Российский колокол №7-8 2019 - Альманах Российский колокол

Иисусе, он пытался пройти «по лезвию ножа» в храме Парабрамы, вступив в мировоззренческую схватку с его жрецами, церберами каст. В то время Пророк ещё не был Христом, хотя уже был наделён Инсайтом.

В. Б. Продолжим инфернальный пласт в «СТАТУС-КВОте». Врезается в память раскалённый симбиоз двух личностей: Князь Тьмы (Бафомет) и Ядир. Последний – правая рука Первого, т. н. исполнительный директор, оператор и катализатор Зла на планете. В этой связи нельзя не вспомнить актрису Варлей, сыгравшую в кино Панночку-Ведьму. Всего лишь роль ведьмы, но какие драматические последствия в жизни самой актрисы. У тебя куда более беспощадно, анатомически вскрыт Его Темнейшее Величество. Он масштабнее гоголевской ведьмы и булгаковского Воланда, вместе взятых. В романе сделан почти документальный срез Князя Тьмы, принимавшего участие в планетарных катаклизмах: Исход иудеев из Египта, революции, мировые и гражданские войны. У тебя были какие-либо последствия после вторжения в эту сферу?

Е. Ч. Нет желания трогать эту тему.

В. Б. Почему?

Е. Ч. Лучше спросить Варлей…но, увы, это уже невозможно.

В. Б. Может быть, не всё, что происходило, а хотя бы в общих чертах?

Е. Ч. Разве что – о «мелочах». После выхода «Безымянного Зверя», в период работы над «СТАТУС-КВОтой», вдруг остервенели два самарских министерства и отобрали выданную ими же моей фирме землю с водоносной скважиной. Художника, кто иллюстрировал книги, ударили декабрьской ночью по голове. Потом ему, лежащему без сознания, облили водой руки – при двадцатиградусном морозе. Он ушёл из жизни без пальцев, которыми иллюстрировал мои книги.

В. Б. Может, это – трагическое стечение обстоятельств, рецидивы нашего паскудного бытия?

Е. Ч. Моя совесть обрела бы покой – при таком раскладе.

В. Б. Это всё?

Е. Ч. Ещё кое-что. Ни с того ни с сего провалилась крыша погреба с дубовым перекрытием. Перед домом, где шла работа над книгой, обрушился навес за пять минут до моего прихода, образовав трёхметровый завал из снега, железа и балок.

Рухнула в огород стоящая за забором столетняя сосна – на газовую трубу, согнув её до земли. Впервые за пятнадцать лет замёрзла вода в трубе, проведённой в дом на двухметровой глубине. Глохла среди дороги надёжнейшая, свежайшая «Волга», и технари, пытаясь завести её, зверели в растерянной беспомощности. Я сменил три компьютерщицы, которые набирали текст романа с диктофона: они отказывались работать со мной, впадая в шок, потому что у всех ни с того ни с сего исчезали по несколько набранных глав романа. Кот, живший прохиндеем и сибаритом при доме и воротивший морду от мышей, вдруг стал охотиться на крыс, душить их, складывать на крыльце и орать при этом дурным голосом. Свеча, горевшая в соседней с кабинетом комнате перед иконой Божьей Матери, вдруг подожгла резной оклад иконы, затем, упав непонятным образом, за секунды воспламенила и бревенчатую стену. Об этом оповестил резкий металлический стук: падая, подсвечник ударился о трубу отопления, и я успел залить водой стену. Оклад погас сам.

Когда пришёл в себя и рассмотрел всё, то понял: свеча не должна была ударяться о трубу – траектория падения подсвечника проходила в 15–20 сантиметрах от неё. Я не заменяю оклад, сторожевая обгорелость на нём и на стене до сих пор.

В. Б. Навес, сосна, погреб, поджог… Ты жил в этом событийном нагнетании. Не думал, что всё приближается к тебе?

Е. Ч. Думал. Но почему-то была уверенность, что ничего не случится до окончания романа. Позже, перед окончанием работы над книгой, подоспело подкрепление.

В. Б. То есть?

Е. Ч. Вот это. У славян подобное называется оберегом.

В. Б. Уникальная вещь… Алмазы в бронзовых кружевах вокруг Кришны… или Крышня… арийская правосторонняя свастика.

Е. Ч. Индоарийский орден «Кшатрий».

В. Б. Откуда это? Не пробовал узнать: сколько здесь карат?

Е. Ч. Это не имеет значения.

В. Б. И что, все катаклизмы прекратились?

Е. Ч. Почти.

В. Б. Эта вещь всегда при тебе?

Е. Ч. Не обязательно. Важно, что она побывала у тебя в руках и ты знаешь, где она хранится.

В. Б. Перейдём к религии. Мы давали в «Дне литературы» главу из «СТАТУС-КВОты», где Ядир распинает или столбует на дубе ХРИСЛАМСКОГО младенца.

Запредельно жестокая сцена, где центральный объект – человечий детёныш, чтящий Христа и Мухаммеда. Он, как и его родители, алавит (одно из ответвлений ислама), сплавивший в себе ислам., христианство и ведизм Заратуштры. В романе внушительное место отведено сурам Корана, исламским обрядам и молитвенным процедурам. Чувствуется глубочайшее почитание автором ислама.

Не приходила мысль, что подобный литературный экуменизм встретит резкую отповедь нынешних иерархов и адептов христианской церкви?

Е. Ч. Меня мало волнуют эмоциональные трепыхания нынешних адептов и иерархов. Мне достаточно знать, что пророк Мухаммед чтил пророка Ису, а их проповеди и их жизнь были практическим слепком с Декалога на скрижалях Моисея. И всё это – духовный и нравственный парафраз индоарийского ведизма великороссов, который на тысячелетия старше и христианства, и ислама, и Декалога. На днях, будучи за рулём, услышал из «Эха Москвы» (которое тоже полезно, его стоит «потреблять» как слабительное или рвотное) один занимательный микротрёп. Цитирую дословно: «Отец Агафадор лишился своего нового 500-го «мерседеса». Вечером он поставил его у монастырской стены, а утром его не обнаружил». Из голоса дикторской мартышки выпирал стёбовый кайф, она явно получала удовольствие от этого катаклизма с монахом, изнурённым постами и благочестием, собиравшим грошики на машину всю свою постную и скоромную жизнь, молившегося за нас, грешных.

В. Б. А ты сам что думаешь по этому поводу?

Е. Ч. Думаю, что плеть Христа, гнавшего содомитов, торгашей и ростовщиков из Храма, ещё не дошла до отцов агафадоров и их «согешефтников», кои столь жирно фарисействуют при подавляющей нищете своей паствы.

В. Б. Я думаю, читателям интересно будет узнать твоё мнение не только о клерикальной стороне нашего бытия. Побеседуем о нынешней жизни России. Какова она сейчас, на твой взгляд? Замечаешь ли ты, по сравнению с прошедшим десятилетием, какие-либо социальные, политические, духовные сдвиги?

Е. Ч. Сдвиги предельно существенные. Их масштаб уже тектонический.

Он определяется многими векторами воздействия. Один из главных – наша пятая колонна, вынянченная здесь Западом и холуйствующая на него. Это спрут со щупальцами. Щупальца то нагло вылезают на общее обозрение, то, хапнув очередную добычу, нехотя и краткосрочно втягиваются – при каком-либо нервном окрике из Кремля, кряхтящего между молотом разора страны и наковальней оборзевшей олигархии. Но само тулово этого спрута, смердящее компрадорством, распялилось и вросло в глубинные структуры власти, где ему абсолютно