Меч Шаннары - Терри Брукс

Рассвет прорвался сквозь темень ночи, разлив бледный свет по восточному горизонту; темная фигура у края воды как будто слегка покачнулась и тяжело опустилась на землю. Четверо наблюдателей в нерешительности стояли на месте, но уже через несколько секунд бросились к упавшему, спотыкаясь на каждом шагу о камни. Они склонились над Алланоном, не зная, что теперь делать. Наконец, Дарин опустился на колени и робко потряс неподвижное тело, громко зовя хранителя по имени. Шиа принялся растирать огромные руки — кожа была очень бледной и на ощупь холодной, как лед. Но страхи четверых друзей быстро прошли — уже через несколько минут Алланон пошевелился и открыл глаза. Он оглядел встревоженные лица своих спутников и медленно сел.

— Напряжение слишком большое, — пробормотал он себе под нос, растирая ладонями лоб. — Я разорвал связь… потом — темнота. Кажется, я потерял сознание. Еще пару секунд — и все будет нормально.

— Кто это был? — спросил Флик дрожащим голосом. Он боялся, что в любое мгновение призрак может вернуться.

Алланон помолчал, задумчиво глядя в пространство — сумрачное лицо напряглось от боли, — потом тихо ответил.

— Потерявшаяся душа, человек, напрочь забытый теперь в мире людей, — печально произнес он. — Он сам обрек себя на скитания в полуреальном-полупризрачном мире, на границе, где нет ни жизни, ни смерти. И так будет длиться вечно.

— Не понимаю, — растерянно сказал Шиа.

— Это сейчас и не важно, — резко проговорил Алланон, явно не собираясь ничего объяснять. — Этот печальный призрак, с кем я только что говорил, — Дух Бремана, друида, который когда-то сразился с Ведуном-Владыкой. Я говорил с ним о Мече Шаннары, о нашем походе в Паранор и о судьбе всех нас. Я немногое смог узнать, лишь то, что наши судьбы решатся нескоро, пройдет еще много дней — вот и все. И еще одно…

— Что ты имеешь в виду? — нетерпеливо выспрашивал Шиа.

Алланон нетвердо поднялся на ноги, молча оглядел долину, как бы удостоверяясь, что Дух Бремана действительно ушел, потом вновь повернулся к встревоженным, ждущим лицам.

— Это не просто — сказать такое… Но мы зашли уже слишком далеко. Мы почти что у цели. Вы все заслуживаете право знать. Я вызвал Дух Бремана из мира забвения, в котором он заключен, и взамен получил два предсказания. Это касается нашего отряда. Он пообещал, что по прошествии двух рассветов мы сможем увидеть Меч Шаннары. Но еще он сказал, что один из нас не выйдет на ту сторону Зубов Дракона, но он же первым возложит руку на священный клинок.

— И все равно ничего не понятно, — поразмыслив мгновение, заявил Шиа. — Мы ведь уже потеряли Генделя. Может быть, Дух говорил о нем?

— Нет, к сожалению, нет, мой юный друг, — вздохнул Алланон. — Он показал на вас четверых. Один из вас не дойдет до Паранора.

Менион Лия притаился в тени валунов у тропы, что вела вверх к Сланцевой долине, и напряженно вглядывался в темноту, не покажется ли таинственный преследователь, прокравшийся за ними в Зубы Дракона. На другой стороне тропы, прямо напротив горца, застыл без движения принц Каллахорна. Готовый к немедленной схватке, он опирался на свой громадный меч, крепко сжимая рукой тяжелую рукоять. Менион тоже не выпускал из рук клинок. Оба пристально вглядывались в темноту. Они могли видеть лишь ярдов на пятнадцать вперед, дальше тропа круто сворачивала за скопление массивных валунов. Они ждали, по крайней мере, полчаса, но никто так и не появился, а ведь Дарин был твердо уверен, что кто-то крадется за ними. Менион переживал: что, если это один из прислужников Ведуна-Владыки? Слуга Черепа мог бы спокойно пролететь по воздуху, не замеченный наблюдателями, и настичь остальных. Одна только мысль об этом так напугала горца, что он уже собрался было дать сигнал Балинору, но тут его внимание привлек внезапный шум на тропе внизу. Горец невольно отступил подальше в тень камня.

Кто-то шел по извилистой тропе, медленно пробираясь между огромными валунами в мутном свете приближающегося рассвета. Звук шагов далеко разносился в застывшем воздухе. Что бы или кто бы там ни был, он явно не подозревал о засаде или, что хуже, просто не придавал этому значения. Через считанные секунды какая-то смутная тень появилась на тропе, как раз под их укрытием. Менион отважился поглядеть: на краткий миг приземистая фигура и шаркающая походка таинственного незнакомца напомнили ему Генделя. Горец крепко сжал рукоять меча Лии и ждал. План атаки был прост: он выпрыгивает на тропу перед незваным гостем, перекрывая ему путь вперед. В тот же миг Балинор встанет у чужака за спиной, отрезая и путь к отступлению.

Горец вылетел из укрытия и оказался лицом к лицу с таинственным прохожим. Он занес меч и коротко приказал ему остановиться. Темная фигура пригнулась, готовясь отразить атаку, одним движением сильная рука выхватила откуда-то массивный железный предмет. Угрожающе блеснули шипы на боевой булаве. Через мгновение взгляды противников встретились, и руки, сжимающие оружие, тут же опустились. Крик неподдельного изумления сорвался с губ принца Лии:

— Гендель!

Балинор выступил из тени за спиной пришельца как раз в тот момент, когда ликующий горец с диким воплем подпрыгнул в воздухе и бросился обнимать приземистую крепкую фигуру с прямо-таки необузданной радостью. Принц Каллахорна с облегчением вложил свой гигантский меч в ножны и, пораженный, только качал головой и широко улыбался при виде впавшего в настоящий экстаз Мениона и отбивающегося от него, сердито бормочущего дварфа, которого все они считали мертвым. Впервые после их бегства из Вольфстаага через ущелье Ведьм Балинор ощутил, что удача все же у них в руках и они обязательно дойдут до Паранора и завладеют Мечом Шаннары.

Глава 14

Низкие тучи закрыли солнце. Густой туман повис на зловещих вершинах Зубов Дракона. Унылое, мутно-серое свечение разлилось по небу — гнетущий сумрак вместо ярких рассветных лучей. Злобные ветры носились средь голых скал, хлеща по каньонам и впадинам, немногочисленные растения, чудом укрепившиеся на склонах, клонились под их леденящими порывами, едва не ломаясь. Завывание ветра напоминало рев океана, бьющегося о берег, — густой гул окутывал вершины гор. Казалось, что это дрожит и рокочет сама тишина. Птицы взмывали ввысь и падали вместе с ветром, развеивающим их приглушенные крики. На этих высотах зверей было мало: только маленькие злые мыши ютились в трещинах скал да небольшие стада горных козлов показывались иногда вдалеке на крутых склонах. Жуткий холод пронизывал воздух. Вечные снега белели на остроконечных вершинах — даже в самое теплое время года температура здесь редко поднималась выше минус одного градуса.