Они не мы - Григорий Грошев

- О чём же? – спросил Стюарт.

- Пойдём, - предложил вождь и тут же поднялся на ноги, словно он не блуждал в чёрном сне несколько дней кряду.

Он шёл неровно, слегка покачиваясь, но – уверенно. И в темноте он без труда нашёл дорогу к холму, с которого открывался удивительный вид на гигантскую Сферу. Подсвеченная изнутри, она казалась синей, голубой, бирюзовой – да мало ли цветов есть, чтобы передать это великолепие?

- Это и есть твоё видение? – разочарованно протянул Стюарт. Да, старик совсем выжил из ума. Смерть дочери подкосила его – это очевидно. Но он и раньше слишком много времени проводил наедине с духами.

- Нет, - ответил Феликс, и в голосе его слышалась грусть. – Подожди. Присядем.

Вождь принялся осматривать карманы своего одеяния и с разочарованием отметил, что пропала и трубка, и кисет. Вернее, не пропала, а кто-то из солдат утащил её, и теперь вовсю курит весёлый табак, который так нравится старику. Некоторое время они сидели в тишине, и происходящее начало раздражать Стюарта.

- Терпение, - попросил Феликс. – Сейчас начнётся.

Вдали, за горизонтом, раздался гром. Раскат его был таким неожиданным, что Стюарт вздрогнул. А вождь остался безучастным. Он лишь глубоко вздохнул, как на горизонте появляются яркие точки, похожие на звёзды. И они стремительно приближались к лесу. К посёлку. К солдатам и диким людям.

- Это же… Это же… - Стюарт растерялся и побледнел. – Бежим!

И солдат бросился в лес, чтобы предупредить остальных, когда вокруг стало ярко – будто днём.

Запись 31

«В ту ночь, во сне, я вновь блуждал в других мирах. Моё расшатанное воображение рисовало удивительные картины, настолько похожие на реальность, что правда меркла. Яркие краски, высокие дома, улыбающиеся лица. Только так можно понять, что спишь: действительность не принесёт ничего хорошего.

Передо мной сидела красивая женщина: высокая, с румяной кожей. Лицо её – смутно знакомо, но никак не вспомнить откуда. Мы сидели за шикарным столом заведения, отдалённо напоминавшим наши столовые. Прямо перед нами лежали железные инструменты для поедания пищи, посуда из неизвестного мне сплава белого цвета, в которой до краёв лежала удивительная еда.

Моя спутница довольно ловко орудовала ножом и палочкой с железными зубьями, отрезая кусочки тёмно-золотого куска пищи. Я зачерпнул ножом красно-зелёной массы и, поднеся ко рту, слизал её. Вкус пищи мне понравился, больше того, он привёл меня в неописуемый восторг.

- Нужно пользоваться вилкой, - улыбнулась она, наколов на этот предмет еды. – Вот так, - и отправила вилку в рот.

До чего же странным оказался мир из сна! Для разных групп продуктов предполагалось использовать и разные вилки с ложками. Всё это было настолько необычно, что я никак не мог проснуться. Мне вдруг стало понятно, зачем человеку нужны зубы. Под Сферой ими никто не пользуется, нет такой надобности. Однако для жевания зубы нужны обязательно.

- Всё равно напоминает смесь, - сказал я, едва блюда на столе были съедены. – Когда разжуёшь.

- Так почему кто-то должен жевать за тебя? – удивлённо спросила красавица, но я не понял, о чём речь. Я ведь ел сам, без посторонней помощи.

Потом моя спутница предложила запить еду настойкой из стаканов на высокой ножке. Тонкая работа: ножка была изящной и прозрачной, но вес держала.

- Если хочешь, можешь не жевать, - произнесла девушка, показывая рукой сквозь меня. Я обернулся и обомлел: всего в нескольких шагах от нас стояли ужасные столы, за которыми люди сосали субстанцию, похожую на грязь. Страшные, грязные лица, убитые жизнью глаза. Чёрные и несчастные, мне хотелось убрать взгляд, но я не мог. Казалось, что они не обращают внимания на меня и на наш стол.

Ты сам решаешь, с кем сидеть за одним столом.

Ты один делаешь выбор, и ты один за него отвечаешь. И если ты ошибся, то это твои проблемы.

Ты можешь пересесть, если хочешь, но хочешь ли ты пересесть?

Тебя пичкают отравой вместо еды, так спроси, спроси же себя наконец, кому это выгодно?

Услышав последние слова, я проснулся. Сегодня тот день, когда всё станет понятно. Смело поднявшись с матраса, на котором мне довелось спать последние дни, я постучал в стальную дверь. Тишина. Постучал ещё раз. Наконец, в коридоре раздались шаги. Смотровое окно открылось – но мне всё равно ничего не видно.

- Я хочу на допрос, - произнёс. – Мне нужно рассказать. Обо всём».

- Александр Р-101, - голос следователя дрожит. Выглядит он очень плохо, лицо – сплошная гематома. – В твоем геройстве нет ничего хорошего. Ты погубишь всех!

- Я…

Молчание. Интерес.

- Я хочу признаться. Во всём.