Ходок I - Александр Тув

— У нас тоже, — меланхолично добавил Шэф.

— Что тоже? — заинтересовался Грег.

— Не любят засранцев.

— А-а…. Ладно, продолжаю. Для дыхания и отвода продуктов жизнедеятельности от тела батарея не нужна, тут работают мембраны с односторонней проводимостью, а вот для ночного зрения — нужна. С пустой батареей в темноте ничего не увидишь. — Полковник сделал микроскопическую паузу и взглянул на ухмыльнувшегося Шэфа, — я говорю о нормальных людях, а не о тебе.

— Я молчу, — примирительно поднял тот руки.

… так… так… так… а отсюда, Штирлиц, поподробнее…

— Вот и молчи… вроде все сказал…

— Насколько я понял, шкиру можно носить практически, не снимая?

— Нет. — Взял слово Шэф. — Часов десять — двенадцать.

— А почему?

— Мембраны засоряются и внутри начинают скапливаться пот, кровь и слезы. А это удовольствие ниже среднего.

— И сопли, — внес свою лепту Денис. — Но получив строгий взгляд от полковника и припомнив его несдержанность в обращении с холодным оружием, веселье прекратил. — И чё делать?

— Промыть, — пожал плечами Шэф. — И прожарить, если есть возможность.

— А шкира от всего защитит? — продолжил любопытствовать Денис.

Полковник покачал головой.

— Нет, конечно. Способность Кожи преобразовывать кинетическую энергию в тепловую имеет предел. Если удар слишком сильный, и он превышает порог рассеивания, но не превышает порог пробоя — у тебя появится гематома, разной степени силы, тебя отшвырнет, но внутрь Кожи ничего не проникнет, но если сила удара превышает порог пробоя, то…

— Все понятно, — перебил его Шэф, разницу между порогами можно уяснить только на собственной шкуре, теоретически оно… — не то. Грег, расскажи, пожалуйста, про дырокол, а со шкирой он разберется, когда поносит малехо.

— Не-не-не, — запротестовал Денис, — у меня вопросы.

— Ну, давай, — нехотя согласился Шэф.

— Очередь из калаша выдержит?

— Короткую… метров с пятидесяти… должен, — раздумчиво отозвался руководитель, — но это с включенной батареей.

— А ближе? Пробьет?

— Пробить может и не пробьет, но порог рассеивания превысит…

— И чё?

— Ушиб внутренних органов…

— Но не пробьет?

— Ты не поверишь, но радости тоже мало…

— А пробьет со скольких?

— В упор пробьет.

— Так нафига нам такая шкира?

— Что значит «нафига»? Мы же не воевать собираемся — так… иногда… по мелочи. Нам надо, чтобы случайно не подстрелили, не пырнули, под сурдинку, мы вообще — люди мирные, а шкира, так… для подстраховки. Понятно?

— Да.

— А если ты собрался воевать — нужен боевой скафандр. А он весит полтонны и без батареи не пашет, и из костерка его не зарядишь!

— Шэф, я воевать не собираюсь, просто люблю сначала прочесть инструкцию, а потом тыкать в кнопки…

— Не русский ты человек, ох не русский!

— Почему!?

— Потому что наш человек пользуется инструкцией в крайнем случае!

— Ну извини…

— Короче… Грег, рассказывай про дырокол, а все прелести шкиры он еще ощутит на собственной шкуре!

— Тоже верно, — раздумчиво согласился полковник. — Официальное название этой штуковины, — полковник кивнул на дипломат, — «ПМС-100». — Расшифровывается, как «Портативный Метатель Стрел». Но так ее никто не называет. Ее настоящее название, — Грег поднял в усмешке уголок рта, — дырокол. Эффективная дальность до пятисот метров, со ста шагов пробивает стальной лист, толщиной десять миллиметров. Емкость магазина сто стрел. Изготавливается из «Карбона-12»…

— «Карбона-12»?

Чувствовалось, что полковник может отбарабанить свой текст без запинки в любых обстоятельствах, но все же типично штатская (имеется в виду — «не военная», а не «американская») бесцеремонность Дениса, прервавшего инструктаж неуместным вопросом, заставила Грега сдвинуть брови. Учитывая его импульсивность и любовь к холодному оружию, выглядело это достаточно грозно.

— Из него сделаны верхние слои Кожи и «Черные когти». Он очень прочный. Ясно!?

— Да. — Кротко отозвался Денис, осознав, что излишняя любознательность — она сродни курению: «может быть опасна для Вашего здоровья…»

Еще раз грозно зыркнув на инструктируемого, полковник продолжил:

— В комплект входит сам дырокол, три запасные обоймы, по сто стрел и зарядное устройство. Теперь рассмотрим все компоненты подробно. Дырокол представляет собой прямоугольник длиной триста миллиметров, в сечении имеет форму квадрата со стороной чуть больше пятидесяти миллиметров. Состоит из ста стволов диаметром по пять миллиметров. Стволы сгруппированы в матрицу десять на десять. Длина стрелы двести миллиметров, длина сжатой пружины, соответственно сто. — Он сделал паузу и строго посмотрел на Дениса. — Надеюсь пока все ясно?

— Пока да.

— Из какого материала сделаны пружины и как достигается такая сила сжатия я не знаю, но яйцеголовые сумели обеспечить те цифры по дальности и пробивной способности о которых я уже говорил. Стволы, разумеется, нарезные. Нарезка во всех стволах разная…. Как полагаешь зачем? — Внезапно спросил полковник.

Сходу сообразить Денис не смог и в ответ только смущенно пожал плечами.

— Этим достигается, что любая стрела ведет себя так, будто выпущена из центра дырокола, где и ствола-то никакого нет.

Степень недоумения Дениса превысила степень опасения за состояние здоровья, и он не удержался от очередного вопроса:

— Зачем?

— «Зачем»? — переспросил полковник. А затем, что без этого, стрела, выпущенная из правого верхнего ствола, попала бы не туда, куда стрела из левого нижнего ствола. Между ними было бы расстояние около семидесяти миллиметров.

— Ну и что!?

— Редко, но бывает, что семьдесят миллиметров отделяют успех операции от провала…

Денис восхищенно покачал головой, восхищаясь ювелирной настройкой дырокола, и уже было открыл рот для очередного вопроса, но был вовремя остановлен.

— За всеми подробностями к яйцеголовым, — пресек Грег попытку Дениса углубиться в теорию. — Теперь о стрелах. Каждая стрела так же сделана из «Карбона-12». В хвосте стрелы имеется стопорная крестовина, которая раскрывается при попадании в цель и не дает стреле уйти вглубь с концами.

— Следы не оставлять?

— Естественно! — дырокол оружие разведки спецназа. Тело с дыркой есть, стрелы в теле нет, микрочастиц в ране нет — «Карбон-12» в принципе следов не оставляет, — а мы здесь при чем!?

— А тело принадлежало редиске…

— Кому?

— Плохому человеку, — разъяснил Шэф.