В гнезде Орла - Николай Никишин

— Всё так, фройлян. Он всё придумал, он всё реализовал, а ради чего? — Юрген готов был высказываться и высказываться. — Ради игры в разведчика. Вот только пока он шпионил за русскими и японцами, его противник был совсем рядом, и я сейчас не про себя, а про народ. — его фигура наклонилась к Анне и Максиму, словно боясь, что их кто-то может подслушивать. — Харм ещё хуже, чем все эти нацистские ублюдки со своими «арийцами», те были готовы умереть с режимом, а герр Келлер готов уничтожить всё, лишь бы никто ничего не получил. Он не любит проигрывать!

От последних слов Юргена Анне и Максиму стало не по себе. Они уже поняли, что судьба мира лежит в руках, если не безумцев, то тех людей, которые хотят реализовать свои хотелки и не знают слова «нет». Каждый из них привык получать своё. Да и что говорить, для пары всё мировоззрение буквально менялось на глазах. Они сидят с рейхсфрером СС, который в корне презирает нацистов. Только одно неизменно: он такой же безумец, как был Гитлер и его сподвижники. Те убивали и этот готов убивать. Много, жестко и мучительно.

— В одном мы с Хармом всё-таки схожи. — Юрген принялся за свою порцию яблочного штруделя. — Я тоже не привык слышать «нет». Одного раза хватило. Я уже достаточно стар, мне совсем не хочется ждать. Скоро все изменится, и раз вы здесь, будем менять мир вместе.

Сколько Анна и Максим слышали таких слов в свой адрес. Были ли в них хоть доля правды. Или это просто слова, брошенные на ветер, чтобы они ощущали свою значимость.

— Вы общались с Алексом, после того как стали рейхфюрером СС? — Максиму хотелось сменить тему.

— На какое-то время наше общение прекратилось, — Юрген вытер рот салфеткой. — В сентябрь, кажется, девяносто третьего, он пришёл ко мне и попросил помощи.

— Помощи?

— Да, помощи. Он хотел найти свою настоящую семью хоть и понимал, что это практически невозможно. Вы ведь знаете, что он русский? — Пара кивнула. — Хорошо, значит знаете, что его семью вывезли в Германию, а кроме отца и матери у него был брат.

— Брат? — удивился Максим.

— Да, младший брат. Вы, возможно, видели фотографии Алекса в молодости — высокий, с белыми светлыми волосами и зелёными глазами, вполне подходит под расовую теорию. Поэтому у него жила надежда, что где-то в Германии живёт его брат, под немецкой фамилией, ни слова не знающий по-русски.

— Он что-нибудь смог найти? — Анне пододвинулась ближе к столу.

— Мне сообщили, что да. Он забрал какие документы. Я разрешил ему взять всё, что он захочет. Лично в поисках участие не принимал, но мои люди сообщили, он был удовлетворён результатом.

— Я ничего об этом не знал… — Максим сильно удивился. Алексей Петрович оказался не так прост.

— К слову, именно после девяносто третьего он стал называть себя Алексеем Петровичем. — Юрген за очередной сигаретой. — Вы что-нибудь ещё будете? — Пара поблагодарила Юргена за оплаченный им обед. Они наелись. — Тогда я сейчас докурю, и мы доедем в одно интересное места. Вам понравится!

***

Анна и Максим вместе с Юргеном стояли в ожидании лифта в полуразрушенном здании, на закрытой территории. Рейхсфюрер не говорил, куда их привёл. Он держал руки в карманах и о чём-то думал.

— Вы что-нибудь знаете об «Оружие возмездия», проектах «Фау»? — вдруг спросил Юрген.

— Я слышал о проекте «Die Glocke»[1], — ответил Максим. Во времена учёбы в школе юнкеров, один из преподавателей доказывал, что работал над этим секретным проектом и только чудом остался жив.

— Очень интересный проект, — Юрген спрятал руки за спину и начал рассказывать о проекте, пока перед его глазами всплывали чертежи, а также кадры испытаний оружия.

По словам Юргена, проект имел форму колокола, около четырёх метров в высоту и три метра в диаметре, и включал в себя «два высокоскоростных, вращающихся в противоположных направлениях цилиндра, заполненных пурпурным жидким металлическим веществом, которое предположительно было высокорадиоактивным, под кодовым названием «Ксерум 525». Практически все учётные и техники, работающие над проектом, либо погибли при испытаниях, либо были расстреляны по приказу Гиммлера.

— Сам проект был задуман в начале сорок второго, активные эксперименты начали в середине сорок четвёртого. Испытания проходили над заключёнными евреями, поляками и советскими гражданами Гросс-Розене[2]. Заключённые подвергались серьёзному воздействию радиации. На секретных видеосъёмках можно было разглядеть яркое голубое свечение, исходящее от оружия. — Двери лифта открылись. — «Ксерум 525», вероятно, был облученной формой ртути, используемой при создании формы плазмы, которая предназначалась в качестве оружия или двигательной установки. Я слышал, оно могло искажать время и пространство. Впрочем, проект закрыли, имеющиеся у меня информация говорит о том, что наши учёные так и не нашли способ его контролировать. Жаль, сейчас бы он нам не помещал.

У Анны и Максима не нашлось, чем ответить на рассказ Юргена. Они молча спустились на лифте с ним. Только двери открылись, как их ноздри ощутили застоявшийся и пропитанный химикатами запах.

Они осторожно следовали за рейхсфюрером по длинному коридору, стены которого были выкрашены в холодный стальной цвет, а пол был выложен безупречно гладкой белой плиткой. Впереди их ждала массивная герметичная дверь, Юрген встал напротив неё и сканер просканировал его сетчатку глаза. Доступ разрешён, тяжёлые створки со скрипом отворились, и перед ними предстало огромное помещение, наполненное разнообразным лабораторным оборудованием.

В центре зала возвышался пункт управления газовыми камерами, с кучей мониторов и датчиков. Вокруг которых кружились люди в