Андрей Синявский: герой своего времени? - Эжени Маркезинис

через показ, демонстрацию, а не сухое теоретизирование. Помимо прочего, это опровергает расхожее мнение о том, что Синявский якобы был закрыт для внешних воздействий. Глубина и широта его культуры по любым меркам были необычны и простирались далеко за пределы его родины. Нонконформист, он не шел проторенным путем.

Что же подарит литература Синявского будущим поколениям? С точки зрения его непосредственного влияния на русскую литературу, его произведения – не для широкого читателя, а помнить его будут, скорее всего, как говорилось выше, благодаря судебному процессу.

Тем не менее, отголоски его идей можно обнаружить в литературе последующих поколений. Работы русских писателей 1960-х и 1970-х годов, например, таких авторов «жесткой прозы», как В. Сорокин (р. 1955), может и неосознанно, подпали под влияние Синявского, его стилистические выверты и оспаривание табу. Например, запредельный шок в романе Сорокина «Сердца четырех» (1994) – это «единственная перспективная литературная практика, которая расширяла это пространство. <…> такой удар, который раздвигал реальность» [Роткирх 2009: 92–93]. Есть и другая осязаемая точка личного соприкосновения Сорокина и Синявского: первый роман Сорокина «Очередь» (1985) вышел в «Синтаксисе».

Среди молодых русских писателей один из наиболее уважаемых и ценимых читателем – В. Пелевин (р. 1962), и влияние Синявского чувствуется в его работах, хотя он сам того прямо и не признает[253]. Например, сатира на современную Россию в «Омон Ра» (1992) явно имеет привкус Терца, в то же время отдавая дань прошлому в отголосках замятинского «Мы». Пелевин бросает вызов читателю, побуждая его читать и перечитывать текст, не через пустые места, а через сдвиг восприятия в постоянном взаимодействии иллюзии и реальности. Читатель, колеблющийся в пространстве несоответствия между миром главного героя и более циничной картиной, описанной автором, становится в итоге активным участником процесса чтения. Пелевин не доминирует как автор и не направляет своего читателя к определенным выводам, но позволяет ему самому прийти к ним как к открытию. Его «Чапаев и Пустота» (1996) – пример сложных временных и пространственных смещений, дезориентирующих читателя, что заставляет его постоянно подвергать сомнению прочитанное.

Удивительно, но и Пелевин, и Сорокин говорят, что они, когда пишут, не думают о читателе [Laird 1999: 185, 158–159]. Это, однако, не означает, что писатели не ждут читательской реакции на свои тексты. Скорее, речь о том, что, как писатели своего времени, видевшие распад Советского Союза и последовавший за ним период смятения и неуверенности, они видят свою непосредственную задачу в том, чтобы найти себя в обществе, где массовая культура, хотя и отличная от советской, угрожает поглотить человека.

Я считаю, что наследие Синявского, по крайней мере, на данный момент, находится в руках не столько писателей, сколько просвещенных критиков: таких, как Генис и Вайль, и таких ученых, как Жолковский. Любовь к литературе вынуждает взглянуть на нее по-новому, когда прошлое, обращаясь к настоящему, предлагает новые возможности. Такие произведения, как «Текст-контртекст: перечитывая русскую литературную историю» Жолковского, не только вновь подчеркивают роль критика в привлечении читателя, столь основополагающую для Синявского-писателя, но и привлекают внимание к необходимости не только читать, но и перечитывать, таким образом, возлагая ответственность за повторное прочтение на читателя: «литература процветает после перечитывания» [Zholkovsky 1994: 4]. Кроме того, Жолковский возвращается к фундаментальным отношениям писателя и текста («Грубо говоря, я все еще верю в первичные реалии литературы, тексты и авторов») и любви к литературе как основанию для критики. Наконец, как человек, который лично знал Синявского и многому от него научился, Жолковский реализует принцип живого общения, которое поддерживает литературу через возобновление диалога между текстами, классическими и современными, но также и через индивидуальный контакт, постольку, поскольку литература передается от одного поколения другому.

Так был ли Синявский героем своего времени? Это вопрос не о Синявском. Был ли Синявский писателем своего времени? Вот это – о Синявском.

Он оставил после себя пространство текстов, поэтому ответ на этот вопрос дадут его читатели.

Борис Свешников. Без названия. 1988. Бумага, черная тушь. Предоставлено Джейн Грейсон (Лондон)

Библиография

Архивные источники

HIA – Hoover Institution Archives. Andrei Siniavskii Collection. Stanford, CA.

Запись «Радио Свобода» – Розанова М. «Спокойной ночи» – роман с комментарием / роман с последствием. Запись чтения романа «Спокойной ночи» на «Радио Свобода». Октябрь 1985 – март 1986. Hoover Institution Archives. Andrei Siniavskii Collection. Коробка 47.

Синявский

Синявский 1950а – Синявский А. Д. Об эстетике Маяковского // Вестник Московского университета. 1950. № 1. С. 129–139.

Синявский 1950б – Синявский А. Д. Основные принципы эстетики В. В. Маяковского // Знамя. 1950. № 2: 151–157.

Синявский 1952 – Роман М. Горького «Жизнь Клима Самгина» и история русской общественной мысли конца XIX – начала XX века: Дис. …канд. филол. наук. Московский гос. ун-т, 1952.

Синявский 1958а – Синявский А. Д. О художественной структуре романа «Жизнь Клима Самгина» // Творчество М. Горького и вопросы социалистического реализма / Под ред. Б. В. Михайловского. М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 132–174.

Синявский 1958б – Синявский А. Д. А. М. Горький // История русской советской литературы: В 3 т. Т. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 99–167.

Синявский 1960 – Синявский А. Без скидок // Вопросы литературы 1960. № 1. С. 45–59.

Синявский 1962 – Синявский А. Поэтический сборник Б. Пастернака // Новый мир. 1962. № 3. С. 261–263.

Синявский 1965 – Синявский А. Д. Поэзия Пастернака // Пастернак Б. Л. Стихотворения и поэмы. М.; Л.: Советский писатель, 1965. С. 9–62. (Библиотека поэта. Большая серия)

Синявский 1967 – Синявский А. Д. В защиту пирамиды (Заметки о творчестве Евг. Евтушенко и его поэме «Братская ГЭС») // Грани. 1967. № 63. С. 114–139.

Синявский 1980 – Синявский А. Д. Один день с Пастернаком // Синтаксис. 1980. № 6. С. 131–139.

Синявский 1981 – Синявский А. Д. Достоевский и каторга // Синтаксис. 1981. № 9. С. 108–111.

Синявский 1982а – Синявский А. О критике // Синтаксис. 1982. № 10. С. 146–155.

Синявский 1982б – Синявский А. «Опавшие листья» В. В. Розанова. Париж: Синтаксис, 1982.

Синявский 1984а – Синявский А. Русский национализм // Синтаксис. 1989. № 26. С. 91–110.

Синявский 1984б – Синявский А. Синявский о себе // Th e Th ird Wave: Russian Literature in Emigration / Ed. by О. Matich, M. Heim. Ann Arbor: Ardis, 1984. P. 107–109.

Синявский 1985 – Синявский А. Солженицын как устроитель нового единомыслия // Синтаксис. 1985. № 14 С. 16–32.

Синявский 1986а – Синявский А. В редакцию журнала «22» // Двадцать