Судьба королевского наследника - Амо Джонс

Вечеринка с летающими гребаными людьми, летающим пламенем и…

Подождите.

Пыльцой фейри.

Срань господня! ПЫЛЬЦА ФЕЙРИ?!

Типа, на самом деле фейри??

Я мгновенно представляю этих прекрасных существ с красочным макияжем и крыльями, и наверное, я так далека от истины, что это безумие. Но я имею в виду, действительно ли это было, когда два дня назад я бы поклялась, что они были ничем иным, как сказочным существом из Фернгулли (прим. пер. У нас это мультфильм «Тропический лес»), или феи и фейри — не одно и то же?

Иисус, блядь, Христос, я серьезно ищу здесь логику?

Их друг, Сильвер, показался странным, когда увидел меня с пыльцой, почти шокированный, что она у меня в руках.

— Поднимите левую руку, — требует Крид, и все руки в комнате поднимаются в воздух. — Если вы находитесь в четном ряду с номерами, повернитесь лицом к человеку позади вас.

Все одновременно, тела извиваются на своих местах, руки все еще подняты в воздух, как у кучки долбаных чудаков.

Парень передо мной поворачивается, и мои глаза сужаются, глядя на него, в то время как его широко раскрытые, немигающие.

— Ударьте их, — инструктирует Крид.

Моя голова вскидывается.

— Что за черт?

Холодная рука опускается на мою щеку, и я вскакиваю на ноги, мой пристальный взгляд облетает все вокруг, когда звук удара плоти о плоть раздается в унисон, заставляя головы повернуться в сторону, поскольку эти люди делают именно то, что им говорят.

Я прижимаю пальцы к щеке, смутно осознавая, что мое бедро горит от горячего кофе, когда я спотыкаюсь, осматривая комнату.

Никто не сходит с ума. Они просто сидят там чертовски неподвижно.

Я буквально единственная, кто не зациклился на этом.

Раздается смех Крида, и я замираю, глядя на него.

Он качает головой.

— Неуязвимая для моего контроля, маленькая Лондон, — говорит он.

Я моргаю, когда он появляется прямо передо мной.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда его глаза начинают меняться, становясь мутными, как у его брата, пока не остается ничего, кроме мраморно-белого цвета, зрачков нигде не видно.

Он наклоняет голову.

— Что ты скрываешь?

Я отступаю на дюйм назад, а он продолжает подниматься по лестнице, весь зал не обращает внимания на нас двоих, которые все еще вращаются на своих местах, уставившись друг на друга.

— Что я скрываю? — невеселый, панический смех покидает меня. — Что, черт возьми, вы, скрываете?

Я пробегаю несколько футов, почти у двери, но резко разворачиваюсь, когда чувствую жар его тела, мои ноги снова замирают, когда внезапно он оказывается прямо там, черт возьми.

— Кто вы, черт возьми, такие?!

Дрожь пробегает по моему позвоночнику всего за секунду до того, как горячие губы прижимаются к моему уху.

Все мое тело дрожит, мышцы без разрешения расслабляются, когда я падаю на мужчину за моей спиной.

— Я сказал тебе, кто я, моя игрушка.

— Найт, — выдыхаю я, хмурясь, когда мои слова создают туман передо мной, как будто говоришь в зимнюю ночь, когда каждый твой вздох покидает тебя, как будто выпуская дым в воздух. — Что, черт возьми, со мной происходит? — спрашиваю я вслух.

Меня обнимает твердая рука, и я цепляюсь за нее, сама того не желая.

Грудь напротив меня грохочет в ту секунду, когда я принимаю его поддержку, и мой взгляд опускается вниз. Его большая рука прижимается к моему животу, широко расставляя пальцы, а затем кровь сочится из-под его ногтей, и паника обволакивает каждый мой орган, сдавливая.

У меня вырывается леденящий кровь крик, и внезапно воздух наполняют голоса, люди оглядываются, а братья чертыхаются.

Я отталкиваюсь, бегу по коридору, спотыкаясь о людей и протискиваясь сквозь них. Я не останавливаюсь.

Я, блядь, бегу, пока не перестаю дышать и не оказываюсь в безопасности в своем общежитии. Я поднимаюсь по лестнице до упора, врываюсь в свою комнату и с грохотом закрываю дверь.

— Пожалуйста, будь дома, пожалуйста, будь дома…

Бросаясь к комнате Бена, я распахиваю дверь.

Я вздрагиваю, когда вижу затылок девушки, ее обнаженное тело верхом на моем лучшем друге, ее светлые волосы струятся по спине.

Она оглядывается через плечо, улыбаясь мне, глаза светятся, прежде чем она моргает.

— Привет. — она улыбается. — Хочешь присоединиться?

Мое сердце бьется неровно, тело дрожит, когда я приваливаясь к стене, медленно скользя в комнату, пока не вижу лицо Бена.

Мои брови хмурятся, и я бросаюсь к кровати.

— О боже мой! — я кричу, глядя на нее. — Что ты сделала?! — Кричу я, тряся бледное тело Бена, его глаза прикованы к потолку и широко открыты.

Слезы щиплют мои глаза, когда я встряхиваю его, и Алекс вздыхает.

— Почему люди так драматичны? — бормочет она себе под нос.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной?! — кричу я, глядя, как она расстегивает ожерелье, единственное, что на ней надето, ее сиськи выставлены на всеобщее обозрение, не то чтобы ее это волновало.

— Через мгновение это станет всего лишь воспоминанием, милая Лондон, и кто знает, может быть, ты захочешь поиграть с нами, когда освоишься.

— Я, блядь, тебя прикончу.

Я дергаюсь вперед, толкая ее, но она изгибается, как гребаный экзорцист, и швыряет пыльцу мне в лицо.

Я задыхаюсь, когда она попадает мне в рот, а затем Бен начинает булькать.

Я поворачиваюсь, но затем замираю. Он не булькает, он… стонет и толкается в нее, сопровождаемый ее собственными звуками удовольствия.

— Что, черт возьми, на самом деле происходит?

Бен моргает, его голова дергается в мою сторону, и его глаза расширяются.

— Черт, Лон, что ты делаешь?

— Я… — Мой разум лихорадочно соображает. — Я… — Я качаю головой.

В воздухе мелькает искра, и я смотрю широко раскрытыми глазами, как появляется тот самый гребаный вихрь, и он входит.

Бен резко выпрямляется на кровати.

— Что за черт…

Голубоглазый ублюдок протягивает руку, и внезапно Бен превращается в статую, Алекс все еще сидит на его члене.

Все четверо братьев входят в комнату Бена, и меня начинает трясти.

Алекс смеется, и я срываюсь.

— Отвали от него нахуй!

Я кричу так громко, что чувствую, как лопается кровеносный сосуд у меня на шее.

— Отъебись от него нахуй, — рычит Найт.

Я придвигаюсь ближе, хватая Бена за руку, как будто пытаясь защитить его, и Найт почти перелетает через кровать, его братья удерживают его, когда его конечности трясутся.

Страх поглощает меня целиком, и я осматриваюсь, вспоминая награду, которую Бен получил за свое первоклассное выступление на льду в прошлом году.

Они все подходят ближе, и я швыряю её в