Нарский Шакал (Нарский Шакал - 1) - Джон Марко

Джоджастин перенес убийство отца с потрясающей стойкостью. Когда я в эти недели предавался слабости и растерянности, он забыл о собственном горе и продолжал заботиться о нуждах замка. Я знаю, ему не хочется меня беспокоить, но замечаю, как он тревожится о моей безопасности. Он пытается держать меня дома, не пускать в парк. Мы все словно оказались в тюрьме. Из окна моей спальни я вижу часовых, которых он расставил на воротах. Все слуги боятся: прекратилась веселая болтовня в коридорах - я так надеялся снова ее услышать. Большинство из них знали отца с детства и не меньше меня оглушены известием о его смерти. И все же они не были с ним в родстве. Боюсь, какая-то часть моей души уже никогда не заживет.

Я все еще не могу привыкнуть к мысли, что отца убил триец. До падения Экл-Ная я не счел бы их способными на подобную низость. Прежде дролы не казались мне такими порочными. Теперь они продемонстрировали свою мстительность, которая может сравниться с нарской. Но им не была известна правда о моем отце. Если б они ее знали, то сам Тарн усмотрел бы в нем героя. Вместо этого на нас легло проклятие вражды, и мы ждем, когда убийцы прокрадутся в наш собственный парк и всех нас убьют. Мы даже лишены удовлетворения в виде мзды. Я пытался убедить Джоджастина, что убийцу никто не смог бы поймать, но он не жил среди трийцев и не представляет себе, какими они бывают ловкими и хитроумными. Если б только Люсилер был здесь и убедил его в этом! Он мог бы перелезть через стену парка, как тот убийца, и доказать Джоджастину, сколь бесполезно ему себя в чем-то винить.

Земли вокруг замка наконец снова успокоились. Процессия доброжелателей была нескончаемой! Я понимал, что у них благие намерения, но их вопросы о войне кажутся мне назойливыми и кровожадными. Они не могут и вообразить себе, что нам пришлось пережить! Даже ветераны войны с Талистаном беспокоили меня своим любопытством. Мне надоели их истории и сравнения. Все они считают себя знатоками, но ни одному из них не приходилось сталкиваться с дролом и видеть жиктар в действии. Я слушаю их рассказы и сомневаюсь, что род Гейлов мог сравниться в кровожадности с дролами из долины.

К счастью, не все разговоры были сосредоточены на войне. Иногда в минуты грусти, когда они слишком много выпьют, они говорят со мной об отце. Похоже, каждый знает о нем нечто новое, нечто такое, что они скрывали или просто мне не рассказывали. И все твердят, как он мною гордился. Они наводят меня на мысли, с которыми я не в состоянии разобраться. Как мог отец оставить без помощи горячо любимого сына? Первым это сказал Эдгард, и, кажется, Динадин считал это вполне вероятным. Теперь и Джоджастин это подтверждает, а я по-прежнему не могу это принять. Отец никогда не оставил бы меня гибнуть - даже для того, чтобы спасти Арамур.

Я храню письмо отца с тех пор, как Петвин передал мне его в горах. Джоджастин уговаривает меня его прочесть. Похоже, он считает, что с его помощью я смогу решить эту загадку, но, возможно, мне не хочется ее решать. Если отец сам подтвердит то, что он меня бросил на произвол судьбы, мои воспоминания о нем будут навеки отравлены.

После того как вернулись остальные, я был рад обществу Петвина. Приятно проводить время с человеком, который тебя понимает. Но он быстро восстанавливает силы, утраченные за долгую дорогу, и, наверное, тоже скоро меня покинет. Я в ужасном ожидании одиночества, которое принесет его отъезд. Без отца все как-то затихло. Прежде замок не казался таким огромным. Приближается зима, скоро ляжет снег, и тогда никто из моих людей не захочет приезжать в замок. Как бы мне хотелось, чтобы здесь был Люсилер! Я всегда мечтал: по окончании войны он вернется со мной в Арамур, и мы втроем - он, Динадин и я - будем есть и пить так, как никогда не могли в долине. И наши воспоминания начнут обрастать невероятными подробностями, что свойственно историям всех ветеранов. Но он ушел, как отец и Эдгард, погиб зазря, просто чтобы Форис смог отомстить.

Наверное, я никогда не узнаю, какой ужасный конец он принял вместо меня. Джильям и другие старались замять этот вопрос, но я не сомневаюсь, что Форис уготовил для меня какую-нибудь жуткую кончину. Какой он жестокий человек! Мы все живем со смертью Люсилера на сердце, так что Форис в любом случае убил всех нас. Но если я смогу, то когда-нибудь отомщу и ради Люсилера вырву у Волка из груди сердце и скормлю его крысам из его проклятой долины. Динадину это понравилось бы. Не будь в долине такого количества дролов, наверное, Динадин и сейчас оставался бы там, разыскивая Фориса под каждым камнем. До этого я и не подозревал, как он привязан к Люсилеру.

После возвращения домой Динадин переменился. Может быть, дело просто в самой войне, которая перерождает молодых людей, но во время долгого пути домой с Петвином мы почти не разговаривали. Я знаю, он затаил на меня обиду, и, наверное, это правильно. Из-за меня погиб Люсилер, и Динадин прав, утверждая это. Форису нужен был Кэлак, но его месть пала на Люсилера. У Динадина с Люсилером была странная дружба. Не думаю, что смогу когда-нибудь загладить перед ним свою вину. После возвращения он у меня не был ни разу, и мне его не хватает. Мне очень нужно, чтобы он поддержал меня, помог пережить то, что нас ждет. Нам всем следовало бы держаться друг друга, если император приедет судить нас. Я только надеюсь, что его недовольство быстро пройдет. Столько народу ушло из жизни, что даже мои собственные воспоминания кажутся мне незнакомыми.

И ее я тоже потерял.

Кажется, будто я знал эту девушку много лет. Ничто так не обостряет любовь, как война. Каждую ночь я не сплю и вижу ее. Я убаюкиваю себя, шепча за нее молитвы. Я молюсь, чтобы она не попала в руки этого сумасшедшего дьявола. Я молюсь, чтобы она простила меня за то, что я не смог ее уберечь. Но мне кажется, Бог глух и не слышит меня. Или, может быть, правы жрецы императора, утверждающие, что Бог отвечает только на молитвы истинных нарцев. Если это так, то мне суждено навечно попасть в ад.

Буря, которая унесла Дьяну, была злой магией. Даже Динадин сказал, что мне не по силам было бы справиться с ней. Однако сожаление не покидает меня. Я потерял столько людей! Джимсин... Люсилер...

Какой у меня кровавый список!

Сегодня царит пугающая тишина. Слуги легли спать, и Джоджастин давно заходил, чтобы пожелать мне спокойной ночи. Такие ночи пугают меня. В окно я вижу бдительные огни факелов и часовых у ворот - но это меня не успокаивает. Дом оказался совсем не таким, каким я его помнил. Мир за его стенами стал водянисто-серым. Зима наступает слишком быстро. Я надеялся увидеть тут осеннее многоцветье, но листва уже умерла и опала. В саду на отцовских розах остались только шипы. А Джоджастин говорит, что я должен стать королем этих мест!