Океан. Черные крылья печали - Филип Жисе

Ангелика легла, свернулась в калачик, обхватила руками ноги. Может, все эти жалкие потуги отсрочить неизбежное пусты и бессмысленны? Может, как синьор Дорети броситься за борт и покончить со всем в один миг? Зря они спасли синьора Дорети. Так бы он умер быстро, без мучений, а так ему придется, как и им всем, умирать долго и мучительно от жажды.

Ангелика почувствовала, как уголки глаз намокли. Нет. Все же вода в ее организме еще осталась. Ненадолго. Пройдет совсем немного времени, и она будет жалеть о том, что не умерла при падении самолета. Быстро и безболезненно.

– Милый, почему ты меня отпустил? – шепнула Ангелика. – Почему?

Тихий шелест волн за бортом был ей ответом. Вязкий, дышащий жаром воздух заползал в легкие и заставлял их гореть огнем. Казалось, еще немного, и легкие, и правда, загорятся.

Скорее бы. Скорее бы.

Ангелика уставилась взглядом в одну точку перед собой, да так и застыла, в который раз погрузившись в омут сожалений и крепнущих предчувствий скорой смерти.

Глава 7

Ангелика сидела возле спасательного комплекта на корточках и смотрела, как в отдалении над водой извиваются в воздухе струйки горячего воздуха. Солнце нависло над горизонтом огромным раскаленным желтым шаром, грозившим в любую минуту рухнуть в океан, пустив по его поверхности гигантские волны-убийцы. На небе по-прежнему ни облачка, только бескрайние бледно-голубые просторы, пустынные и дикие. Будто картина некоего художника-минималиста. Ни рев самолета, ни крик заблудшей птицы – ничто не тревожило небесную тишину.

Совсем не таким был океан. Поверхность его выглядела такой же безжизненной, как и небо над ним, но стоило обратить взор в его глубины, и перед тобой представал совершенно другой океан, океан полный невероятного разнообразия жизни, от маленьких рачков до большущих любопытных рыбин, приплывавших к поверхности океана, чтобы поближе рассмотреть оранжевую лодку.

Ангелику это забавляло. Эти пучеглазые существа казались ей маленькими детьми, впервые попавшими в цирк. Они все смотрели и смотрели, но стоило только хлопнуть в ладоши и от этих странных созданий даже следа не оставалось.

Солнце обещало в скором времени покинуть этот мир. Его лучи будто сжалились над потерпевшими авиакатастрофу и теперь, словно щенки ластились к ним, нежно поглаживая кожу. К тому же к вечеру поднялся легкий ветерок, и теперь стоять под солнцем было даже приятно. Правда, Ангелика чередовала прием солнечных ванн с пребыванием в тени навеса, не желая получить солнечные ожоги. Несмотря на то, что в аптечке был тюбик с мазью от ожогов, шутить с солнцем никто не хотел, кто-кто, а солнце отличалось завидной двуликостью, из ласкового влюбленного оно способно было в любую секунду превратиться в жестокого ревнивца.

Ангелика потерла глаза, пытаясь прогнать с глаз белое пятно, возникшее перед глазами от долгого рассматривания поверхности океана, отливавшего серебром в лучах заходящего солнца. Ангелика закрыла глаза и тряхнула головой. Вместо привычной черноты расплылось все то же белое пятно.

– Не стоит долго смотреть на воду, – услышала девушка рядом голос Алессандро. – Так и ослепнуть недолго.

Что-то зашуршало. Ангелика открыла глаза. Пятно как будто начало пропадать. Опустила голову и увидела Алессандро в одних трусах-шортах, роющегося среди вещей спасательного комплекта. Сигнальное зеркало… Ангелика как-то использовала его как бытовое зеркало, долго смотрелась в него, а потом заплакала, когда до конца осознала в кого превратилась за все те дни, что провела посреди океана. Ее губы, которые так любил целовать Леопольдо, потрескались и кровоточили, кожа лица, по которой Леопольдо любил водить подушечками пальцев, и что ей безумно нравилось, обветрилась, и теперь, казалось, ей ни один увлажняющий крем не способен помочь. Ангелика пообещала себе, что больше никогда не посмотрит в это дурацкое зеркало, хотя к чему винить зеркало, когда вокруг океан, и его блестящая поверхность отражала не хуже любого зеркала. В итоге, как это было ни тяжело, Ангелике пришлось смириться с тем, что красота ее осталась в прошлом, и только порадовалась, что ее не видит Леопольдо (такую Ангелику, девушка была уверена, он обошел бы сотой дорогой). Электрический фонарь, упаковка с четырьмя запасными батарейками к фонарю, нож-мачете в ножнах, набор для рыбной ловли, набор иголок, моток черной нитки, два мотка синтетической веревки, компас, свисток, свеча (Ангелика вспомнила, как Винченцо, будучи как обычно в своем репертуаре, увидев свечу, спросил, кто будет ее держать, когда он будет заниматься сексом с… Тогда Винченцо не договорил, но красноречивый взгляд, обращенный к Ангелике, сказал многое. Она промолчала, но в который раз убедилась, что мужчина, по большому счету, это самец, который везде и всегда думает о сексе), с десяток ветроустойчивых спичек, огниво, парочка оставшихся неиспользованными рвотных пакета, парочка шерстяных одеял и две желтые прямоугольные губки для сбора воды.

Наконец Алессандро нашел аптечку первой помощи, представлявшую из себя оранжевую, прямоугольную, сделанную из пластика коробку с красным крестом на крышке, открыл ее и достал остатки бинта.

– Присядь, – попросил Алессандро.

– Зачем? – Ангелика напряглась.

Почему он ей всегда указывает, что делать?

– Это для твоего же блага.

– Опять для моего же блага! – вскинулась мысленно девушка. – Он что? Ничего другого не способен придумать?

– Зачем? – Ангелика решила не уступать, пока Алессандро не объяснит, что и как.

– Я сделаю тебе повязку на глаза.

– Наш доктор окончательно рехнулся, – из-под навеса донесся смешок Винченцо, с нескрываемым интересом наблюдавший за парочкой.

Алессандро пропустил издевку Винченцо мимо ушей, запрокинул голову и посмотрел на Ангелику. В его глазах блеснуло нечто, что Ангелике совершенно не понравилось, но отчего дрогнуло ее сердце. Девушка опустилась на колени.

– Как же я буду видеть сквозь повязку? – только спросила.

– Об этом не беспокойся. Это всего лишь бинт. Ты сможешь видеть, но твои глаза будут хоть немного защищены от вредного солнечного воздействия.

Алессандро поднялся, чтобы обмотать голову Ангелики бинтом, но не успел. Случайно брошенный взгляд в сторону от лодки заставил девушку вскрикнуть.

Из-под навеса полетели встревоженные вопросы, большей частью от синьоры Полетте, до этого дремавшей в тени навеса на своем месте рядом с синьором Дорети.

Ангелика почувствовала, как затрусились колени, как глаза распахнулись, словно у тех рыб, что изредка подплывали к лодке, идя на поводу у собственного любопытства.

Алессандро проследил за взглядом Ангелики. Рассекая поверхность океана, в сторону лодки двигался плавник.

– Акула!

– И что с того? – Винченцо зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот ладонью. – Я сегодня видел не одну акулу, но они все приплывали, кружили и уплывали. Так и эта, приплыла, покрутится и уплывет.

Винченцо был прав. Ангелика вспомнила, как с самого утра их лодку навещали несколько акул. Синих, как назвал их Стивен. Со стройным вытянутым телом, длинными грудными плавниками, заостренным рылом и яркой окраской. Ангелике акулы даже показались красивыми. Она ужасно их боялась и все же не могла не заметить, что акулы настроенны были дружелюбно, если так можно было выразиться о хищнике, способном оттяпать у тебя руку или ногу так же легко, как ножницы режут бумагу. А потом были еще акулы, но их плавники резали поверхность океана в отдалении от лодки, поэтому первоначальный страх уступил место любопытству, которое так и осталось неудовлетворенным. Акулы находились слишком далеко, чтобы их мог опознать Стивен. Но от этого одинокого треугольника веяло угрозой. Было что-то зловещее в этой одинокой акуле. Возможно, то, как она плыла – уверенно, целенаправленно двигаясь к лодке. Это настораживало. Это заставляло сердце быстрее гнать кровь по венам, а дыхание сбиваться.

– Не нравится мне это, – пробормотал Алессандро. – Совсем не нравится.

Ангелика отодвинулась от борта лодки, скорее интуитивно, чем осознанно. Ощущение надвигающейся опасности усиливалось по мере приближения морского хищника.

– What happened?[101] – из-под навеса показался Стивен.

– Акула, – Ангелика боялась повернуться к нему лицом, чтобы ненароком не потерять из виду акулу. – Shark, – сказала она по-английски.

– Shark?[102] – переспросил Стивен, пробрался к центру лодки и замер рядом с девушкой, вглядываясь вдаль. – It's interesting. Very interesting. What a big dorsal fin she has. I see her tail fin. O, my god. I recognize her. Great white shark! Great white shark! O, my god![103]

– White shark? – Алессандро повернул голову к Стивену.

Ангелика заметила страх на лице Алессандро и задрожала еще сильнее. Если даже Алессандро испугался, то что уж говорить о ней.

– Yeah, it's great white shark. I'd like to be mistaken, but… God save us[104], – затараторил Стивен, вцепившись взглядом в треугольный плавник вспарывающий поверхность океана в десяти метрах от лодки. – We mustn't panic. We've to be calm and patient. Don't move. Sit down[105], – Стивен опустился на корточки и махнул рукой Алессандро, чтобы и он так сделал.