Школа на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока я не разобрался с ролью доспехов во всём этом ток-шоу. Вроде бы, мир современный, по уровню развития технологий — нечто среднее между началом и серединой двадцатого столетия. Люди в броне по тротуарам не гуляют, но я уверен, что доспехи используются. Как минимум, в армии. Полный латный доспех, выкованный современным мастером, хорошо защитит от большинства режущих и колющих ударов. Ни стилет, ни меч, ни сабля накладную пластину не возьмут. Разве что противник будет работать по немногочисленным сочленениям или метить в забрало… Есть подозрение, что причина распространения бездоспешного боя — высокая цена такого оснащения. Уверен, существуют и какие-нибудь иезуитские ограничения для мещан. Зато в армии Великого Дома будут и кольчуги, и латы, и бог весть что ещё. Я уж молчу про этих грёбаных механикусов — настоящие танки на полях сражений.
Меня устроит даже простенькая бригантина.
Другое дело — сможет ли Фёдор призвать нечто подобное…
Так, ещё одна немаловажная деталь — рацион. Упор на рыбу, мясо, орехи, фрукты и овощи. По сути, классическое ПП, над которым так любят издеваться необъятные любители мучного. Достать бы витаминный комплекс… Желательно, спортивный. А для этого надо посетить местную аптеку. Глянуть, до чего дошёл прогресс в 1978-м.
Ах да, чуть не забыл.
Гантели с гирями — тоже тема. Если удастся приобрести нечто подобное, я буду плясать от радости. Утяжелители самому придётся шить из подручных материалов. Перепишу перечень того, что надо поискать в магазинах, на отдельный листок. И устрою себе развесёлый шопинг в воскресенье. Раскулачу только своих соседей на бабки. Покупок намечается много, придётся такси вылавливать.
Откинувшись в кресле, я сладко потянулся.
Внизу гремела посуда — Джан с Фёдором решили перекусить. Я же поработаю с кусари-гамами — для этого Бродяга отвел мне просторную комнату без мебели.
Если всё сделать грамотно и стартовать с усиленными тренировками в понедельник, реально прокачать выносливость за две-три недели. Приемлемый уровень, так сказать. Сила и скорость будут расти медленнее — до хорошей силовой формы мне ползти месяца три, до оптимальной — полгода-год. И всё это в идеальном сферическом вакууме, поскольку будут отвлекать внешние факторы. Школа, мстительные аристократы, заказы по моей специальности, барыжная деятельность Фёдора…
Фух.
И это я не дошёл до огнестрела.
У меня даже плана нет, как объяснить Джан, что я ищу в мире сновидений. В этой реальности нет пороха, пуль, взрывчатки и динамита. Нет ядерного оружия, ракет, дронов, бомб и крупнокалиберных пулемётов. Всё под запретом, и девочка понятия не имеет, как выглядит, скажем, ТТ или «макаров». Пойди туда, не знаю куда. Ищи то, не знаю что.
Мда.
Проблема века.
* * *
— Ты совсем очумел, — Фёдор задумчиво почесал макушку. — Столько всего…
— Надо, Федя, надо.
Ехидно ухмыляюсь.
У меня на столе развёрнут «Каталог», по всей книге торчат закладки в виде оторванных бумажек. Рядом — исписанный кривым почерком моего предшественника лист в клеточку. До сих пор не могу привыкнуть к этому почерку. В прошлой жизни я писал убористо и аккуратно. Бесит.
— А ещё потребуется чехол под это дело, — тыкаю пальцем в картинку на развороте. — Для скрытого ношения.
— Это как? — не понял мальчишка.
— Чтобы под пиджаком было незаметно.
Джан небрежно берёт лист, пробегает глазами весь список.
— Ты что, на войну собрался?
— Вряд ли ты захотела бы учиться в моей школе.
— В престижной гимназии, открывающей перед простыми смертными любые двери? — девушка сделала вид, что задумалась. — Ммм, нет. Не хочу.
Развожу руками.
Что и требовалось доказать.
— Латные доспехи, — задумчиво произнёс Фёдор. — Ты явно переоцениваешь мои возможности.
— Рапира, дага, копьё, — начала перечислять Джан. — Катана, нож-кастет, кукри… Ты всем этим владеешь?
Коварный вопрос.
И у меня заготовлен не менее коварный ответ:
— Собираюсь овладеть.
Джан промолчала.
В глазах девчонки любопытство перемешалось с неверием. Не может четырнадцатилетний беспризорник, неполный месяц обучающийся в клановой гимназии, настолько хорошо разбираться в клинках. Я понимаю, что подозрения морфистки закономерны. Возможно, она попытается что-то вынюхать, но влезать в мои сны напрямую не станет — опасается конфликта.
— Ладно, — Фёдор потянулся, зевнул и отодвинул каталог. — Я займусь этим, только завтра. Спать хочется.
Время, действительно, позднее.
Мальчишка прав.
Разбредаемся по своим комнатам, чистим зубы, готовимся ко сну. Вчера мы долго спорили по поводу уборки, но выяснилось, что Бродяга умеет самоочищаться. А вот посуду придётся мыть, так что был разработан график дежурств. Сегодня возиться с грязными тарелками пришлось Джан, а мы с Федей благополучно предались полуночному безделью. Посмотрели какую-то развлекательную передачку, напоминающую «Что? Где? Когда?» с Ворошиловым, затем выбрались на террасу, чтобы насладиться огнями ночного города.
На нашей улице зажглись фонари.
Дети продолжали носиться по тротуарам и проезжей части, хотя по логике вещей должны были спать и видеть десятый сон. Где-то разговаривали мужики. Сосед курил, перегнувшись через перила своего балкона. Светящиеся квадратики высоток громоздились в ясное осеннее небо.
— Красота, — сказал Федя, забираясь в гамак.
Издалека накатывал гул несущегося по железной дороге экспресса. Так бывает летом и ранней осенью. Кажется, что поезд совсем рядом, хотя наш дом и проложенную у подножия гор магистраль разделяет добрый десяток километров.
Непередаваемое чувство.
Словно ты перенёсся в раннее детство, стоишь у окна и мечтаешь о дальних странах…
Красивая чушь.
Я давно забыл о подобных мечтах. Когда появляешься на свет с багажом воспоминаний в пару тысяч лет, то перестаёшь удивляться. Никакой детской восторженности, веры в светлое «завтра», иллюзий по поводу бесконечности жизни. Колесо Сансары перекрутит тебя в фарш, развеет в пыль наивные мечты, окунёт с головой в дерьмо. Ты умираешь, зачастую в адских мучениях. Возрождаешься. Снова и снова. Пока от этого не начинает тошнить.
Как я воспринимаю свой дар?
Это проклятие.
Злая шутка богов.
* * *
Во сне я слышал вой ветра, дребезжание стёкол и унылый скрип флюгера на соседской крыше. А потом на мир обрушился дождь. Не просто дождь — чудовищный тропический ливень. Возникло ощущение всемирного потопа. Водные массы бомбардировали крышу, шлёпали по пальмовым листьям, топили вселенную в мрачной сентябрьской безысходности. Поначалу
