Читающий по телам - Антонио Гарридо

— Продолжай, — с интересом буркнул Мин.

— В таком случае вторая задача — это выяснить, отчего власти заинтересовались мнением каких-то там студентов. Если им так нужна конфиденциальность, то лучший способ ее обеспечить — держать нас подальше. А если власти поступают иначе, это значит, что они не знают — или, по крайней мере, не уверены, что знают, — что именно произошло.

— Ну что ж, возможно.

— Что касается должности и общественного положения покойника, нам недостает многих данных из-за того, что нам не предъявили его одежду, однако отсутствие мозолей уже говорит о труде чиновничьем, а его ухоженные ногти свидетельствуют о познаниях в науках.

— Любопытное заключение…

— Да. Так мне представляется. — Серая Хитрость улыбнулся без всякого стеснения. — И последнее: что касается причин смерти, на теле не обнаружили никаких следов насилия — ни синяков, ни ран, ни признаков отравления. Не было и признаков выделений ни в одном из семи естественных отверстий, каковые тоже могли бы навести на мысль о насильственной смерти; если бы таковые существовали, то, несмотря на воздействие воды, остались бы хоть какие-то следы.

— Так, значит…

— Значит, мы должны заключить, что причина смерти — это падение в канал. На мой взгляд, то, что этот человек утонул, не имеет ровно никакого значения. Что действительно важно — так это что он угодил в канал после попойки. На это указывает зажатый в его руке кувшин с остатками вина.

— Ну да… — Лицо Мина выражало теперь не заинтересованность, а разочарование. — Каковы же выводы?

— Сейчас, досточтимый учитель, — заторопился седовласый, увидев недовольство на лице Мина. — Как я и говорил, несчастный, без сомнения, был занят каким-то важным делом. Смерть его, определенно неожиданная, сильно помешала тем, для кого он работал, и теперь они желают удостовериться, действительно ли это был несчастный случай.

Лицо академика вновь выразило досаду. За исключением замечаний о социальной значимости покойного, все, что рассказал Серая Хитрость, оказалось не более чем повторением выводов его предшественников. Мин сухо поблагодарил ученика за усердие и обернулся к Цы.

— Теперь твоя очередь, — произнес он без большой надежды.

— Если бы нам дали осмотреть его наряд… — не мог угомониться Серая Хитрость. — Или переговорить с человеком, который его нашел…

— Твоя очередь, — повторил Мин.

Цы встал с колен. Он внимательно слушал своего напарника и теперь сожалел, что тот успел опередить его парой важных наблюдений. Еще раньше он для себя порешил ограничиться теми же выводами — или сказать чуть больше — и сохранить в тайне свое ужасное открытие. Однако если теперь он просто повторит слова напарника, то предстанет перед Мином полным тупицей. И все же Цы попробовал так и сделать.

Мин, выслушав, вздернул правую бровь. Он ожидал от юноши продолжения, но Цы замкнулся в молчании.

— Это все?

— По результатам моих наблюдений, это все, что я могу сказать. Выводы Серой Хитрости не лишены оснований. — Цы старался, чтобы голос его звучал убедительно. — Действительно, его суждения выглядят разумными и серьезными и совпадают с моими в том, что я успел заключить из увиденного и исследованного.

— Тогда ты должен выслушать меня со всем вниманием: мы взяли тебя в академию не для того, чтобы ты повторял сказанное другими. С этим справится и попугай. — Мин выдержал паузу, явно решая, говорить ли дальше. — И уж совсем не для того, чтобы ты пытался нас обмануть!

— Не понимаю, — покраснел Цы.

— Правда? Скажи-ка мне, Цы, ты что, считаешь меня глупцом?

Цы почувствовал, как щеки загорелись. Он действительно не понимал, что имеет в виду академик; впрочем, так или иначе скоро ему предстояло это узнать.

— Я не понимаю… — повторил юноша.

— Клянусь всеми бессмертными! Прекрати уже этот театр! Ты думаешь, я не заметил, как ты что-то нащупал в ухе мертвеца? Думаешь, не обратил внимания на твои странные движения, когда ты якобы прикрывал тело? Если уж я разглядел, как ты улыбаешься себе под нос…

— Не знаю, о чем это вы. — Цы держался стойко.

Мин вскочил с места, ноздри его раздувались, глаза налились кровью.

— Прочь отсюда! — крикнул он. — Вон с глаз моих! Прочь!

Поспешно покидая кабинет, оба студента расслышали, как Мин бормочет сквозь зубы: «Проклятый враль!»

Весь вечер Цы размышлял, как найти выход из ситуации, из которой выхода нет. Час тянулся за часом, пока он бессмысленно сидел с позабытой кисточкой в руках, и единственное, что приходило в голову юноше, — это в который раз отказаться от мечты и бежать из Линьаня. И все-таки он продолжал сидеть в библиотеке, ломая голову в поисках решения. В конце концов он принялся лихорадочно записывать все результаты своего осмотра до последней мелочи. Это заняло много времени, но и закончив, Цы не знал, покажет ли он кому-нибудь этот отчет. Сейчас он завидовал Серой Хитрости. Цы видел, как седовласый перебрасывается шуточками с товарищами, держа в руке кувшин с вином, — будто бы поражение стекло с него так же легко, как алкоголь стекает в горло. Уже перед самым ужином Серая Хитрость, пошатываясь, подошел к нему. Глаза его блестели, и влажно блестели улыбающиеся губы. Седой просто излучал довольство. Он предложил Цы глотнуть; тот отказался, поспешно пряча свой отчет.

— Пошли, сотоварищ, — пробормотал пьяный. — Забудь о Мине и выпей немного.

Цы подивился, какое воздействие алкоголь может оказывать на некоторых людей. Его сосед впервые обратился к нему без оскорблений. Цы снова отклонил предложение, но Серая Хитрость настаивал на своем.

— Знаешь, должен признаться, что до этого вечера я тебя ненавидел. «Умненький Цы… Разумненький Цы…» — Студент еще раз приложился к кувшину. — Но, клянусь Великим Буддой… сегодня ты меня не превзошел. Мне до сих пор памятны твои слова: «Его суждения выглядят разумными и серьезными и совпадают с моими в том, что я успел заключить из увиденного и исследованного», — собезьянничал седой. — И теперь ты мне по нраву. Держи. — Он сунул кувшин в лицо Цы и громогласно расхохотался.

Цы принял сосуд и отпил глоток — только чтобы Серая Хитрость оставил его в покое. Он почувствовал жар рисового вина сперва у себя в горле, а потом и в желудке. К столь крепким напиткам Цы не привык.

— Потрясающе! — рассмеялся Серая Хитрость. — Послушай, сегодня вечером мы небольшой компанией отправляемся во Дворец наслаждений и собираемся выпить за здоровье старикашки Мина. Хочешь с нами? Мы будем смеяться, как пьяницы, и наслаждаться, как принцы.

— Нет, спасибо. Мне бы не хотелось, чтобы Мин узнал…

— А что, если и узнает? Ты что же, решил, что мы здесь — его пленники? Мин — всего-навсего несчастный угрюмец, который всегда чем-нибудь да недоволен. Ну давай, веди себя по-мужски! Мы отлично проведем время. Будем ждать тебя ко второму удару гонга, внизу, возле садового фонтана. — Седовласый оставил кувшин у ног Цы и побрел прочь, что-то напевая.

Цы подхватил кувшин и заглянул внутрь. Вино плескалось от стенки к стенке, от стенки к стенке, в темноте и тесноте. Точно его собственная душа. Цы весь вечер метался между решениями одно хуже другого и до сих пор не знал, что предпринять. Если он откроет все, что ему известно, то восстановит доверие Мина, но правосудие окажется не на его стороне. Если же промолчит, то утратит столь чаемую возможность поступить в судебную контору. Цы поднес кувшин к губам и сделал еще один глоток. На сей раз вино его успокоило. Разум затуманился, проблемы отступили. Четвертый удар гонга застал его все так же сидящим в библиотеке. В мыслях Цы не было ясности, да ему это было и не нужно. Рядом валялся пустой кувшин. Цы задумался, как долго еще сможет Мин держать его в академии. Сколько времени осталось до возвращения на кладбище? Да какая разница? Цы услышал смех, доносящийся из сада. Внизу, у фонтана, четверо студентов с четырьмя кувшинами вина обступили Серую Хитрость. Цы внимательно их оглядел. Им было весело. Цы так ничего и не решил. В конце концов он отвернулся от окна, чтобы отправиться в спальню, но тут Серая Хитрость его заметил. Цы слышал, как седой зовет его вниз — в голосе его звучали дружелюбие и убедительность. Цы засомневался, но не сдвинулся с места. Он был не прочь выпить еще, однако что-то внутри подсказывало, что это плохая идея. Тогда Серая Хитрость сам поднялся в библиотеку. С улыбкой он положил руку на плечо Цы и чуть ли не силком повел его в компанию, уверяя, что вместе они повеселятся на славу. На пороге Цы подумал, что, раз уж все складывается так плохо, он, по крайней мере, не упустит возможности подружиться с Серой Хитростью.

Во Дворце наслаждений Цы встретил женщин столь прекрасных, каких и вообразить себе не мог.