Ясный Огонь (СИ) - Юленков Георгий "Коготь"

-- Акцептэд. Ай'м тестинг ит. Уан... Ту... Фри... Ротэйшн изи. Элз. Дамн! Стоп! Фрииз! Е-ес! Ротэйшн зиро!

-- Браво, сэр! Итс грэйт!

-- 'Чэплн' лисн ту ми. Ай эм э 'Воскхоуд-уан'. Сэл зе коммандер Дулли. Ол системс нормал. Ви ап сикстин фаузанд найн хандред...

-- Слышим вас 'Восход'! Спасибо за доклад, генерал. Вы, молодцы! Видим вас в телескопе. Продолжайте подъем. Все время оставайтесь на связи.

-- О' кэй, 'Чэплн'! Ви пеафом!

Потом связь дважды прерывается, из-за помех, но быстро восстанавливается. Возможно, где-то недалеко переливается невидимое отсюда 'Северное сияние'. На высоте тридцати двух километров Моровски фактически замыкает все процессы на себя, транслируя все доклады через Джеймса. Королеву он оставляет только герметизацию спасаемой капсулы и отстрел моторного отсека. Все остальное выполняет сам. Наконец мелкая тряска завершается сильным рывком, и быстрым вращением. Сергея начинает мутить, но он успевает заметить, что отстрел спаскапсулы состоялся на высоте тридцать четыре семьсот. Голова кружится, тяжело дышать от перегрузок, но Сергей счастлив. Он был здесь! Он видел! Видел в иллюминатор темно-синее почти черное небо. Он знает, каково это лететь в ракете. Он не управлял ею, как планером, но свою роль он выполнил без ошибок. Теперь не стыдно будет смотреть в глаза ракетным пилотам. Он такой же, как они! Ну, почти такой же...

Напряженное ожидание посадки на воду. Во время спуска на парашюте, Сергей видел пару летающих невдалеке гидросамолетов. Моровский спокоен. Последние команды. Запуск тормозных ракет мягкой посадки. Есть касание. Посадка вышла вполне мягкой. Втроем пожимают друг другу руки. Джеймс что-то кричит по-своему. Понять его невозможно. Он счастлив, наверное, не меньше чем Сергей. Капсулу качает вода Берингова пролива, но волнение не больше двух баллов. К борту подходит какой-то миноносец. Чуть в стороне пара кораблей с красными флагами. Остальное Сергей запомнил фрагментами. Вот они стоят, фотографируются на палубе эсминца. Джеймс в центре. Моряки им аплодируют, и что-то громко и дружно кричат. Моровский, ободряюще, подмигивает. Потом, легкий ланч, и можно отправляться в путь. Рядом капсулу грузят на советский рыболовный траулер. А когда их уже везет к мысу Чаплин по небу двухмоторная 'Каталина', Адам негромко рассказывает ему о своих планах. Сергею казалось, что сюрпризы закончились, но это не так. По словам Адама, в следующем полете они вдвоем должны поднять до двадцати километров уже американскую ракету 'Радугу-2'. Почему-то это название очень смешит Моровски.

-- Сергей Павлович, я доверяю вам командовать этим ракетным полетом. Вы все знаете отлично. Таких ракет вы запустили уже много. У вас у самого, наверняка, несколько тренировочных полетов в правом и левом кресле пилота учебных ракет. Если не секрет, сколько?

-- Пять учебных полетов, не считая нашего с вами первого, и этого последнего. В двух я катапультировался. Больше мне, увы, не разрешали.

-- Ну, что ж, отлично. А максимальная высота, до которой поднимались? Отметку двенадцать проходили?

-- Четырнадцать сто, в полете со Стефановским. Сброс с ДБ-А.

-- Тем лучше. Я в вас уверен. Так что постарайтесь успокоиться. Я очень надеюсь, что от такого шанса вы не откажитесь.

-- Ни за что. Адам... А, зачем это вам? Я-то мечтал об этом многие годы. Но, вам-то... Зачем вы пригласили меня?

-- Просто я хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Судя по скупым намекам в прессе именно вы, а не профессор Стечкин руководите созданием русских ракет. Мне не требуется официальное подтверждение моих слов. Я это вижу, и отлично понимаю, что такое секретность. Со мной у вас отличные шансы уцелеть и добиться успеха. И сегодняшний полет это уже подтвердил. Считайте в следующем полете вашего бортинженера Адама Моровски не более чем талисманом.

-- Уговорили. Пан-талисман! А что у нас с последующими полетными планами?

-- Гм. После нашего с вами? Ну, следующими слетаем мы с Джеймсом. Потом в один старт я готов выпустить мистера Синельникова с американским курсантом. После этого я покатаю американских пилотов. Затем еще пару полетов совершит Джеймс с разными парнями, чтобы выбрать лучшего для постановки рекорда. И последние два рекордных полета на максимальный набор высоты. Возможно в какой-то из них полетит только один пилот для облегчения ракеты. Ну, и в конце будет старт второй вашей трехместной ракеты, на которой уже вы сами решите, кого послать. Насколько я знаю,с вами прибыло трое пилотов. Кто из них заслужил и достоин по своим профессиональным навыкам, тот и полетит. Только тщательность подготовки должна всегда быть на высоте. Расслабимся лишь по окончании программы.

-- Жаль, что Цандер не дожил до этого года, вот он действительно заслужил. Нет, Адам. Я не могу отказаться от вашего предложения, но кураторов от НКВД уговаривать придется вам. Меня могут просто не выпустить в следующий полет.

-- Не беспокойтесь. Это я беру на себя.

-- Вы на себя уже столько всего взвалили, что даже страшно смотреть. Сколько вам лет?

-- Скоро будет двадцать два. А что?

-- Не обижайтесь за этот вопрос. Вы словно атлант, удерживающий небо на плечах.

-- Сергей Павлович, вы тоже из племени атлантов. Сегодня, пан корпусной инженер я вам приказываю хорошенько выспаться. А завтра мы начнем тренировки старта.

-- Слушаюсь пан подполковник. Но после переаттестации, я получил генерал-майора.

-- Тогда, спокойной ночи, товарищ генерал-майор ракетных войск СССР Королев.

-- Гм. Спокойной ночи,... товарищ замком польских ВВС Моровский.

Потом был день тренировки и отдыха перед стартом. Но Королев не мог отдыхать. Американцы разрешили заходить в ангар с ракетой, и он с ребятами пользовался каждой минутой для тестирования и тренировок. В день старта пообщались с генералом. Моровский переводил. На счет аппарата гостей с номером '1' генерал объяснил, что это ракета для первого американского полета на рекорд. А их 'систершип' с номером '2', нужен, в первую очередь, для проверки всех систем в не слишком высотном броске. Но для Сергея, самому командовать аппаратом, это мечта. Еще одна его мечта скоро сбудется! Наконец, четырехмоторный В-17SC (Special Carrier) серебристо-алюминиевого цвета, с прицепленной под ним светло-оранжевой 'Радугой-2', выводят на старт. Впереди одна заправка, и подъем до высоты 11 500м. В ракете все готово к старту, но Адам, ненадолго выключает внешнюю связь и поворачивается к Сергею, сидящему в левом кресле-ложементе. Короткая беседа, в ходе которой Сергей дает слово, сразу после посадки отдаться в руки врачей. Моровский настаивает на проверке сердца. Королев обещал, тем более что сердце и, правда, так и норовило выскочить наружу...

***

В конце марта, и в первых числах апреля, со страниц заокеанских газет не сходили восторженные заголовки:

"С авиабазы Чаплин стартовали первые ракетонавты Америки!";

"Достигнута высота почти в 130 тысяч футов! Всего рывок и космос будет взят!";

"Даже русские восхищаются смелостью американских парней. Человечество уже на пороге космической эры!".

На деле успехи выглядели довольно скромно, после недавней "космической дуэли" немцев и русских. Вожделенная высота больше двухсот тысяч футов все еще была недоступна. Но после трагедии с Линдбергом, вся Америка вновь воспряла духом. Ведь ее дети смогли! Рискнули и победили! Даже начальство в Вашингтоне впало в благодушие и оптимизм. Как-никак 'континенталы' в Старом Свете больше полутора лет бились за подобный результат, а тут янки справились всего за каких-то четыре месяца. А что же будет дальше, теперь, когда в Америке есть настоящая группа опытных ракетнавтов?! Конечно, пришлось потратиться, но торговля с СССР сделала проект окупаемым. Пусть их тренировали русские, но зато на фото для истории американцы запечатлены без них. а через десятилетия никто и не вспомнит о национальной принадлежности мыса Чаплин...