За Тридевять Земель - Игорь Юрьевич Скарбек

сапожной мастерских работали российские умельцы форменное обмундирование для воинов доблестной, но уже слегка обношенной армии их католических величеств. Взамен того испанцы должны были расплачиваться продуктами, к слову сказать, добываемыми каторжным трудом краснокожих рабов. Пшеницей, ячменем, салом, фриголью, солониной, солью... а то и звонкой монетой.

Первая же расторжка произведена была на 1400 пиастров. В продолжение всего 1813 года торговля Русской Америки с испанскими колониями велась непрерывно к взаимной выгоде обеих сторон. Сам правитель, Иван Александрович Кусков, неоднократно посещал испанские пресидии и миссии, где встречали его с королевскими почестями. Чиновные испанцы делали ответные визиты. Большая часть расторжек производилась с участием монахов-францисканцев, и до того времени мало обращавших внимание на грозные предписания короны. Помимо всего перечисленного, миссии получали с Аляски колокола для католических храмов. Монахи, зачастившие в Росс, привозили своим любезным соседям лошадей, рогатый скот, дворовую птицу, семена. «Святая Римская церковь, хвала Господу, независима здесь от властей светских и вольна в своих деяниях...» — любил повторять при всяком случае падре Пейерас Мариано, глава ордена францисканцев в Калифорнии.

Однако ж подобное положение не могло продолжаться до бесконечности. Мехиканский вице-рой Кале я был крайне раздосадован и уязвлен самоуправством своих подчиненных. В конце 1813 года он направил монтерейскому губернатору бумагу нижеследующего содержания: «Комендант Новой Галиции, дон Жозе де ла Круза, в своем донесении, мая 26 числа, переслал мне официальную ведомость губернатора Сант-Блазского, который получил известие Ваше, посланное губернатору Нижней Калифорнии, в котором Вы упоминаете о русских, заселившихся недалеко от порта Бодеги с 13-ю пушками, также и причину, которая Вас принудила им ни в чем не противиться, именно: дружеский ныне союз между Гишпанской и Российской державами. Если сии известия истинны, то прошу я Вас дать мне все обстоятельныя уведомления о их неприятных деяниях. Вы должны вникать, сколь возможно более, в их цель и намерения и смотреть на движение всех наций, заселяющихся в сих местах».

Дон Хоакин де Аррильяга препроводил сию бумагу Кускову при собственноручном послании: «Любезный друг! Вы уже имеете многократные примеры моего почтения к Вам и сами видели, что с самого времени Вашего прибытия в сие место я Вам ни в чем не препятствовал. Но то, что я теперь делаю, есть следствие повеления моего начальника, о котором я Вам и вручаю копию: оно приложено мне от нашего вице-роя. Итак, прошу я Вас покорнейше дать мне обстоятельные сведения о причине Вашего заселения в сем месте, по приказу кого и с какими намерениями пришли Вы сюда? Я буду Вам весьма благодарен, когда увозможите меня ублаготворить вице-роя в столь важном деле. Сии причины принудили меня отправить к Вам офицера с приказанием вручить Вам сие письмо. Желаю Вам всякого благополучия и за счастье почту всегда быть полезным Вам».

Правитель Колонии Росс, поставленный в затруднительное положение, решил самолично отправиться в Монтерей для объяснений с губернатором Верхней Калифорнии. Однако неожиданная кончина дона Аррильяги (1814) не только помешала исполнению этого замысла, но и нарушила столь удачно складывавшиеся отношения Русской Америки с испанскими колониями, произведя «много перемен в действиях калифорнийских властей в отношении к русским». Как свидетельствуют очевидцы, в том числе и сам Иван Александрович Кусков, в течение первых трех лет существования Колонии Росс взаимоотношения с соседствующими испанскими властями «могли назваться вполне благоприятными», а взаимные расторжки приняли такие размеры, что уже в самом начале 1815 года правитель Росса послал на судне «Святая Мария» более двадцати тысяч испанских пиастров, вырученных им от той торговли. И это не считая продовольствия: одной только пшеницы, к примеру, было выменено за тот срок до десяти тысяч пудов, из коих восемь тысяч отправлено на Ситху.

Новая прокламация Главного правления РАК к «благородным и высокопочтеннейшим господам гишпанцам, живущим в Калифорнии» с призывом «иметь с россиянами торговые связи, тем паче что они взаимно полезны», лишь усугубила и без того натянутые отношения. Неподалеку от пресидии Санта-Барбара двумя крейсировавшими в тех водах испанскими военными кораблями было захвачено и отведено в порт Сан-Педро зафрахтованное бостонское судно, прибывшее из Ново-Архангельска с годичным запасом для Колонии Росс... В июле месяце 1815 года правитель Кусков получил от временно исполнявшего губернаторскую должность в Монтерее Хосе Аргуэльо нижеследующее послание: «Сеньор, дон Иван Александрович Кусков, почтенный друг. Комендант крепости Святого Франциска в последних числах июня доставил мне некоторые бумаги на российском и гишпанском языках. Цель их и содержание относятся к обитателям здешних провинций. А разве господа директоры Российско-Американской компании не знают, что жители здешних провинций, состоя под военным и политическим управлением, зависят от вице-роя Мексики? Для чего же они без надписи делают отношения к начальникам здешних провинций? Ради этого никто теперь без Высокого позволения согласиться на такую коммерцию не может, ибо мы должны сохранять наши Королевския и Высочайшия повеления. В этом разумении я не могу отвечать Вам, а уведомляю только, что Ваши бумаги имею отправить в оригиналах к моему высокопочтенному начальнику, его превосходительству, сеньору вице-рою в Новую Гишпанию, на благорассмотрение и разрешение его». Одновременно напоминалось о необходимости уничтожения крепости Росс.

В ответном послании к губернатору от имени РАК и главного правителя Русской Америки содержались уверения, что «сделанная Компаниею маленькая оседлость около бухты Тринидад имеет истинною целью своею не другое что, как только одни обоюдные виды польз России и Гишпании... Будте уверены, благородные и почтенные соседи, что Российско-Американская торговая компания, имея дарованные ей от Всемилостивейшего Государя Императора правила и руководствуясь оными в духе его и вообще в духе нашего правительства и законов их, не склонна причинить Вам не только ни малейшего вреда, неже подать подозрение к оному, исключая клеветы сторонних наций, которые дерзнули уже посевать в Вас подозрение из зависти...». В настоящем случае речь шла о постоянных подстрекательствах со стороны иностранных корабельщиков, распускавших среди испанских чиновников слухи, что «россиян цель — выгнать гишпанцев из Калифорнии». Некоторые из тех подстрекателей уверяли, будто «знают наверное, что русские решились овладеть портом Святого Франциска» и что якобы «сам Кусков уже подъезжал тайком несколько раз под крепость, чтобы высмотреть удобный пункт к нападению». Все это явствовало из донесений правителя Росса в Санкт-Петербург.

В начале 1817 года главный правитель Баранов направил в Монтерей шхуну «Чириков» под командой лейтенанта флота Подушкина, поручив ему потребовать от нового губернатора полковника Пабло Винсенте де Сола «непременного освобождения служащих Компании и сверх того постараться согласить губернатора на производство общего промысла в заливе Святого Франциска, с платою за приобретение Компанией доставшихся на долю испанцев