Школа на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

Впрочем, я мог и ошибаться — она просто была самодостаточной особой, уверенной в себе и… двигающейся так, словно родилась с мечом в руке.

Ката мы прогоняли полурока. После этого разбились на пары и стали оттачивать рубящие атаки во всех плоскостях. С парированием, само собой.

Мне в напарники поставили Регину.

В целом, я пришёл к неутешительному выводу — на начальном этапе гимназия малопригодна для тех, кто хочет овладеть холодняком в сжатые сроки. Все школы боя, через которые я проходил в прошлом, тратили на обучение ГОРАЗДО больше времени. Занятия начинались с утра и не ограничивались жалким часом. Какая ещё геометрия, к чертям собачьим? Ты не выживешь на поле брани, если будешь чертить трапеции.

Общее представление — это всё, что мы получаем.

Даже в секциях спортивного фехтования урок длится полтора часа — вместе с разминкой, отработкой движений и спаррингами. Хочется верить, что ситуация изменится. Часы рукопашки увеличивают в октябре. Подозреваю, что и с клинками мы будем работать больше.

Фишка в другом.

Я вижу гимназистов, которые уже подготовлены и представляют угрозу для нетренированного простолюдина. Эти ребята явно не в школе упражнялись. Значит, родители нанимали частных преподавателей. Вероятно, клан занимается основательным натаскиванием своих бойцов — и это видно хотя бы по черноволосой девчонке. Первое сентября, а людям кастеты выдают…

Гимназия Эфы — вербовочный центр. Место, где претендентов собирают, создают условия для пробуждения и рекрутируют в клан. Никто всерьёз не заморачивается нашим образованием. По логике вещей, наставников больше интересуют самородки, обладающие неким боевым потенциалом. А дети аристократов просто ставят галочку в своём послужном списке.

Может, я и ошибаюсь.

Буду изучать эту песочницу.

— Слушай, — спросил я у Регины, на автомате отводя её деревяшку, — а что это вы там на пальцах друг другу показывали? Ну, с хранителем в арсенале.

Девчонка хитро улыбнулась:

— Секрет.

— Да ладно тебе.

— Реально хочешь знать?

— Если спросил — хочу.

— Этот мужик служил на десантном дирижабле «Небесный гнев». Вместе с отцом. Он меня плохо помнит, а я его — хорошо. Много лет назад папа устроил экскурсию, когда «Гнев» в доках стоял. Меняли оснастку.

Я и забыл про дирижабли.

Здесь авиация в зачаточном состоянии. Нет ничего даже близко напоминающего истребители или бомбардировщики. Летают по небу разве что этажерки в стиле братьев Райт. А вот цеппелины — истинные хозяева воздушного океана. И нет ничего удивительного в том, что эти аппараты используются в военных целях. Как ещё перебрасывать солдат при отсутствии нормальных «вертушек»?

Урок незаметно подошёл к концу.

— Кстати, — сказала Регина. — Романовский отверг гладиус.

— Шутишь.

— Вовсе нет.

— И что он хочет?

— Рапиру и дагу.

Жить становится веселее.

— Ты согласилась?

— У меня не было выбора. Он упёрся, как баран. Из хороших новостей — мы перенесли поединок на десять минут. Чтобы ты успел сменить экипировку.

Пожимаю плечами:

— Ладно.

Не всё ли равно, чем заколоть идиота.

* * *

Честно говоря, я не рассчитывал на то, что столько народу припрётся на поединок. Трибуны, уходящие вверх концентрическими кругами, были забиты под завязку. Кое-где даже взрослые сидели.

Арену затопило светом послеполуденного солнца.

Верхнюю часть купола застеклили. Дополнительные окна в стене были распахнуты настежь, чтобы обеспечить проветривание.

Что сказать по манежу?

Думаю, такие локации во всех мирах одинаковы. Каменный бортик, выходы из раздевалок, связанных с арсеналом и душевыми кабинами. Главный вход для зрителей.

Мы с Котовой вышли в центр.

Рыжая преобразилась. Короткие шорты, футболка, маника, щит и меч. Всё, как у меня. Волосы заплетены в тугую косу. Яростный взгляд устремлён на выскочку, осмелившегося ломать привычный уклад. То есть, на меня.

Секундантов у нас не было.

На арену телепортировался Вадим Петрович.

— Просто на всякий случай, — уточнил надзиратель. — Примирение будет?

Девушка покачала головой.

— Мне до фонаря, — пожимаю плечами.

Зрители малость утихли.

До этого шум стоял такой, словно я застыл посреди античного базара. Ну, или Колизея, что примерно одно и то же. Меч в моей руке оказался не таким уж и тяжёлым, как я изначально предполагал. Грёбаный перестраховщик. Большая часть холодняка весит до килограмма, а копья с деревянным древком сами боги велели использовать. Так что в топку гладиус, оставим его римской пехоте на зачистки недобитых пилумами врагов.

Я сегодня присмотрелся к отдельным кадрам и понял, что клановые бойцы упражняются с клинками чуть ли не с пелёнок. И всё бы это фигня против моего опыта, но в уравнение скоро включатся сверхспособности. Телепат или эмпат сможет предвосхитить мои действия. Кинетик будет использовать левые предметы, обрушивая их на меня. Мета превратится в слетевшего с катушек берсерка, сметающего всё на своём пути. А если кто-то из будущих врагов освоил пирокинез, то он просто спалит меня к хренам собачьим.

Так что пора расширять арсенал.

И приступать к более серьёзным тренировкам, разбив их на утренний и вечерний блоки. Школа мне ничем не поможет. Скорее, наоборот. Отнимет драгоценное время. Значит, получу нужные знания, обзаведусь правильными знакомствами, а там посмотрим. Может, переберусь в другой город.

— Начинайте, — буркнул надзиратель.

И растворился в воздухе.

Рыжая прыгнула вперёд и попыталась свернуть мне челюсть щитом. Отскочив, я выждал полсекунды, шагнул вперёд по диагонали и нанёс точный удар гладиусом в шею. Отступил, наблюдая за фонтанирующей кровью. Жидкость била из подключичной артерии толчками, в такт пульсу.

Ольга отбросила щит, попыталась зажать рану, но у неё ничего не вышло.

— Целителя! — крикнули с трибун.

Публика заволновалась, я увидел фигурку Юли, проталкивающуюся к бортику арены. Часть зрителей ревела, некоторые аплодировали, но большинство взирало на меня со страхом и неприязнью.

Взмахнув клинком, я очистил его от крови.

Невесть откуда вынырнувший Петрович встал между мной и Олей, которая уже повалилась в песок, содрогаясь всем телом. Юля перемахнула через бортик, добежала до Котовой, присела рядом… Я увидел, как ладони целительницы окутываются оранжевым свечением, обретают прозрачность… Словно призрак, сбросивший оковы плоти, Юля погрузила пальцы в шею умирающей девочки.

Честно говоря, я не рассчитывал на результат.

Выжить с перерезанной артерией можно, если действовать очень быстро. У вас есть около пяти минут, чтобы заткнуть «пробоину». Ну, семь-восемь. Если этого не сделать, кровь вытечет наружу.

Юля пошла дальше — заштопала рану пальцами. Просто зарастив края. В очередной раз я убедился в силе хиропрактиков. Один такой спец заменит бригаду «скорой помощи»…

Потерявшую сознание Котову унесли с поля боя.

Надзиратель объвил десятиминутный перерыв, а я спокойно двинулся в раздевалку. Впереди — самая весёлая часть Марлезонского балета.

Рапиры.

Глава