На мотоциклах «Урал» вокруг света - Синельник Сергей

Из этого следует, что мир, в котором мы рождены, чтобы жить, не место для прохлаждений. Но разница между людьми в том — кто как относится ко всему происходящему. Смешно, конечно, когда ты на далёком маршруте и можешь на себе проверить теорию!

Так уж случилось, что в Кении шёл сезон дождей, и нас целые дни поливали тёплые ливни. А просочившиеся, сквозь кучевые облака, лучи мгновенно сушили нашу промокшую одежду.

Путь от Мояле до Исиоло в 500 км занял у нас четверо суток. От дорожных кочек иногда лопались камеры, а моторы выли от плохого бензина. Нам было жалко наши стойкие и крепкие мотоциклы, которые медленно, но верно вели нас к цели.

Африка незаметно ослабляет и подтачивает здоровье европейца. Многие знаменитые исследователи и путешественники, истощённые трудными и долгими переходами, становились жертвами всевозможных болезней.

Отправляясь сюда, мы заранее сделали прививки от жёлтой лихорадки. От дизентерии и малярии принимали профилактические таблетки, которые, впрочем, не гарантируют полной защиты. Не играет роли даже хорошая физическая подготовка, а также закалка. В какой-то момент каждый из нас почувствовал тяжёлую слабость, испытал быстрое утомление, ощущение утечки всех запасов энергии.

У меня появилась боль в желудке, которая усиливалась от постоянной тряски. От слабости я еле передвигал ноги, меня то знобило, то кидало в жар. Возможно, эти расстройства организма происходили от плохого питания и нечистой воды, но скорее всего, это была малярия. Однажды я почувствовал, что еле держу руль руками и чуть ли не слетаю с мотоцикла, перед глазами вставали тёмные крути. Тут же я попросил Володю Сайгакова сменить меня. «Урал» с коляской хоть и был устойчив, но требовал большей затраты сил. Позже Володя тоже испытал всю «прелесть» малярии, выпав «из строя» на целые сутки. Нам оставалось надеяться на иммунитет организма, побеждающего хворь. Когда заболеешь, то принимать какую-либо пищу совершенно не хочется, тянет только пить и пить воду.

Путь от Марсабита до Исиоло запомнился как самый спокойный и безлюдный. Места были хоть и не заповедные, но удивляли очень частым появлением мелких антилоп, непуганных зебр и цесарок. Впервые в жизни я увидел этих животных не в зоопарке — в неволе, а в своей дикой естественной среде. Жаль, что тут мы не увидели слонов, считается, что они очень многочисленны в Ньике. Толстая кожа позволяет им передвигаться через колючие заросли акаций, служащие им, к тому же, пищей. Все животные этой природной зоны находятся в постоянном поиске водных источников.

Вода в Ньике непостоянна, и после выпавших дождей русла рек ненадолго наполняются, а потом исчезают также быстро, как и появляются. Потоки дождевой воды настолько мутные и грязные, что совершенно непонятно, как её используют животные и местные племена людей.

После того, как русло реки снова оголяется, можно увидеть масайских женщин, которые что-то собирают в ямках и ложбинках — по всей видимости, рыбу, а может — моллюсков или червей. При нашем появлении они прячут свои оголённые до пояса тела, низко наклоняясь вниз. Их шеи, по обычаю, украшены множеством бус, а бёдра прикрыты цветастыми юбками. Нередко из зарослей на дорогу выбегают стада коров и овец, за ними пастух — масай.

Однажды из-за деревьев перед нами внезапно появилась группа масаев-охотников с традиционными длинными копьями. На каждом из них были ярко-красные повязки, бусы, головы украшены лентами, все босые. Нам они подали знак остановиться. Мы, прямо скажу, не знали, чего от них ожидать — хорошего или плохого. Поздоровались. Они с интересом разглядывали мотоциклы. Незаметно из буша выскочил самый старший масай, видимо их наставник и командир, и дружественно поприветствовал нас. Это сразу смягчило обстановку. Мы могли более или менее спокойно оглядеться.

В некоторых масаях можно разглядеть монголоидные черты лица. Можно предположить их связь с южно-американскими индейцами — кечуа, странно конечно, ведь они относятся в негроидной расе.

Увидев у нас бутылки с водой и несколько помидоров, попросили, объяснив, что им очень хочется пить. Получив желанное, самый старший в порыве благодарных чувств, поцеловал Сергею руку, которой тот передавал просимое.

Интересно, что этим масайским воинам, живущим дикой и простой жизнью, не испорченной цивилизацией, также была небезразлична мототехника. Они изъявили огромное желание прокатиться, и получив наше согласие, облепили «Урал» с коляской. Одиночный «Урал» также поддался штурму этих босоногих «детей природы», но к их глубокому сожалению «не стерпел» такого бестактного обращения. В ажиотаже, размахивая копьями в предвкушении чего-то необыкновенного и захватывающего, масаи заулюлюкали и засвистели. «Уралы» взревели и покатили по дороге под управлением невозмутимых водителей, поднимая за собой клубы красной пыли. Владимир Новиков, увидев в этой ситуации возможность сделать оригинальные снимки, даром времени не терял и весело щёлкал фотоаппаратом.

Что лучше для этих неискушённых прогрессом жителей Ньики — оставаться такими, какими были их предки, вести свой неизменный с древних времён образ жизни, или перекочевать в города и там приспособиться к новым, чуждым им формам существования, а значит раствориться и потерять свободу? Такой вопрос, я уверен, перед ними не стоял и не ставился: думаю, состояние свободы им более к лицу, и какова бы она не была трудна — эта свобода выжить в таких трудных местах, но она, как это ни парадоксально, даёт больше гарантий сохраниться их древней культуре среди фальшивой и изменчивой окружающей обстановки напирающих на природу городов.

Позже, когда мы достигли посёлка Исиоло и ехали по оживлённым, густонаселённым районам вплоть до Найроби, я видел яркое подтверждение моих умозаключений. Толпы суетливых негров, подступающих к узкой асфальтированной дороге, кричали что-то нам вслед. Такое оживление увидишь редко, так как почти вся огромная чёрная людская масса копошилась в городах, одетая, кто — в рванье, а кто — в европейские костюмы. Это и торговцы и бездельники. Некоторые дикари в современной одежде, отяжелевшие от выпитого спиртного, с искажёнными лицами, валялись в лужах не в силах даже пошевелиться. Всё это напоминало мне взбесившийся муравейник, где выживает кто как может, и как хочет. Признаться мне не хотелось глядеть на такую Африку, да и нашим ребятам тоже, и мы ехали без остановок почти до самого Найроби.

Какие контрасты — если в северной Кении люди живут в хижинах и охотятся с копьём в руках, то столица — Найроби, отличается многоэтажными зеркальными зданиями, которые стоят вперемешку с домами Викторианской эпохи, оставшихся после английского колониализма.

Впервые в жизни я пересёк в Кении экватор, но это никак не повлияло на меня. Разве что передвигаться ночами стало холоднее из-за повышенной влажности и высокогорного климата.

Левостороннее движение, оставленное Великобританией народам Кении в наследство, делало наше передвижение очень неудобным по узкой асфальтированной дороге. Приходилось приспосабливаться, так как дальше левостороннее движение на дорогах осталось почти во всей восточной и южной Африке.

Сказки Индийского океана

27 апреля 2003. Сегодня, светлый праздник — Пасха, Воскресение Господне. Мы добрались до Дар-эс-Салама — столицы Танзании. В этот знаменательный день расположились на берегу Индийского океана и искупались, омылись.

Что ж, лучшего места для отдыха трудно найти. А обозревать просторы великого океана — это был ещё один подарок для нас от Всевышнего в день Пасхи.

Таково уж Божие промышление, что второй год подряд мы встречаем великую Пасху не на Родине, а в дороге, в пути. Но здесь, в чужой стране, конечно, я не вижу всеобщей радости, как у нас в православных церквях, не слышу звона колоколов. До слуха доносится лишь шум прибоя и крики неугомонных чаек.

Вглядываюсь в даль океана. На горизонте зелёными пятнами разбросаны островки, от которых к материку спешат парусные лодки. В лицо дует тёплый ветерок, насыщенный запахом водорослей и тропическим ароматом буйной растительности. Какое-то непостижимое, новое влечение зовёт туда, за линию горизонта. Где-то там, очень далеко, лежат берега Индии и Австралии. Меня снова потянуло в морское плавание. Хочется вступить на палубу утлого судёнышка, расправить тугие паруса, укрепить шкоты. И лёгкое суденышко понесётся на парусах, расправившихся словно не знающие устали крылья альбатроса, и будет скользить по большим пологим волнам в бескрайней дали Индийского океана, пойдёт навстречу штормам и неведомым землям, я буду открывать их заново, наносить на карту. Там, в океане, я буду дышать полной грудью. Там буду впитывать в себя бесконечность океанских просторов.