Мартынов. Неделя стюарда - Олег Соловейский

— Это вас родители так назвали? — уточнил я.

— Нет, назвали Натальей, но в Паутине я известна как Таша, независимый корреспондент, — заявила она.

— Прекрасно, просто прекрасно, — закивал я, — а теперь, пожалуйста, покиньте мою крышу.

— Я не могу покинуть, — уверенно возразила она, — у меня долг перед общественностью, перед моими любимыми подписчиками, ради которых я сюда и забралась.

Я взвесил варианты. Здорово было бы позвать Тараса, чтобы он выбросил её на улицу. Ещё лучше было отобрать у неё телефон, чтобы удалить видео со мной. Но я должен быть осторожным, она ведь за тем и влезла незаконно на мою крышу, чтобы спровоцировать меня на агрессию, заснять на видео и получить таким образом свою минуту славы. Я принял решение. Поднялся, подошёл к двери, которая вела внутрь дома и крикнул:

— Тарас, вызови полицию: тут самозванная корреспондентка лазает по нашей крыше!

— Подождите, Матвей, — заволновалась Таша, — зачем нам полиция? Ответьте лишь на несколько вопросов, пожалуйста.

— Для вас меня зовут Матвеем Михайловичем, — холодно ответил я, — и для начала перестаньте меня снимать.

Она поспешно засунула «ладошку» в карман.

— Хорошо, Матвей Михайлович, — затараторила она, — мне просто нужен ваш комментарий относительно ситуации с Бенедиктом Алексеевым и дуэли вашего кузена.

— У меня нет никакого желания с вами разговаривать, — отмахнулся я. — Уходите сами, пока не приехала полиция.

Она посмотрела на меня странным взглядом.

— А знаете что, Матвей Михайлович, — она подошла ко мне очень близко, — у меня есть одна идея, как склонить вас к сотрудничеству.

Таша наклонилась ко мне, чтобы поцеловать меня. Я отвернул от неё своё лицо и осведомился:

— Что это вы делаете?

Она ничуть не смутилась тому, что я отказался от её поцелуя, развязала мой халат и встала передо мной на колени…

— Мне очень нужен ваш комментарий, Матвей Михайлович, — она облизнула губы.

Видимо, это всё мой Яр. Хотя, я никогда не видел, чтобы Яр других дворян настолько сильно действовал на женщин.

— Тарас! — крикнул я, — погоди с полицией!

— Я уже вызвал, Матвей Михайлович, — донеслось снизу.

— Ну позвони, отмени, — крикнул я в ответ.

От Тараса снизу донеслось только недовольное бухтение, что, мол, то вызови, то не вызови, а краснеть перед полицейскими приходится ему, Тарасу, а совсем не барину.

Таша Гиксман очень старалась для того, чтобы её дорогие подписчики получили мои комментарии по интересующим их вопросам. В какой момент, я заметил, что она, не отрываясь от своего основного, так сказать, занятия, тихонечко вытаскивает из кармана «ладошку».

Я понял, что она хочет сделать. Включить камеру и заснять на видео весь процесс. А потом выложить это как компромат на меня. Что-нибудь вроде того, что я заставил её делать это под угрозой побоев, когда сам же её пригласил к себе для интервью. Я её не приглашал, но что ей помешает соврать?

Чтобы уберечь себя от этого, я незаметно для неё поднял Яром уголок халата и разместил его как раз над её плечом так, чтобы загородить камере обзор. Таша этого не заметила, так как её голова была повернута в мою сторону, ну и вообще, обзор у неё в тот момент был не слишком обширным.

Она, по-прежнему считая, что её манёвр остался незамеченным, положила телефон на пол, камерой вверх. Что ж, когда Таша будет просматривать отснятый материал, её будет ждать большой сюрприз.

Нехорошо, конечно, с моей стороны сравнивать, но у Таши получалось сильно лучше, чем вчера у моей фрейлины. Впрочем, ничего удивительного, наверняка у Таши огромный опыт, если она этим способом решает все свои затруднения.

А главное, что фрейлина сделала это исключительно из искренних чувств ко мне, в отличие от Таши, руководимой только корыстными мотивами да похотью, которую вызвал мой Яр. Старания Елизаветы Георгиевны гораздо ценнее, чем просто механический навык Таши Гиксман.

Навык её, впрочем, очень быстро довёл меня до состояния, когда я не мог уже что-то анализировать. Когда же это состояние прошло, Таша улыбнулась, встала с колен, подняла «ладошку» с пола и хотела что-то спросить, направив телефон на меня. Я, однако, вовремя заметил и заблокировал Яром её руку так, чтобы камера смотрела вбок.

— Я же просил вас убрать телефон, — сказал я.

— Хорошо, я убираю-убираю, — снова сказала она и действительно убрала устройство в карман.

— Отлично, — кивнул я и крикнул, приоткрыв дверь, возле которой я всё ещё стоял: — Тарас! Полицию!

Этого она никак не ожидала.

— Ты что делаешь?! — воскликнула она.

— Вызываю полицию, чтобы городовой освободил мою территорию от незаконно проникнувшего на неё человека, — невозмутимо ответил я. — И обращайтесь ко мне на «вы».

— Ты пожалеешь об этом! — она снова попыталась выхватить «ладошку».

Я этого ожидал. Понятно, что сейчас начнётся: «Я нахожусь на крыше константинопольского дома Матвея Мартынова, где он силой заставил меня орально его ублажать, сейчас мы ждём полицию…» И прочее в таком духе. Поэтому я просто Яром вырвал её телефон и раздавил его в воздухе в мелкие осколки.

— Счёт за телефон, как и за оказанную вами услугу, пусть это было и навязыванием сервиса, можете прислать мне по почте, я оплачу, — сухо сказал я.

— Даже тебе не хватит денег расплатиться! — крикнула она, — У меня всё сохраняется в облако!

— Что «всё»? — весело, делая вид, что не понял, спросил я.

Она, очевидно, имела в виду видео, которое снимала стоя на коленях. Только она ещё не знала, что весь обзор я загородил халатом.

— Увидишь! — крикнула она. И прыгнула с крыши, поддерживая себя Ярой.

Забавно, значит, даже в родне такого человека как Таша Гиксман, затесался тот, от кого ей досталось немного Яры, которую она теперь и использует для того, чтобы незаконно проникать в чужие дома и пытаться выпытать ответы для своего канала таким экстравагантным способом.

Всё это время Тарас внизу продолжал бухтеть. Я усмехнулся и снова крикнул:

— Тарас! Отменяй: она ушла!

Ответом снизу было неразборчивое, но очень недовольное ворчание. Я с улыбкой закрыл дверь и снова завалился на лежак. Я закрыл глаза, чтобы снова задремать. Перед глазами встала недавняя сцена с Ташей. Вспомнив выражение её лица, я рассмеялся, не открывая глаз.

— Ты чего ржёшь? — услышал я звонкий весёлый голос.

Я открыл глаза. Точно. Лена Бенесова. Она стояла передо мной, видимо, только что запрыгнув на крышу с помощью Яры. Проходной двор какой-то, а не крыша у меня.

— Привет, Лена, — сказал я. — Да так, вспомнил кое-что смешное.

— А чего это ты расслабляешься тут? Хозяина нет? — спросила она.

— Ага, нет, — сказал я. — Решил вот отдохнуть.

— Ты мне обещал позвонить,