Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

выполнявшим приказы своего босса, Уолтера Фрида. Он рассказал, как в конце сентября 1969 года его отправили в Милан для встречи с Куччиа, главой Mediobanca, и показал, что они встречались "четыре или пять часов", но обсуждали только побочное соглашение между Mediobanca и Lazard. Он сказал, что не играл никакой роли в общем соглашении между ITT и Mediobanca. Он объяснил, что, хотя он принял к сведению вознаграждение в размере 1,3 миллиона долларов, о котором договорились ITT и Mediobanca - из которых Lazard получит половину - он не был в состоянии вести переговоры или интересоваться этим. На самом деле он был не более чем клерком.

Пять дней спустя, когда слушания по делу Клейндинста уже заканчивались, Феликс почти шесть часов давал показания в зале 488 в офисе SEC на Северной Капитолийской улице. Феликс сказал, что, по его предположению, Андре отправил Малларки в Милан и что он "не имеет к этому никакого отношения". В данном случае Lazard доверила важнейший аспект крупнейшей в истории корпорации сделки со своим лучшим клиентом мальчику на побегушках, что трудно себе представить. Феликс признал, что ознакомился с несколькими промежуточными проектами окончательного соглашения между ITT и Mediobanca и счел сделку "необычной, конечно". Когда его спросили, не приходило ли ему в голову, что вся сделка может быть "фикцией", Феликс ответил: "Ну, я научился не быть, знаете ли, не быть своим собственным адвокатом", имея в виду свой слишком свежий опыт на слушаниях по делу Кляйндиенста.

Юристы Комиссии по ценным бумагам и биржам США настойчиво допытывались у Феликса, знал ли он, что Lazard получит половину комиссии за обязательство в размере 1,3 миллиона долларов, которую Mediobanca получила в момент закрытия сделки по передаче акций. "Я не могу ответить на этот вопрос", - ответил Феликс. "Я недостаточно знаком с фактическими деталями того, как работал контракт и как это отразилось на прибыли". Но он вспомнил, что говорил Генину до конца октября 1969 года, что "Lazard получит половину от того, что получит Mediobanca". Феликс также показал, что никогда не знал о договоренности между Mediobanca и Lazard от 3 ноября 1969 года, которая фактически подтверждала, что Lazard получит половину прибыли от продажи акций ITT плюс половину комиссии за обязательство. Он сказал, что узнал о его существовании лишь за девяносто дней до дачи показаний в апреле 1972 года. И он повторил свои показания о том, что понятия не имеет, как возникла комиссия в размере 1,3 миллиона долларов.

Сегодня Феликс объясняет эти события тем, что между ним и Андре существовало четкое разделение ответственности по сделке ITT-Hartford, которая, хотя и была необычной, Феликс не собирался ее нарушать. В конце концов, Андре был его боссом. "Я просто дистанцировался от нее, потому что это было дело Андре, и я не собирался вставать между Андре и Mediobanca или Джанни Аньелли", - объяснил он. "Андре входил в совет директоров Fiat и Mediobanca. Он был главой Lazard Paris. Я не помню ни одной сделки, в которой было бы разделение труда между Андре и мной по одной и той же сделке, но не по Avis, и после этого довольно быстро я стал делать все больше и больше вещей полностью самостоятельно". В его объяснение трудно поверить, учитывая, насколько важной была сделка с Hartford для его лучшего клиента, ITT, и что он был важным членом совета директоров ITT. Он продолжил, говоря об Андре: "Аньелли был его клиентом. Кучча был его клиентом. Джинн был его другом, и я также был очень, очень осторожен, чтобы не встать между Джинном и Андре, потому что, когда Джинн пригласил меня в свой совет директоров, это было против желания Андре, потому что Андре хотел ввести в совет либо себя, либо Стэнли Осборна, потому что Андре не считал, что молодой еврейский польский беженец должен входить в совет директоров этой большой, престижной, американской компании в белых ботинках, что это было своего рода превышение полномочий. Так что все это было на втором плане".

16 июня 1972 года SEC предъявила ITT, Mediobanca и Lazard обвинения в нарушении разделов 5(a) и 5(c) Закона о ценных бумагах 1933 года, в основном за сознательное нежелание регистрировать в SEC пресловутые 1,7 миллиона акций Hartford, которыми ITT владела и "продала" Mediobanca с помощью Lazard. Оглядываясь назад, можно сказать, что это были узкие нарушения - неспособность предоставить адекватную информацию потенциальным покупателям акций ITT - особенно учитывая то, насколько тщательно расследовалась серия сделок, связанных со слиянием ITT и Hartford, страховым комиссаром штата Коннектикут, Министерством юстиции, судебным комитетом Сената, а теперь и SEC. Но нарушения, вменяемые SEC, не были мелочью, поскольку Закон о ценных бумагах 1933 года и его требования к раскрытию информации составляют основу нашей капиталистической системы, требуя от корпораций, желающих продать ценные бумаги, адекватного и тщательно проверенного раскрытия информации для инвесторов. Нарушение таких простых и базовых требований равносильно тому, чтобы ткнуть пальцем в глаз системы. Для Lazard и, как следствие, для Феликса (который отвечал за сделку ITT-Hartford) быть обвиненным в нарушении таких базовых требований к раскрытию информации в рамках своей маскировочной операции с Mediobanca было столь же ужасающим, сколь и поразительным. SEC требовала "окончательного решения о постоянном запрете, ограничивающем и запрещающем" ITT, Mediobanca и Lazard, а также их должностным лицам, директорам, партнерам и сотрудникам продавать акции ITT до тех пор, пока в SEC не будет подано "регистрационное заявление" в отношении этих ценных бумаг.

Примерно в этот момент сенатор Кеннеди позвонил Уильяму Кейси, комиссару Комиссии по ценным бумагам и биржам, чтобы сообщить ему, что Андре Мейер - друг семьи и попечитель благотворительного фонда семьи Кеннеди (видимо, Кеннеди не нужно было напоминать Кейси о его дружбе с Феликсом). Действительно, Андре держал на своем рабочем столе "простые золотые часы Tiffany" с надписью: "Андре - с глубокой признательностью и любовью - Роуз, Юнис, Джин, Пэт и Тед". Кеннеди сказал Кейси, что Андре был "человеком с высокой репутацией", который "был очень полезен" семье Кеннеди. Он также сказал, что Андре "был обеспокоен тем, что фирма будет названа и, возможно, очернит его репутацию". Позже Кейси дал показания, что поблагодарил Кеннеди за информацию об Андре и заверил сенатора, что "дело будет рассмотрено по существу". Тем не менее, Кейси посчитал "неприличным" для регулятора получать такой звонок от сенатора. Неправильно это или нет, но Кейси вмешался с огромной пользой для Lazard, отменив рекомендацию сотрудников SEC, которая добавила