Месть со вкусом мяты (СИ) - Руслёна

Енка застыла истуканом. Барона Персиналя? Конечно, она с гим знакома, поскольку мама сказала, что он её отец. Неужели вот эта гора — её дедуля? Да он ещё больше папули!

— Что? Гринг — ваш сын?

— Что? Вы… его дочь???

Упс… кажется, она сказала про отца вслух… Тут открыл рот подвешенный “буратино” и изрёк:

— Да, точно, он нам говорил тогда, что это его дочь. Я вспомнил!

И тут же был брошен на траву, отбив при этом заднее место. В который раз…

— Так это об этом сюрпризе он нам говорил с матерью? Девочка моя! Иди ко мне, я тебя обниму! — раскрыл свои огромные ладони дедушка. Ена попятилась от него, боясь быть раздавленной его лапищами.

— А вот давайте без обнимашек. А то сейчас примчится сюда граф и отвертит мне голову, а вас вызовет на дуэль! — она отскочила на пару шагов.

— Кто такой граф? — поднял кустистые брови дед Персиналь. Она обернулась на близнецов и увидела такую картину: Мэй стоял одной ногой на груди поверженного Красавчика, а малышка пыталась обмотать его руки своим пояском от платья.

— Хахах! Ну на минутку отвернуться нельзя! Что творят! Фу, дети, это кака! Бросьте его!

— Леди Йена, он вас обидел там, у вас дома! Отдайте его нам! Мы снимем с него скальп! — сурово заявил мальчишка. Вова дёрнулся с перепугу и, перевернувшись со спины на живот, быстро стал “грести” руками и ногами, пытаясь уползти от “ненормального” семейства подальше. Дед махнул рукой и “обездвижил” пленника.

— Итак, леди… Йена? Я правильно услышал? Расскажите мне поподробнее, кто ваша мама, каких драконов будет?

— Мама? Драконов? — наверное, первый раз в жизни она растерялась. Мама и драконы? Что у неё с ними может быть общего? Разве что — папа… Девушка посмотрела по сторонам и, наконец, ответила:

— Даже не знаю, что вам ответить. Я как-то не уверена в том, кто вы такой. Вижу в первый раз и вот так, с бухты-барахты, верить вам, что вы мой дедушка, как-то не настроена.

Вова вставил свои три копейки:

— Твой папаша кинул меня на картину с драконом, и я вылетел в камине вот у него.

— Угу, поняла… А с какой целью закинул?

— Нууу… Мне грозила отсидка за грабёж, который я не совершал, — и тут же завопил, — это всё он! Он спровоцировал! Он взломал замок в магазине с янтарём и проник туда целой кодлой! А я… — упавшим голосом, — попёрся за ними, из любопытства.

— А кто в этой… кодле был? — интересуется Енка.

— Кто… жена его и ещё двое. Мужика не знаю, как зовут, не помню, а тёл… девушка с ним — Тома, Тамуся. Они так её называли.

Люсьена аж подпрыгнула:

— Божечки, какие хорошие новости! Мама! Горыныч с Томкой! Счастье-то какое! Я б тебя поцеловала, но у меня жених ревнивый, — засмеялась и оглянулась по сторонам, посмотреть, нет ли его поблизости. Петруса не увидела, но увидела целую толпу гуляющих, которые уже совсем не гуляли, а стояли вокруг них, правда, не сильно близко, но всё же, достаточно, чтобы услышать всё, о чём они тут говорили.

— Думаю, нам надо отсюда уходить и как можно быстрее.

Дед, или кто он там был, покачал головой, крякнув так громко, что вспугнул не только птиц, но и всех прогуливающихся и подслушивающих.

— Мы немедленно едем ко мне домой!

— Нет, конечно, ещё чего, — фыркнула Ена, — мы ждём отца этих детей! Он же с

ума сойдёт, если нас не найдёт!

— Тогда разрешите вашу ручку, леди, мы просто прогуляемся до его прихода, — положил её ладошку себе на сгиб руки и неспеша повёл по аллее. — А, кстати, где он? Чем так занят, что бросил такую красавицу одну?

— Не одну, милорд! Я с ней! Я её защитник! — выпятил грудь Мэйнард, насупившись.

— О, да, я подзабыл… Леди Йена, кем приходятся вам эти замечательные ребятишки?

— Я их гувернантка, пока… Но в планах стать матерью. Если они не возражают, конечно…

— Папа пошёл в храм Эрг’Ра договориться о свадьбе! — тут же выдала “тайну” Лониэлла.

— О! Я только-только приобрёл внучку и уже теряю её! Может, в кахвиллу*?

— Милорд, нам обещан был “Зелёный Дракончик”, - заявил Мэй безапеляционно.

— Да? Тогда ведите нас, лорд… Бизон, кажется, в ластен тало! Вперёд!

— Ой, а как же этот, ваш подопечный? — с любопытством спросила Ена, кивнув на Вову.

— А, сам дойдёт, — отмахнулся барон-старший. — У нас привязка, далеко не убежит всё равно. Вставай, “Кхекк”, пошли, в “Дракончике” посидим с детьми… учись у них, как надо быть рыцарем у дамы, — и он подмигнул им, — угощу вас лимонадом. Вы не возражаете?

— Урра! — близняшки помчались вперёд. Они не возражали.

…Граф Петрус доехал до храма довольно быстро. И, как оказалось, его там ждали. Не удивительно… Тут служили богам те ещё храмовники и жрецы! И Видящие, и Знающие, и Помнящие. Так что у входа в величественный храм стоял Алун, один из жрецов-послушников. Он с лёгким поклоном приветствовал графа и тот так же поклонился ему. Затем, повернулся и первым вошёл в храм, как бы показывая его светлости, куда идти. Ну да, видимо, уже знали, что он не просто так тут появился. Шли какими-то лабиринтами, из чего граф Петрус понял, что принимать будут не в самом храме, а во внутреннем дворике. Так и есть. Он тут был, когда разводился с первой супругой. Теперь он хочет жениться. Всё правильно. Проверка на совместимость. Первый раз он был влюблён по уши и не видел изъянов, как и она, видимо. Тогда хватило одной чаши на свадьбе, куда опускали руки. Брак бы не благословили, если бы вода забурлила до кипятка. Всё было чинно и благородно, тихо и спокойно. Сердце сжалось. Что-то сейчас скажет Лот’Сонак Дэймар…

Наконец, его вывели туда, куда он и предполагал — во внутренний дворик. Здесь были только стол и скамейка, крыша, как таковая, отсутствовала, но купол от дождя и прослушивания её с лихвой заменял. По стенам ползли вверх ветви ползучего цветка тунбердии, цветущего раз в году и всего одну неделю.

— Я ждал тебя. Присаживайся, — Дэймар кивнул на скамью у стола, на котором дымились напитки в двух кубках.

— Я хотел раньше, но обстоятельства задержали, — пробормотал граф после того, как приложился лбом к ладони Жреца.

— Всё идёт так, как надо. Не переживай. О твоей просьбе знаю. Помнишь ли о проклятии или надо тебе напомнить?

— Ну, в общих чертах все её знают.

— Говори тогда, зачем пришёл. Я послушаю, — Дэймар откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Петрус кивнул и облизал пересохшие враз губы. Рассказать — значит, сдать с потрохами невесту, что она “оттуда”. Хотя, если так разобраться, без храмового дозволения навряд ли они “туда”, в тот мир, попали. из кубка, вздохнул и рассказал всё и обо всех. Жрец ни разу не перебил, слушал и создавалось впечатление, что он просто спит. Но стоило графу замолчать, как он тут же открыл глаза.

— Сколько свадеб, ты говоришь?

— Три…

— Три свадьбы, значит, должно быть на церемонии три дракона и три драконицы. Одна, как я понимаю, к этой категории не относится.

Петрус обомлел. Да, ведь у брата невеста уж точно не относится к драконам. Он с отчаянием смотрел на старца и мысли лихорадочно носились в голове:

- “Что делать? Что делать?”

— Теперь вспомни пророчество. Или напомнить?

— Думаю, какие-то детали надо напомнить, — выдавил из себя граф.

— Хорошо. Напомню. Итак…

…В стародавние времена драконы все летали. И несколько миров были соединены вместе, и эльфы, и люди, и орки…да, да, дружок, не хмурься, все эти рас были дружны. Но как-то раз один дракон опозорил и себя, и всех драконов, силой взяв одну из эльфийской расы и, так и не женившись даже на ней, отправил обратно родителям. Девушка не доехала до дома. Она исчезла и сколько её не искали, не нашли. Дракон был наказан. Его заковали в цепи и посадили в подземелье, а весь его род был продан в рабство её родителям. Они были первыми бескрылыми, так как были лишены их в наказание за проступок их сородича. Эти драконы недолго прослужили эльфам. Им противно и горько было на них смотреть. Не желая убивать, эльфы продали их дальше, оркам. А те сразу решили, что теперь они на коне, с такой-то силищей! Оборачиваться драконы всё ещё могли, но не летать. Но их силы, как драконов, хватало более чем для того, чтобы разогнать всех противников. Так драконы стали разменной “монетой” в преступлениях.