Дочь Эйтны - Карин Рита Гастрейх

Трепет расползся по венам Тэсары. Она поняла, что это больше, чем танец, это была тренировка. Каждое изящное движение было отмечено агрессией. Мужчины и женщины бросали вызов друг другу, наступая и отступая. Их деревянные посохи встречались в стаккато ударов. Воины подпрыгивали в воздухе и вращались так быстро, что их тела расплывались, но приземлялись в идеальном равновесии. Несмотря на роскошные движения, каждая пауза была обоснована, каждый фокус был абсолютным. Когда Савегр прервал свою песню и присоединился к битве, необычайное мастерство других воинов померкло перед его мастерством.

Ни одна армия не смогла бы устоять против такой яростной солидарности. Если они пойдут выступить против Рёнфина…

Она взглянула на дочь. Элиасара смотрела на пламя, завороженная галийским ритуалом.

«Мы все под его чарами».

Слуга показал им их места, налил вина и предложил Тэсаре. Она взяла чашу с легкой дрожью в руках. Закрыв глаза, она сделала глоток напитка и попыталась отгородиться от шума и ритма, от запаха разогретой плоти. Но барабаны Галии не умолкали. Их коварный ритм пробирался в ее пульс. Запах крови и желания ударил ей в ноздри. Его вкус расцвел на ее языке.

Встревоженная, Тэсара встала, чаша выскользнула из ее рук, расплескав вино во все стороны. Служанка прибежала с тряпкой. Темноволосая девушка опустилась на колени и яростно вытерла кроваво-красное пятно, растекшееся по платью Тэсары.

— Мне так жаль, моя Королева, — сказала она. — Пожалуйста, простите.

Между ними врезался сердитый баритон Савегра:

— Ньелла!

Девушка испуганно подняла взгляд. Она отскочила и распростерлась на полу.

Тэсара встретилась взглядом с Савегром, прежде чем непреднамеренно скользнула глазами к его обнаженной груди. Борясь с уколом слез, она отвела взгляд. Вино оставило уродливый след. Нужно было заменить всю панель юбки. Однако настоящее пятно проникло гораздо глубже, чем в ее пастельную парчу. Настоящая порча пустила корни в ее душе. В тот момент, поняла Тэсара, с мрачной окончательностью, никакое покаяние не заставит эту тень уйти.

Она сглотнула, но в горле пересохло.

— Принц Савегр, девушка не виновата. Я устала, и моя чаша выскользнула из рук. Боюсь, я оскорбила эту церемонию своей неуклюжестью. Спасибо, что пригласили нас. Моя дочь и я пойдем.

— Пойдете? — он раскинул свои широкие руки в просящей позе, появились слуги, чтобы начисто вытереть его туловище и накрыть его свежей одеждой. — Но вы только прибыли!

— Мы опоздали, мой принц, — она запнулась на своих словах, чувствуя одышку и головокружение. — Я должна думать о своей дочери…

— Но я хочу остаться, мама, — глаза Элиасары были яркими и умоляющими. — Еще немного, пожалуйста? Я хочу научиться галийскому танцу.

— Этот танец нельзя выучить за одну ночь, принцесса, — Савегр ​​наклонился, чтобы встретиться с ней взглядом, и указал на огонь внизу. — Эти солдаты начали изучать Кел’Мейну, когда были маленькими детьми. К тому времени, как они достигли твоего возраста, большинство из них уже освоили сердце огня.

— Но я могу немного научиться, не так ли? Я не так горда, чтобы считать, что могу овладеть им, но я могу немного научиться.

Савегр выпрямился и посмотрел на нее, прищурив глаза. Он хлопнул в ладоши.

— Ньелла.

Служанка поднялась на ноги.

— Возьми принцессу и покажи ей, что ты знаешь о танце.

Ньелла была такого же роста, как Элиасара, но более мускулистого телосложения. С широкой улыбкой и быстрым поклоном она взяла Элиасару за руку.

— Принц Савегр, я должна возразить, — сказала Тэсара.

Девушки остановились.

— Против этого вы не будете возражать, — ответил Савегр. — Принцесса выучит галийский танец, пока я проявляю галийское гостеприимство моей леди королеве.

— При всем уважении, принц Савегр, я не могу позволить моей дочери заниматься какой-либо деятельностью, связанной с магией.

— Принцессе не причинят никакого вреда. Даю слово.

«Слово волшебника — всего лишь игра».

Словно почувствовав ее сомнение, Савегр подошел ближе, его насыщенный аромат навевал образы теплых летних ночей.

— Я бы разделил чашу правды со своими союзниками из Рёнфина, но я видел, что правда горька для вас и вашего народа.

Тэсара ощетинилась.

— Вы ничего не знаете обо мне и моих людях.

— Я привел сюда свою армию не для того, чтобы сражаться за лживого регента и уклончивую королеву. Если вы хотите заручиться поддержкой Галии в обеспечении будущего вашей дочери, тогда оставайтесь, и мы поговорим.

Все движение и смех за столом прекратились. Воздух стал тяжелым от ожидания.

Ирэни шагнула вперед.

— Моя Королева, я буду сопровождать принцессу и отвечать за ее безопасность.

Элиасара с надеждой перевела взгляд с Ирэни на Тэсару.

— Вот видишь, матушка? Пожалуйста, отпусти нас. Это ненадолго.

Тэсара стиснула зубы, не понимая, что ее беспокоит в виде этих трех молодых женщин и в простом желании, которое их объединило.

«Это только танец».

— Идите, — тихо сказала она, — но вы должны вернуться, как только я позову.

Элиасара и ее новая спутница убежали, Ирэни шла близко за ними.

Тэсара смотрела им вслед, сердце боролось с натиском страха и неуверенности.

Она поняла, что остальные ее охранники ушли. Она заметила их на краю танца. Некоторые распевали свои песенки, другие пили с возрастающим азартом. Женщины Галии, гибкие воительницы с кошачьими взглядами, снова наполнили их кубки и пригласили их в объятия.

— Я должна призвать своих людей к порядку, — сказала она.

— Их? — Савегр указал подбородком на гуляк. — Пусть наслаждаются. Скоро многие умрут за вашу дочь, не так ли? Мы подарим им эту ночь с галийским вином и галийскими удовольствиями, чтобы они помнили нас в стране богов.

— Я не могу этого допустить.

— Это мой лагерь, а не ваш.

Савегр указал на ее место.

Неохотно она согласилась.

Перед ними стояли тарелки с едой. Принц Савегр пылко поглощал пикантную пищу, отрывая мясо от костей, вонзая зубы в сочные плоды, запивая все щедрыми глотками вина.

Тэсаре предлагали все, что она пожелает. Под натиском Савегра она изо всех сил старалась есть, но ее аппетит пропал, и вскоре она была вынуждена ковыряться в еде.

Савегр не говорил с ней, как обещал, а вместо этого подшучивал со своими придворными на незнакомом языке Галии. Каждое его заявление встречалось непристойным смехом и смелыми ответами, их обмен насмешками мало чем отличался от танца внизу, ритмичного по своей природе, беззаботного, но подчеркнутого элементом вызова.

«Они спорят даже на словах, но уважают друг друга за то».

Тэсара позволила своему вниманию отвлечься от непонятных шуток. Она искала свою дочь в толпе внизу. Элиасара подпрыгивала в конце танца. Смех сорвался с губ принцессы, она и Ирэни пытались подражать грациозным