Хозяйка города - Мария Чурсина

Она плохо знала этот район города. Чуть дальше, за парком, стоял заколоченный дом культуры — чужие владения, но деваться было некуда. По осыпавшимся бетонным ступенькам она взбежала к запертым дверям и просочилась в щель между досками.

На тротуаре не было прохожих, а если и были — вряд ли кто обратил внимание. Забравшись поглубже в темноту, Надя села на пол и постаралась успокоиться. Ничего страшного ведь не случилось, всё могло закончиться гораздо хуже. Плохо было только то, что она не помнила, кому принадлежал брошенный дом культуры. Хорошо бы кому-нибудь из знакомых.

Пёс навострил уши. В глубине заплесневевших комнат послышался шорох. Надя заготовила извинения для хозяина. Когда она услышала глухой неровный звук шагов, мысли о том, чтобы договориться по-хорошему, вылетели из головы сами собой.

«Просыпаются те, кто давно спал», — повторила Надя слова Смертёныша.

На разбитую сцену вышла Чердачная Кукла. Отсыревшие ноги плохо ей повиновались, комковатая набивка лезла из прогнивших швов, за ней волочились обрывки ниток. Кукла замерла перед лежащей поперёк сцены кулисой, покачалась. Взгляд почти стёршихся глаз устремился на Надю.

— А что это вы делаете на моей территории? Кукушка, к нам залезли чужаки! Кукушка!

Пёс оскалился и негромко зарычал, прежде чем Надя успела успокаивающе коснуться его холки. Тряпичное лицо Куклы сморщилась, как сухая вишня.

— Пакость! Залезаете в чужой дом и ещё смеете рычать!

— Подожди, мы не хотели ничего плохого. Только переждать рассвет.

Кукла пронзительно завизжала, как девчонка, которую застали голой. В пыльном бархате занавеса захлопали огромные крылья. Кукушка выпуталась из ткани — огромная для своего имени, сизо-белая птица с всепонимающими глазами иконы. Чёрный плащ на птичьих плечах взметнулся под несуществующим ветром.

Кукушка из часов. Кукушка-без-часов.

Надя отступила к провалу в стене, через который забралась, оглянулась. В заколоченные окна между досок сочился уже настоящий солнечный свет — а не какие-то слабые розовые отблески с востока. Она могла сбежать и вытерпеть прикосновения солнца, а вот Пёс — вряд ли. Бросить его Надя не могла.

Угораздило же из всех ночных жителей города нарваться на самых неприятных.

Кукушка спикировала со сцены в зрительный зал. Когтистые лапы вцепились в спинку уцелевшего кресла. Длинный клюв закрутился из стороны в сторону, разыскивая нарушителей спокойствия по запаху.

Шерсть на холке Пса встала дыбом.

«Драки не избежать», — поняла Надя. Если глупую неуклюжую Куклу ещё можно было обмануть, уболтать, наобещать блестящих камушков и цветастых лоскутков, то с Кукушкой не связывались даже самые сильные из ночных жителей.

Говорили, она была одной из самых древних, потому давно утратила разум. Говорили, если она выбиралась на тёмные улицы, она обязательно убивала. Надя никогда раньше её не встречала, но теперь…

Просыпаются те, кто давно спал.

Захлопали крылья. Кукушка неслась к ним, перебирая лапами по спинкам кресел. Подняться в воздух она не могла — крылья не выдерживали грузное тело, но легко поднимала пылевой ураган. Пёс прыгнул — Надя увидела только росчерк чёрного по чёрному, красным по чёрному — загорелись его глаза.

Его зубы вырвали клок перьев, и Кукушка шарахнулась назад, но ударом крыла Пса отбросило к стене. С глухим стуком он свалился на пол. Надя высвободила мысленные руки и приняла следующий удар на себя. Когти Кукушки процарапали пыльную обивку кресла.

— Останови свою птицу! — крикнула Надя Кукле, закрываясь от скользящего удара клювом. — Знаешь же, что мы вам ничего не сделаем.

Кукушка побежала полукругом, потом зацепилась когтями за стену и в обманном манёвре побежала вверх.

— Ага! — радостно завопила Кукла. — Испугались! Испугались! Будете знать, как залезать в чужие дома. Грязные воришки! Я ещё Волка позову. Волка с улицы Стрелков. Вот тогда попляшете.

Один удар Надя всё-таки пропустила, и живот обожгло болью. Она согнулась пополам, а Кукушка прыгнула со стены вниз. Если бы не бросок Пса, Наде пришлось бы плохо. Собачьи зубы выдрали изрядный кусок из чёрного плаща. Обнажилась чёрная не прикрытая перьями кость.

Кукушка молчаливо и угрожающе разинула клюв — в воздухе пронеслось ощущение безудержной ярости. Красный туман пополз по ножкам кресел, плеснулся в оркестровую яму. Ярость пахла лесным пожаром.

«Так глупо проиграть», — успела подумать Надя, увидев рваную рану на шее Пса. Мраморный пол сделался скользким от речной воды.

Раздался звук, будто захлопнули тяжёлю дверь. Кукушку отшвырнуло к сцене. Кукла первая разглядела пришельца в красном тумане. Она пискнула и рванула прочь, неуклюже задирая комковатые ноги. Но запнулась об рухнувший занавес и упала, растянувшись двухметровым телом до самых кулис.

У груды поломанных кресел стояла Женщина-Кладбище. Голубоватое сияние её платья освещало половину зрительного зала, разгоняло туман и едва подбиралось к Надиным ногам. Она поднялась, едва шевеля онемевшими руками.

Кукушка хотела повторить свой трюк — когти уже вцепились в бетон стены, но за шиворот плаща её схватили детские пальцы.

— У, пыльная какая, — скривился Смертёныш.

Крылья забили по воздуху с утроенной силой, но он держал крепко. Хищная улыбка и правда сделала мальчишеское лицо похожим на карнавальную маску смерти.

— Выпустить? — смешливо прищурившись, спросил Смертёныш.

— Выпусти, — выдохнула Надя, облизывая речную воду с губ. Вода была приторной на вкус.

Освобождённая Кукушка вспорхнула до самого потолка и оттуда спикировала в сумрачное пространство кулис. Нападать больше не решилась. Смертёныш улыбался с видом хулигана, наворовавшего соседских яблок.

— А мы ждали вас, ждали. Думали, чего вы так долго. Уже собирались выходить вам навстречу, а тут я слышу — шум какой-то в старом доме культуры. Дай, думаю, заглянем на огонёк.

За его спиной возник Калека. Чёрная тень почти сливалась с окружающим мраком, выдавала его только серая повязка, скрывающая лицо. Калека содрогнулся всем телом.

— Ну ладно, — капризно вздохнул Смертёныш. — Это ты услышал. Но я тоже подумал, что надо пойти!

— Ты не знаешь, но тут есть подземный ход к старому заводу, — сказала Женщина-Кладбище, выплыв в центр зрительного зала. Подол платья шелестел над переломанными креслами, как прибой над затопленными лодками. — Удобно, чтобы приходить в город днём. Удобно, чтобы уходить ночью.

Надя оборвала полу футболки, чтобы перевязать шею Пса. Он благодарно посмотрел.

— Так что, вы нашли учительницу биологии? — первым не выдержал Смертёныш.