Босоногая принцесса - Кристина Додд

Харрисон Эдмондсон расхохотался. Его смех эхом отозвался в пустой конторе.

За дверью его слуга съежился и закрыл руками уши.

Харрисон потер руки. У этого сопляка все же есть мозги! Кто бы мог подумать? Теперь все ясно.

Нортклиф организовал собственное похищение, потому что ему нужны были деньги. В общем-то довольно умно, поскольку многие дядюшки из любви к племянникам тут же заплатили бы выкуп.

Харрисон нахмурился. Непонятно только, почему Нортклиф не бросает ему обвинений в том, что «добрейший дорогой дядюшка» не выкупил его?

Да потому, что Нортклиф ничего не знает о том, что у дяди столько наличных денег, что он мог бы сразу же заплатить не только десять тысяч фунтов, а во много раз больше, когда деньги за фабрики и все поместья перекочуют к нему в карман.

Он снова нахмурился. Нортклиф напомнил ему о том, что приближается его тридцатилетие, а он, Харрисон, еще ничего не сделал, чтобы его устранить. Никому из тех, кого он нанял, не удалось прикончить сопляка – ни наемному убийце, ни кучеру его кареты, ни его дворецкому, который забил дула коллекционных пистолетов Нортклифа. Все это доказывало правильность аксиомы: «Если хочешь, чтобы дело было сделано, сделай его сам».

Харрисон позвал своего камердинера и приказал ему запаковать вещи для бала в Саммервинд-Эбби. Потом, хваля себя за свое необычное хобби, он отобрал кое-какое оружие, чтобы испробовать его на своем племяннике, если представится такая возможность.

Глава 23

– Я долго думала и поняла, почему меня так привлекает лорд Нортклиф. – Альфонсина, графиня Кювье, сидела словно жирная довольная кошка в центре гостиной в Саммервинд-Эбби. И добавила игривым тоном: – Все сводится к одному: я хочу взобраться на его самую высокую вершину.

Окружавшие ее дамы – мисс Хилари Кент, леди Феба Брейт и ее светлость герцогиня Сеймур – слушали ее и давились смехом.

Эми загадочно улыбнулась и прошла мимо.

Сопровождавшие ее джентльмены – лорд Хауленд Лэнгфорд и его брат Мэннинг Лэнгфорд, граф Кенли, шокированные откровенностью графини Кювье, отвели глаза.

– Его выбор невесты разбил мне сердце, – продолжала леди Альфонсина. – Выбрал девушку, которая выдает себя за принцессу, хотя никто никогда о ней не слышал. Подумать только!

– Абсурд какой-то! – подхватила мисс Кент. Конечно, эти дамы видели, что Эми направляется к дверям гостиной, и окунули свои острые язычки в яд.

– Жила с ним до свадьбы и уверяет, что она сирота. – Леди Феба понизила голос, но не настолько, чтобы Эми не могла услышать каждое ее слово: – Слуги говорят, что их спальни расположены в разных концах огромного дома, но вы же знаете, насколько ненадежны слухи, распространяемые слугами.

– Можно было подумать, что после скандала с его матерью он не совершит ошибки и не выберет в жены неизвестно кого, – не унималась мисс Кент.

– Это точно, – поддержала ее леди Альфонсина. – Но это только доказывает, что плохое воспитание когда-нибудь выйдет наружу.

Повернувшись, Эми вернулась в гостиную. Было видно, что она собирается выпустить коготки. Но Кенли придержал ее за локоть.

– Не обращайте на них внимания. – Он слыл человеком безупречного вкуса, хотя и был известен тем, что для интимных отношений предпочитал людей одного с ним пола, а женщины существовали для него лишь в качестве друзей. – Они просто ревнуют.

– Мне все равно, ревнуют они или нет, но я не позволю им говорить неуважительно о Джермине или его матери.

– И что вы собираетесь сделать? – спросил Кенли. – Столкнуть их головами?

– Думаете, я не сумею? – Она глянула на него искоса.

Он поспешно отпустил ее руку.

Впрочем, он прав. Не стоит устраивать сцен здесь и сегодня. Зачем давать повод для новых сплетен? Лучше сосредоточиться на ужасном убийстве ее дорогого жениха… которое очень скоро произойдет.

Она направилась к выходу в сад, где в большой беседке был накрыт стол с легкими закусками. После того как Джермин примет поздравления с днем рождения, последует трагический несчастный случай – при свидетелях, – а вечером в его честь будет дан бал.

Слуга распахнул перед ней двери, и она вышла на широкие ступени парадного входа. Джермин и Эми успели доехать до дома до того, как начался шторм, который бушевал три дня, выдирая с корнем деревья, барабаня в стекла окон и с грохотом швыряя огромные волны на скалы. После шторма садовникам пришлось срочно приводить в порядок клумбы, убирать упавшие деревья и сгребать листья с дорожек. Но сегодня никаких следов бури уже не осталось, светило яркое солнце, небо было голубым и без единого облачка. Лучшего дня для празднования своего тридцатилетия маркиз Нортклиф не мог бы выбрать.

– Кенли, ты ревнуешь, потому что Нортклиф теперь для тебя недоступен, – сказал лорд Хауленд.

– Да, но я не выставляю напоказ свое горе перед его невестой. – Кенли казался шокированным, но добавил с хитрецой во взгляде: – Хотя, моя дорогая принцесса Презрение, если бы вы позволили мне дать вам совет, как одеваться, вы могли бы заставить этих ведьм упасть перед вами на колени – в метафорическом смысле.

Эми улыбнулась братьям – таким разным и все же добрым. Джермин представил их ей как своих лучших друзей и попросил их позаботиться о ней, пока он будет улаживать кое-какие дела.

– Мне все равно, как я одета и что я смогу заставить этих ведьм упасть передо мной на колени каким бы то ни было образом – метафорическим или другим, – и мне совершенно определенно наплевать, что леди Альфонсина желает взгромоздиться на милорда. Или, может быть, вы, Кенли. Ни у одного из вас не хватит духу.

Кенли прижал платок к дрожащим губам.

– Принцесса Презрение! Вы говорите ужасные вещи!

Но ей показалось, что он фыркнул.

А лорд Хауленд расхохотался в полном восторге.

– Брось, Кенли! Ты вовсе не шокирован. Тебя задело, потому что ты не ожидал такого ответа!

– Это правда. И все же я верю, что нет ничего более бесподобного, чем влюбленная женщина, причем настолько, что даже нельзя заставить ее ревновать.

Эми посмотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Влюбленная? Что вы имеете в виду?

Оба брата захихикали, будто это была удачная острота.

Неужели она ведет себя как влюбленная женщина? Кенли громко вздохнул.

– Тем не менее мое предложение остается в силе. С вашим чувством стиля и моим умением мы сможем сделать из вас самую эффектную женщину в высшем свете.

А как ведет себя влюбленная женщина?

Эми не хотела говорить о моде.

Ей надо было знать, почему он сказал, что она влюбленная женщина. Она вовсе не была влюблена. Она просто согласилась быть с Джермином на протяжении года. Потом они решат, будут ли они венчаться в церкви… Какое значение имело то, что они должны предохраняться и что появление на свет ребенка сделало бы языческую церемонию настоящим браком. Если бы ее спросили, она бы ответила, что до сих пор не знает, что она чувствует к Джермину или… является ли он ее избранником. А еще она не знала, почему не смогла застрелить его.