Шпион по призванию - Деннис Уитли

Последним прыжком он достиг холла, снова споткнулся и упал. Это его спасло. Двое мужчин, стоявших ближе, рванулись к нему, но они не могли предвидеть его падения. Они столкнулись друг с другом над распростертым телом Роджера, и тот, с исцарапанными руками и коленями, откатился в сторону. Едва он успел подняться, как третий мужчина бросился на него. Роджер угрожающе поднял кулаки, однако его противник игнорировал этот маневр, а англичанин, вспомнив стычку с Джорджем Ганстоном, ударил его прямо в мясистый нос. Во взгляде француза появилось удивление, потом лицо исказилось от боли, а из поврежденного носа хлынула кровь.

Двое других мужчин наконец опомнились после неожиданного столкновения и с бранью ринулись на Роджера, который нырнул за большой стол в центре холла. Обрадованный тем, что получил короткую передышку, он упустил из виду служанку. А та, сорвав висящую на стене медную грелку, подобралась к Роджеру сзади, намереваясь ударить его по голове.

По чистой случайности в момент удара Роджер слегка отодвинулся, и тяжелая грелка угодила в плечо. Повернувшись, Роджер ухватил грелку за ручку и вырвал ее у служанки.

Менее чем за минуту Роджер добрался до общего зала. Стремительный спуск позволил ему опередить более осторожного Фуше, но теперь тот появился на поле боя и стал отдавать приказы.

— Заходите с этой стороны, а я — с другой! — крикнул он, спеша на помощь служанке, у которой Роджер выхватил грелку.

Оказавшись меж двух огней, Роджер решил, что погиб, но его снова выручило проворство. Он швырнул грелку в лицо Фуше, а когда осведомитель отскочил в сторону, шмыгнул мимо него. Остальные, следуя указаниям Фуше, обегали стол с дальней стороны, оставив свободным путь к двери. И Роджер, не оглядываясь, выбежал на улицу.

Уже почти стемнело, и во многих окнах горел свет. Перебежав дорогу, Роджер оказался в глубокой тени двойного ряда платанов с южной стороны Марсова поля. Свернув на запад, он помчался по аллее.

Роджер слышал позади вопли преследователей. Потом раздался возглас Фуше: «Он бежит туда!» — и молодому англичанину стало ясно, что его заметили.

На некоторое время преследователи потеряли его из виду в темноте и, думая, что он побежал через площадь, бросились между деревьями к открытому пространству. Но, не увидев беглеца впереди, остановились, услышали топот ног слева от себя и с криками «Стой, вор! Убийца!» помчались следом.

Аллея имела триста ярдов в длину, и так как преследователи сначала побежали не в ту сторону, Роджер получил сотню ярдов форы. Нагнув голову и прижав к бокам согнутые руки, как его учили в Шерборне, он бежал со всех ног. Но враги не отставали.

Впереди замаячил конец аллеи. Благодаря дневной прогулке с доктором, Роджер знал, что большое здание в юго-западной части площади, к которому он приближался, было казармой. Сквозь нижние ветки деревьев виднелся фонарь над ее воротами. В голове Роджера мелькнула мысль, что если солдаты услышат крики его преследователей, то он окажется в ловушке. Тени, замелькавшие под фонарем, подтвердили его правоту.

Резко свернув, Роджер понесся через улицу. Солдаты в воротах казармы не сразу его заметили и драгоценную минуту оставались на месте, вглядываясь в темноту аллеи. Роджер добежал до угла улицы Коломбье и нырнул в нее, когда солдаты с возбужденными криками присоединились к погоне.

Дыхание Роджера становилось все более частым, сердце бешено колотилось. На аллее ему удавалось держаться на приличном расстоянии от Фуше и людей из гостиницы, но солдаты, бегущие по улице Коломбье, оказались от него всего в пятидесяти ярдах. Их близость придавала ему силы, и он мчался, понимая, что спасает свою жизнь.

Оказавшись на краткий миг скрытым от преследователей поворотом улицы, Роджер принялся в отчаянии озираться в поисках прохода, но дома по обеим сторонам смыкались друг с другом, ни в одном из них не было даже открытой двери.

Вскоре один из солдат снова заметил Роджера. Теперь преследователи наступали беглецу на пятки. Увидев перекресток, Роджер собрал последние силы и рванулся к нему в смутной надежде ускользнуть от погони.

От перекрестка отходили целых пять улиц. Роджер вновь скрылся от преследователей за углом дома. Вместо того чтобы перебегать площадь, он резко свернул вправо, направляясь почти что в обратную сторону, и оказался на узкой улице, почти перегороженной каретой.

В дверях дома стоял лакей с горящим фонарем. И этот лакей, и кучер на козлах располагались спиной к Роджеру, и он подумал, что пассажир, очевидно, вошел в дом, следовательно, карета пуста. Если он заберется внутрь, то останется незамеченным пару минут, пока преследователи пробегут мимо, и у него будет шанс спастись в темноте.

Роджер знал, что, если лакей оглянется и увидит его, игра будет проиграна, но у него вряд ли хватило бы сил пробежать и сотню ярдов. Оставалось либо спрятаться в карете, либо сдаться.

Из страха привлечь внимание лакея Роджер замедлил шаг — ему нужно было сделать не более десяти шагов. Добравшись до Кареты, он почувствовал себя увереннее — теперь экипаж скрывал его от лакея. Ухватившись за изогнутую ручку, Роджер открыл дверцу. К его ужасу, в тени салона кто-то зашевелился. Карета не была пустой!

Топот солдатских сапог по булыжникам мостовой становился все громче. Лакей в дверях повернулся и поднял фонарь, чтобы узнать причину шума. Свет упал на карету, и Роджер смог разглядеть пассажира.

Это оказалась девушка, еще не вполне вышедшая из детского возраста — в руках она держала куклу. Тем не менее Роджер на всю жизнь запомнил ошеломительное впечатление, которое произвела на него красота этой девушки, когда он вскочил в карету и, тяжело дыша, свалился у ее ног.

Глаза девушки были ярко-голубыми; золотистые, не тронутые пудрой волосы густыми локонами падали на хрупкие плечи; на безупречной бело-розовой коже не было ни капли краски. Овальное личико с тонким римским носом и маленьким ртом со слегка полноватой нижней губой оканчивалось твердым решительным подбородком. Она сидела очень прямо, отчего казалась выше, чем была в действительности. В чертах лица и позе ощущались природная властность и уверенность в праве требовать исполнения любого каприза.

— Спасите меня! — задыхаясь, вымолвил Роджер. — Меня преследуют за убийство, которого я не совершал, клянусь вам! Ради Бога, спрячьте меня!

Девушка прислушалась к шуму на углу улицы.

— Где он? Куда он побежал? — громогласно спрашивал Фуше:

Свет фонаря проник в карету. Незнакомка не выглядела испуганной и не делала попыток отшатнуться или закричать. Ее изогнутые брови слегка сдвинулись, наморщился гладкий лоб, но, увидев лицо Роджера, почти такое же молодое, как ее собственное, и заглянув в его голубые глаза с темной бахромой ресниц, она улыбнулась, продемонстрировав два ряда ровных белых зубов.