Моя Италия - Инга Ильм

А можно ведь и просто откинуться в кресле и смотреть на яхты – считать, сколько миллионов мимо идут… И ничего страшного, если не успеешь все вокруг разведать. Я вот провела на острове неделю, но, кроме крошечной площади, на которой уместился восточный игрушечный замок и такой же светлый католический храм с прекрасным полом (удивительные росписи: нужно подняться на хоры, чтобы рассмотреть сверху всю красоту), ничего больше не успела… И не жалею! Любители физических нагрузок непременно найдут себе здесь развлечения, но этот остров был придуман вовсе не для того. Потому и мне вполне хватало для моциона одной-единственной тропинки вдоль крутого обрыва над морем… И если проездом, можно просто как следует посмотреть на небо, подумать, пообедать и вернуться в порт, теперь держа курс на Искью. Это час пути на пароме. Здесь и виноградники, и буйная зелень на фоне вулканической природы, и велосипедные прогулки, и пляжи. И, конечно, знаменитые термальные воды. Так что здесь вас и оставляю. Если что – до Неаполя на пароме час… Ах, очень многое не сказано, как догадывается знающий читатель – тот, который уже проехал по этим местам и теперь укоризненно покачивает головой, или путешественник, который только собирается в дорогу, но уже отметил для себя какие-то интересные места, а тут – не обнаружил и упоминаний… Да. О чем-то даже и думать забыла, потому что про это надо писать целую книгу. А некоторые вещи я обхожу вниманием сознательно по другой причине – это фигуры умолчания… Мне ведь просто хотелось передать немного того настроения, с которыми я наблюдаю происходящее вокруг, и набросать характеристики некоторых из исторических периодов и личностей, которые обратили на себя мое внимание, пока я копаюсь в своих книжечках.

* * *

В науке существует такая теория, что для человека первичны образы. Это наш основной язык, потому что именно так с нами разговаривает бессознательное. Ты видишь образы во время сна. Артикуляция во время разговора и мимика передают значительное количество информации, боюсь спутать циферки, но значительно больше пятидесяти процентов, то есть и подача звука ориентирована на зрительное восприятие. Наша письменность – все наши эти закорючки: давай это будет значить «солнце», а это – «сто»… Все это ведь тоже общественный договор, который срабатывает через визуальное. Как и любой символ, картина, скульптура, форма… То есть через видимое мы распознаем невидимое. И если образы составляют нашу реальность, то нет ничего важнее увидеть повседневное того или иного общества. Ведь это возможность посмотреть его сны! Об этом размышляли мы, выходя из ворот Каподимонте. И то ли мы были излишне глубоко погружены в беседу, то ли не стоит доверять тут и картам, но мы действительно, потерялись – как и было предсказано нашим водителем, по совместительству другом полиции. Мы искали катакомбы. Покуда еще редкие прохожие показывали нам в разные стороны и мы просто шли, разглядывая, что попадется. Граффити, панораму залива, сломанный велосипед, старые подштанники, которые качает ветер на балконе… Ясно было одно – нам под горку, таков ориентир. Тогда мы еще не знали, что почти все музеи Неаполя имеют специальные часы работы. И лучше всякий раз проверить, как они работают именно сегодня. Может, у кассира бабушка заболела – и все: не видать тебе культурных ценностей как своих ушей. Улочки начали сгущаться… Мы вошли в один из увлекательнейших районов города – Санита и приближались к самым примечательным его кварталам, они зовутся Stella.

Домики теперь редко возвышались выше третьего этажа. Движение становилось все оживленнее, все развязнее ребята на мопедах. Где-то даже мелькнули две новенькие Mini. Больше всего удивляли заведения по сторонам. Вдоль тротуаров – столь узких, что, казалось, тебя плечом заденет сейчас мотоциклист или машина зеркалом, – почти не было кафе, только крохотные забегаловки с вертикальной пробоиной входа. И витрины тут были больше похожи на приоткрытые двери бункеров – многомиллиметровые в толщину железные щиты их ставен, замки и прочие защитные устройства давали примерное представление об уровне ночных угроз. Продуктовых магазинов совсем немного: вероятно, у жителей есть привычка закупаться только на рынке. Что интересно, ни одной «столичной» сети супермаркетов; похоже, что в Стелле все свое собственное. И судя по выставленным объявлениям в витринах о распродаже товара, здесь гораздо дешевле, чем где бы то ни было. И ни одного банка! Зато свадебный салон на всякой улочке, то и дело попадается магазин детских и хозяйственных товаров. Пара аптек. Вон магазин старой рухляди разбросал свой нехитрый скарб по единственной крохотной площади, и напротив – русский магазин… Все.

Остальное пространство первых этажей кварталов заполоняют парикмахерские. И редко в какой из них хозяин скучает в ожидании. Обычно в старорежимной барберии (они распространены повсеместно) стрижка и бритье – скорее ритуал, это для тех «кому за тридцать»; вот в таких заведениях на каждого клиента отводится по часу, и потому, уж если кто-то не пришел, высвобождается большое количество времени. Хозяин его возлежит тогда в кресле клиента или стоит на пороге и оглядывает проходящих. А вот остальные салоны красоты – «молодежные» – просто ломятся от посетителей! И непонятно, кто уже там работает, а кто мимо проходил. И даже временами кто кого стрижет совершенно не ясно. Споры перерастают в потасовки за пузырек лака… Но это в женских беспредел. В мужских чинно. Важные юноши восседают в парикмахерских креслах, как на тронах, укутанные в белые мантии, и неотрывно глядят на себя в зеркало. Вокруг суетится мастер, примеривается. Он то подходит, то чуть отходит от героя священнодействия, щелкает то над своим, то над его ухом инструментами и потом, резко наклонившись, набрасывается на темную голову. Клекот ножниц – и с их лезвий слетают невидимые миллиметры стрижки… Из другого салона раздаются звуки машинки. Тут выбривают проборы, узоры на затылках и творят прочие чудеса. С витрин на тебя смотрят надменные красотки с укладкой или брутальные парни с бородой, а из открытой двери доносится запах дешевого геля для волос…

* * *

Вот уж и правда не знаю, как могли так далеко уйти от реальности создатели сериала «Гоморра»? Их герои вечно помятые, одеты неброско и безо всяких кандибоберов. Нет! Настоящие гопники в Неаполе – просто загляденье. Все они только что из парикмахерских – волосок к волоску. Пачка сигарет тут дороже укладки. Две пачки сигарет – пара джинсов. А фантазия безгранична. Так что все тут чистенькие, новенькие, веселенькие. Очень спортивные. И каждый из них знает – на него смотрят. Решают его судьбу: какая из уличных банд заберет себе. Этот молодняк (ребята до совершеннолетия), что пока еще