Мертвоводец (СИ) - Довыдовский Кирилл Сергеевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоп. Что это?
На секунду я замер, а потом…
– Твою же…!
…потом побежал. К зеленой точке в клубе приближалась желтая. Когда лекарство есть, это не так опасно, но мертвец мог и в горло вцепиться, тогда уже никакие уколы не помогут. А уж если это ребенок…
Спустя полминуты сквозь открытую дверь я вбежал в темный зал. Резко пахнуло табаком и еще чем-то кислым вроде забродившего апельсинового сока. Повсюду валялась разбитая мебель. Без мертвозрения ноги бы себе переломал, но вблизи оно позволяло чувствовать очертания неживых предметов тоже. Ориентируясь с его помощью, пробежал дальше… Черт, тупик! Значит… туда!
– Осторожно, там зомби! – испугавшись, что не успею, крикнул я на местном.
А еще через секунду вбежал в подсобку, внутри которой ощущал точки. И где… никто ни на кого не нападал.
«Марагазы – они ведь не поднятые», – тут же прозвучала в голове фраза, которую я слышал несколько минут назад.
Что ж, по ходу, одного я нашел.
Глава 20
– Вижу тебя, Кирилл.
«Чингачгук!» – ударила, как молния мысль, когда я разглядел огромного мужика, чья точка в мертвозрении светилась желто–зеленым. Индейцев я только в кино видел, но была бы на его носу горбинка, не слишком крошечные человечки, надев лыжи, смогли бы прыгать с нее, как с трамплина. В полумраке помещения кожа отдавала отчетливой краснотой. Разве что перья из башки не торчали.
– Не стоит, Сарт. Мы не враги.
Желтая точка принадлежала искателю, с которым мы вместе грузили тела на телеги. Он направлял на меня Черту, но как только «индеец» сказал, тут же повесил катастр на сузку. В отличие от меня. Едва зайдя в комнату, я выхватил сразу и Глок, и Черту. И убирать не собирался.
– Мое имя – Бандар. Сарта ты уже знаешь.
– Кто ты?
Я не стал по примеру Чирика сразу обвинять человека в «марагазовстве». Я достаточно разбирался в животах, чтобы отличить пивной аквариум от комка мышц. Так, как «индеец» обычно выглядели атлеты, заменяющие кардио становой тягой. Черта такого могла и не остановить.
– Я держала этой теплой.
Эти слова я уже знал. «Держалами» – местные трактирщиков называли, а «теплыми» – кафешки.
– И что тебе надо?
– Это ты сюда пришел.
– Я думал…
Блин. Я думал, что здесь кому-то помощь нужна, но почему я так думал…
– Я переночевать хотел, – ответил я, сообразив. – Я только сегодня приехал… не успел найти место. Потом… услышал шум, подумал, что мертвецы могли остаться…
– А как ты понял, что это мертвец угрожает человеку? – спросил Бандар. – Что это не просто мертвец или не просто человек?
Вот же умников развелось…
– Подумал о худшем.
В ответ «индеец» на секунду прикрыл глаза, мол: «Да, бывает такое».
Все? Типа, отбрехался? Только вот цвет «индейца» в мертвозрении оставался желто-зеленым. Он марагаз? Или такой же, как я? На себя я в мертвозрении посмотреть не мог… Как бы его так расспросить, чтобы и себя не выдать, и чтобы он не подумал, что я под него копаю.
Черт, мало информации. То, что он себя держалой назвал – ничего не значило. Вдруг, он им только раньше был, а уж лет семь как в международном розыске. И статья еще какая-нибудь нехорошая: надругательство над телами умерших, мужеложство, препятствование проведению выборов… Нет, сначала нужно выяснить, как к нему здесь относятся. Если его считают просто одним из жителей, то у меня появится козырь. У него тайна – у меня тайна.
– Значит, переночевать у вас нельзя? – я решил не спешить. – Тогда я пойду…
– Конечно, – здоровяк повел глазами в сторону. Кажется, это означало что-то вроде пожимания плечами. – Можешь идти, только…
Вот!
– …ответишь еще на один вопрос?
Гм…
– Зачем ты увел поднятых?
– Каких поднятых? – я правда не понял, о чем речь.
– Когда хрипуны с лазрачами повалили стену и ворвались в деревню, они окружили теплую. Защита почти высохла, когда кто-то выманил лазрачей, и стал уводить остальных. Сарт был тогда в теплой. Ты закрывал лицо, но он тебя узнал по рюкзаку. Он сомневался, но потом ты сказал, что сарец и что приехал сегодня. А сегодня в Синюю Скалу приехали только сайнессцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Бандар замолчал, но продолжил смотреть прямо, и не моргая. И я вдруг заметил, что глаза у него красные. Не как у зомби, у которых кровью белки заплывают, а с красными радужками.
– Кто ты? – снова спросил я. С еще большим недоумением, чем раньше.
– У нас есть с тобой кое-что общее, – ответил «индеец».
Он такой же, как я?! Или что это вообще значит?! Манную кашу оба не любим? За Спартак болеем?..
– Зачем ты увел поднятых? – снова спросил здоровяк, сбив меня с мысли.
Настырный, блин. Я, на всякий случай, сверился с мертвозрением – не подбирается ли кто со спины? Нет, больше в здании никого. Значит, если что, сбегу. Даже если этот Бандар обладает той же мертвячьей силой, что и я. Из Макарова я его обрадую, а дальше бегом.
– Это ты приказал им напасть?
Я тоже вопросом на вопрос умею отвечать.
– Мертвецам?
– Да!
– На свою теплую?
Сука.
– Конечно. – Если глупость сморозил – не признавайся. Иной раз, и за умника примут. – Чтобы внимание отвлечь.
– Хорошо, – Бандар прикрыл глаза ненадолго. – Для чего мне нападать?
– Может ты марагаз. Я же не знаю.
– А если я марагаз, для чего мне нападать?
Бандара, кажется, ничуть не смутило мое предположение, а вот я, видимо, не до конца понимал, кто такие марагазы. Они разве не из тех, кто творит зло ради самого зла? Как американцы с украинцами в новостных сюжетах на телеканале Россия?
– Ну… чтобы все мертвецами стали.
– А потом?
– Э-э… жить с ними, управлять.
Здоровяк какое-то время размышлял, потом еще раз прикрыл глаза:
– Понятно.
Если бы это было сказано с чуть менее серьезным лицом, я бы точно решил, что издевается. Я коротко глянул на Сарта, но и тот сохранял невозмутимость. Стоял, опустив руки к поясу и, время от время, проводил языком по зубам, пересчитывая прорехи в щербатом ряду.
– То есть, ты думаешь, что я могу ими управлять?
Я не особо любил шахматы, но про цугцванг слышал. Мне показалось, что именно его я сейчас испытываю.
– Марагазы могут, – произнес я осторожно.
– Ты так много про них знаешь.
– Я…
Я хотел сказать, что ничего о них не знаю, но вовремя остановился. Вот ни хрена мне не показалось про цугцванг! Этот умник просто выкачивал из меня информацию. На ровном месте!
– Ты можешь ими управлять? – нашелся я в итоге.
– Нет, – мотнул глазами вправо–влево Бандар. – Я же не марагаз.
– Нет?
– Нет.
– Тогда откуда они здесь?
– Я думал, ты мне скажешь.
– А ты не знаешь?
Для надежности буду каждый вопрос повторять.
– Нет. А ты?
– Нет.
На самом деле, я, конечно, знал, но как объяснить? Про путешествие между мирами, про Француза, про гоблина Джонни – злостного нарушителя восьмой заповеди… Да и стоило ли объяснять? Вдруг он заодно с кем-то из них? Правильнее было бы уйти, но… контакт с местными так или иначе придется искать. «Индеец» же… по крайней мере, говорить не отказывался. Ему явно что-то от меня нужно. И пока он это «что-то» не получит я в безопасности. И тоже могу из него вытягивать по чуть-чуть.
– А вот… гм…
Хотелось спросить о зомби: частые ли они гости, и как с ними обычно справляются. Вот только: что если тут об этом каждому младенцу известно? Я не знал, в порядке ли вещей у них путешествия между мирами, и это путало карты. Если здесь в каждом доме портативная кротовая нора, это одно, а если даже за разговоры об этом пожизненный эцих с гвоздями – другое. По той же причине не уточнял, насколько далеко шагнула вперед местная урология. И даже про его желто-зеленый цвет в мертвозрении я спросить не мог, потому что пришлось бы про само мертвозрение рассказывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Работы никакой для меня нет?
В одном фильме с Джессикой Альбой говорилось, что лучший способ понять местную культуру и выучить язык, это завести себе… гм… помощницу из аборигенов. Наверняка, это должно было работать и в обратную сторону. И, нет, я вовсе не собирался… помощницей становиться! Но зато мог картошку чистить, двор подметать, системы ОВ, ВК, ТС, ЭЭ проектировать… А пока работал бы, потихоньку и разузнал бы обо всем.
