Семь гвоздей с золотыми шляпками - Анна Дашевская

— Брось, Лавиния, я прекрасно доберусь пешком!

У меня в Академии было, помимо вопросов преподавательских, еще одно важное дело. Нынче утром, стоя под душем, я размышляла вот о чем: до очередного дирижабля в Оргриммар осталось пять дней. Им я и отправлюсь, без сомнений, хоть пусть тут все Яначеки в ногах валяются и просят не уезжать. Теодор большой уже мальчик, думаю, освоится к этому моменту достаточно, чтобы спокойно начать жить. А вот что мне делать с Жилем?

Как-то смущало меня то, что он в любую минуту может не только сказать мне что-то в моих же собственных мозгах, но и мысли мои почитывает, и подсказывает, что делать. Нет, спасибо ему, конечно, с Яначеком он очень помог…

Тут я невольно усмехнулась, вспомнив красный след от укуса на носу мага.

И все же, я уже в том возрасте, когда хочется делать глупости осознанно и с большим удовольствием. А главное — совершенно самостоятельно! Так что попробую — ка я познакомить его с Либером. Авось они найдут общий язык, и я на какое-то время избавлюсь от своей ворчливой няньки.

В моем кабинете на кафедре меня ждал магвестник от Сирила Уорнбека. Мальчик был очень серьезен, но, пока я смотрела и слушала голографическую запись, я видела, как радостно блестят его глаза.

«Госпожа профессор, мы на месте! Керидд оказалась совершенно права, дом, можно сказать, сам меня нашел. Выяснилось, что по завещанию Шимуса О”Ши его потомку, обладающему магической силой, достается старый семейный дом рядом с Кинсейлом. Раньше у моей родни Дар бывал, а вот с магией повезло только мне! Оказывается, у меня столько родственников! И мама… — тут голос его зазвенел, — маме здесь стало лучше. Она выходит в сад, и ее сестры ей помогают. Может быть, и вы смогли бы приехать? Керидд считает, что это было бы… она сказала «это было бы правильно». Хоть на неделю? Но в любом случае, пятнадцатого сентября я буду в Академии, и диплом почти дописан, и у меня, и у Джаледа! До свидания!»

Что же, может быть, я бы и съездила после Степи — в Зеленый Эрин. Давно я не видела его холмов и долин…

Глава 33

Дирижабль слегка покачнулся, будто помахал хвостом всем, остающимся на земле, и плавно начал подниматься в воздух. Рядом со мной щелкнули застежки привязных ремней: Брашер, наконец-то, оторвался от иллюминатора и выполнил требование стюарда, все это время столбом стоявшего рядом с нами.

— Желаете чего-нибудь, господа? Шампанское, коньяк, фрукты? Как только наберем высоту, будет сервирован ужин.

— Ну, для начала путешествия, пожалуй, мне шампанского! — ответила я, и Теодор со мной согласился.

Мы чокнулись высокими бокалами-флейтами, и он снова прилип к окну, глядя на темнеющее небо и уходящие назад огни Лютеции.

Решение мага отправиться со мной в степь было, в общем, вполне ожидаемым: после ста лет взаперти возможность не видеть стен вообще, спать под звездным небом и греть чай на костре его безусловно вдохновляла. Ну, ладно, чай мы все грели заклинанием, Оргриммар — вполне себе нормальный город с обычными домами, а небо даже в июле могут затянуть тучи. И все же, Брашера я могла понять, и поэтому не стала возражать против такого сопровождения.

Пять дней, пролетевшие от момента столкновения с Яначеком до нашего отлета, были для меня весьма… насыщенными.

Во-первых, я пристроила Жиля в библиотеку Академии. Наблюдать за моментом знакомства двух неординарных личностей было увлекательно: минут пять они молча мерились взглядами, потом Жиль хмыкнул и произнес что-то на древне-дроусском; Либер ответил латынью, причем стихами. Далее в ход последовательно пошли гномий диалект Подгорных мастеров, эльфийский высокий и низкий, какой-то вообще мне неизвестный язык и, наконец, древнегреческий. На этом месте хмыкнул уже Либер и, повернувшись ко мне, сказал:

— Итак, госпожа Редфилд, слушаю вас внимательно.

— А, собственно, мне и сказать почти нечего, — развела я руками. — Я надеюсь, что в вашем хозяйстве, дорогой Хранитель Либер, уважаемый мною Zhuan’ol Zhaunil сможет продолжать познание мира, необходимое ему для саморазвития. Ну, и, может быть, полезен будет…

— Бросаешь, — проворчал Жиль.

— Не бросаю, а прошу побыть здесь, пока я буду в Степи. Я там половину времени провожу верхом, и не всегда на лошади, бывало, и на яках. И куда мне там еще и о тебе беспокоиться?

Разумеется, он согласился. Я-то сразу увидела, каким алчным огнем горели его глаза, когда он смотрел на книжные полки, уходящие вдаль за спиной Либера…

Во-вторых, Брихсдорн продолжал допросы Яначека, уже в камере, полностью перекрывающей магический фон. Сделать там одностороннее зеркало как-то не озаботились, поэтому мы за допросами больше не наблюдали, но протоколы и голо-записи я просматривала. Он довольно охотно рассказывал обо всех «этапах большого пути», как мне показалось — немало гордясь своими достижениями. А за три с лишним сотни лет, как выяснилось, натворил он немало: и те эльфы, которых искал Морнэмир, не были первыми, и пополнение собственного магического запаса просто «выпиванием» более слабого мага он начал практиковать не вчера. Я припомнила страшные истории, ходившие в Валахии лет двести назад о вампирах, за ночь выпивающих две-три семьи досуха, и подумала, что надо напомнить их Брихсдорну. Да, конечно, замок Форнаг Яначек купил недавно, но, судя по всему, в окрестностях Валахова он базировался постоянно.

Подробно были выяснены его планы и цели — разумеется, мировое господство и всеобщее благоденствие под управлением высшей расы, то есть, магов…

Нет, вот чего я не могу понять: зачем, зачем заговорщикам, периодически постоянно возникающим в нашем мире, нужно это самое мировое господство? Ведь нет никаких преференций у настоящего правителя, которые бы перевешивали огромную ответственность, тяжесть принятия решений, жизнь под стеклом, боязнь за близких… Не понимаю.

Рассказал подследственный и о своих помощниках и подельниках, которые, в основном, уже обрели свое место во внутренней тюрьме Службы безопасности; не найденными оставались только баронесса Макмердок с ее бессменным секретарем, племянник Яначека Герберт и пропавшая сестра.

Баронессу он сдал со всеми потрохами, что нимало не помогло ее отыскать. А вот на вопросе о сестре и племяннике наш фигурант замолкал, будто ему челюсти склеивало. Лично я могла лишь надеяться, что Брихсдорн со товарищи рано или поздно его разговорят: мое участие в расследовании заканчивалось. Правда, колонель практически не был магом, и не мог допросить Яначека по магическим методикам. Да и немного было в Союзе королевств магов, по силе равных нашему злодею, так что вопрос повисал в воздухе. Но тут разумный вариант нашел Равашаль: он предложил Яначеку описать его методики и формулы на бумаге. Тот неожиданно оживился и даже, кажется, обрадовался, и за два дня исписал уже две пачки бумаги. Понятно, что во избежание каких-либо эксцессов писал он коротким карандашом, ни ручки, ни, тем более, коммуникатора ему не давали. Мы с Равашалем решили, что написанное будет просматривать пока только он сам, а потом, возможно, Жиль — кому понимать особенности темномагических заклинаний, как не Книге мудрости?