Золотой шар - Михаил Белозеров

Через час Березин сменил Бараско и спросил:

– А куда мы, собственно, едем?

– Как куда? – удивился Бараско. – Мы же все время об этом говорили. За «шаром желаний».

– Это неплохо, – быстро сообразил Березин. – Попрошу всемирной славы, – принялся вслух мечтать он. – Пусть меня переведут на сто двадцать пять языков мира, включая папуасский. А? Ха-ха-ха! – и сам же удивился собственным фантазиям.

– Кто ж спорит, – добродушно хмыкнул Бараско.

– А они?.. – мотнул головой Березин в сторону кунга.

– А что они?..

Бараско на мгновение заподозрил Березина в намерении зарезать обоих. Но тут же прогнал эту мысль. Все-таки как-никак Гайдабуров – друг Березина.

– Спирт рано или поздно кончится. Озвереют на пару, мало не покажется.

Бараско удрученно вздохнул:

– Черт его знает. Может, как раз «шар желаний» и спасет?

– Тоже правильно, – согласился Березин. – Значит, за «шаром желаний»?

– За ним, родимым, – сказал Бараско и велел переключить на третью передачу, потому что дорога стала лучше.

За перевалом начался спуск. Если бы Березин в свое время не попотел на полигонах, если бы не крутил баранку до мозолей, то не справился бы с вездеходом РПН. Было это, когда Березин ходил в лейтенантах, а генерал Лаптев не слезал с него живого, пока Березин не сдал все нормативы по вождению. Так что Федор Дмитриевич знал возможности машины, как хороший батюшка – требник.

После перевала дорога стала еще лучше, и пейзаж изменился. Появились ели, правда, убогие, как вся природа вокруг. Но зато берега горной реки сплошь были покрыты стлаником.

В виду морской базы Березин выскочил на трассу и выжал из вездехода РПН все, на что тот был способен. Костя проснулся оттого, что трясти перестало, и сел на место пассажира.

– О! – удивился Березин, – Да ты вроде как посвежел.

Костя посмотрел на себя в зеркало заднего обзора. Действительно, сон пошел ему на пользу. Пропали темные круги под глазами, да и сами глаза стали яркими и блестели. Лоб посветлел, и усы, которыми Костя так гордился, воинственно торчали в разные стороны. Костя их пригладил и отвернулся, боясь сглазить судьбу.

В этот момент они и влетели на всем ходу в черный «аттракт». Удар был смягчен тем, что вездеход РПН протащило еще метров тридцать.

Костя повис до пояса в люке стрелка. Березин едва не сломал себе руку, но сумел вытащить Костю за волосы, к счастью, не коснувшись поверхности «аттракта», с виду совершенно не похожего на опасную субстанцию.

Вначале погрузилась водительская кабина. Краска на бортах горела. Внутри машины что-то трещало и рвалось. Вот когда пригодился антигравитатор «куни-кори». С его помощью Бараско лихо прыгал туда-сюда, спасая оружие, боеприпасы и самое необходимое – еду. Когда действие «куни-кори» закончилось и казалось, что всему конец, пьяный Гайдабуров дико заорал:

– А спирт?!! – И сиганул через «аттракт» без всякого «куни-кори» прямо в распахнутую дверь кунга. Только ноги мелькнули.

С минуту его не было. Вездеход погружался рывками. Вот пропала передняя ось с колесами, вслед за ней – вторая ось. Вездеход РПН встал «на попа». Внутри него что-то загремело, и он скользнул в черную, маслянистую пасть «аттракта». Лобовое стекло лопнуло так, словно взорвалась граната. У всех невольно вырвался крик ужаса. Однако веселый и пьяный Гайдабуров с двумя бутылками в руках появился в задней двери.

Березин крикнул:

– Бросай мне!

Внезапно по самые колеса просела и задняя часть, и момент был очень удобный – кузов почти накрыл «аттракт», но еще не загорелся. Гайдабуров, не собираясь никому доверить лекарство, сиганул так, что перепрыгнул через черную пасть «аттракта» и кубарем покатился по дороге. Как он при этом умудрился не разбить бутылки со спиртом, так и осталось тайной. Но оказалось, что за пазухой у него еще две бутылки, а в карманах брюк еще две штуки. Но этого было ничтожно мало для полного выздоровления.

– Вот и наступил полный писец! – выругался Гайдабуров и тут же хлебнул на всякий случай спирта.

Антенна вездехода РПН долго не хотела погружаться в пасть «аттракта». Но и она поддалась. Вспыхнула сразу со всех сторон и пропала. Через пару минут «аттракт» затянулся коркой, похожей на асфальтовую поверхность, а еще через пару минут ничто не говорило, что на дороге лежит самая смертельная ловушка Зоны – в отличие от «ведьминого студня», который горел язычками голубоватого пламени, демаскируя себя.

Костя очухался, когда все уже закончилось. Бараско дал хлебнуть ему спирта и перевязал голову. Березин занимался тем, что бросал в «аттракт» камни, приговаривая:

– Вот тебе, падла! Вот тебе, падла! Столько продуктов сожрала!

– Смотрите, смотрите! – вдруг закричал Гайдабуров.

Дорога спускалась в долину, слева голубело озеро, а между ним и правым склоном долину перегораживало горизонт что-то черное.

Березин долго разглядывал в бинокль.

– Не соображу… – с удивлением пробормотал он, – какая-то стена черного цвета.

Бараско все сразу понял.

– Дай бинокль. Слава богу, – обрадовался он, – дошли!

– Куда? – спросил Гайдабуров.

– До «шара желаний»!

– А я думал, что это абстрактное понятие.

– Какое абстрактное! – радовался Бараско. – Это Сердце Дыры. Там находится «шар желаний». Вы с Костей вылечитесь, а я свою Мартышку вылечу. Федор напишет замечательный роман и прославится.

– Какой, на фиг, роман, – возразил Федор Березин. – Насколько я слышал, у «шара» всего три желания.

– Ну, я же и говорю, – согласился, не слушая его, Бараско и вдруг до него дошло: – Да, действительно, три… Хм… Так во всех сказках говорится.

– Ну вот видишь, – сказал Костя. – Я не пойду. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не верю я в «шары желаний».

– Что значит, «не верю»?! – удивился Бараско. – Тебе как раз больше всех нужно!

– Я не пойду! – заявил Березин. – Роман я и так напишу. Ну, не стану всемирно знаменитым. Ну и что? Подумаешь! Таких писателей пруд пруди. На свой кусок хлеба с маслом я всегда заработаю.

– Нет, так не пойдет! – закричал всегда спокойный Бараско. – Надо что-то придумать. Например, одно желание на двоих. Закажем одно желание на тридцать три миллиона рублей и поделим поровну. Никто не хочет стать миллионером? Ах, да, никто… – стушевался он. – Черт! Почему так всегда сложно?!

– Я лишний, – смело заявил Березин. – Я ухожу домой!

– Стойте! – закричал Гайдабуров. – Мы делим шкуру неубитого медведя. Кто вам вообще сказал, что там есть «шар»? Даже если он есть, вдруг нас опередили? Желающих целая Зона!

– Едрить твою налево! – воскликнул изумленный Бараско. – Точно! Надо вначале пойти посмотреть, а на месте решим.

– Кинем жребий, – придумал Березин.

– Естественно! – согласился Бараско.

– Так чего мы тогда стоим? – спросил Костя. – Разбираем вещички, и вперед.

Ему досталось тащить любимый автомат АК-74М с магазинами и гранатами. Рука у него так разболелась, что он даже не дал ее перебинтовать.

На подходе к стене стали попадаться приметы боя: гильзы, обгорелая трава и деревья, использованные трубы от «мух» и даже от «корнета» – оружия более чем серьезного. Первый труп они увидели, как только дорога вильнула вниз, к озеру. Он лежал головой в сторону стены. Вернее, голова у человека отсутствовала, а все вокруг было залито кровью. Человек попал в засаду, с него сняли разгрузку и забрали автомат. С других убитых уже ничего не забирали, из чего Бараско сделал вывод, что бой принял ожесточенный характер. А потом они вообще увидели то, что предпочли бы не видеть: мертвого спецназовца, и тоже без головы, упакованного по всем правилам, даже с автоматом «вал», который никто не подобрал.

– Это значит, – сказал Бараско, – что спецслужбы пронюхали о «шаре желаний» и нам мало что светит.

– А автомат-то дрянцо, поэтому и не взяли, – со знанием дела заметил Березин.

– Почему? – спросил Костя.

– Предназначен для специальных операций. Для реального боя не годится. Патроны для него дефицитные, затвор лязгает, как грузовик на колдобинах, и дальность стрельбы маленькая, хотя пуля тяжелая и убоистая.

Тогда Костя сказал фразу, на которую никто не обратил внимания:

– Не зря они без голов…

Бараско двигался на правом фланге. Он полагал, что правшам несподручно стрелять влево, а значит, есть шанс уцелеть даже после первого выстрела. Эта спасало его не раз. Плохо, что Костя неопытен, а Березин и Гайдабуров не служили ни в спецназе, ни в пехоте. Хорошо хоть одно то, что никто из них не лезет куда не надо. Оробели, что ли? Приходилось всю работу выполнять за них. А это не дело, когда командир находится впереди группы. Он мог их бросить и уйти один. У него все чаще возникало такое желание. Но вряд ли это было бы честно. Что-то его удерживало. Возможно, «анцитаур» по старой памяти через Костю предупреждал не спешить. А возможно, Бараско чувствовал, что здесь что-то не так, как надо. И на этот раз все было сделано правильно, и не потому что так хотел Бараско, а потому что повезло. Сильно повезло. Впрочем, черному сталкеру всегда везло, хотя он сам себя так никогда не называл.