До последнего - Майк Шэкл

были сделаны только что. Нельзя было отрицать силу этих отметок, независимо от того, с каким трудом они были завоеваны.

— Когда нам следует сделать ход? — в конце концов спросила Мэйс.

— Мы могли бы отправить небольшую группу на Хутор завтра. Они могли бы начать готовиться, пока все остальные собирают свои пожитки. Возможно, по дюжине от каждой из общин?

— С удовольствием, Яс, — сказал Венон. — Я знаю, кого попросить, и я тоже пойду с ними.

— Ты просто хочешь занять лучшее место для себя, — сказал Сайкс, поднимаясь на ноги. — Я тоже пойду со своими людьми. Будем честны.

Анан встал и не торопясь выпрямился, пока не стал возвышаться над другим мужчиной.

— Мы все пойдем, потому что это правильно.

— Замечательно, — сказала Яс, тоже поднимаясь. Затем она улыбнулась им. — Я думаю, вы все приняли правильное решение. Это будет новый старт для нас всех.

Мэйс в ответ выгнула бровь.

Венон вскочил:

— Значит, мы отправимся с первыми лучами солнца?

— Да, — сказала Сала. — Спасибо вам, Яс, за ваше... руководство.

— Всем приятных снов. — Яс сохраняла улыбку, когда они все уходили, и смотрела, как они разбредаются по своим общинам. Сайкс все еще ворчал, но у него был талант к этому. Этот человек, вероятно, мог бы найти горшок с золотом и увидеть плохую сторону.

Яс уже собиралась отвернуться и попросить Тими вернуть Малыша Ро, когда кто-то привлек ее внимание — женщина, притаившаяся в полумраке. Кто-то, кого она давно не видела.

Рена. Сестра Арги, которую Яс отравила в Доме Совета. Женщина, которая заплатила Плачущим Людям, чтобы они убили Яс. Женщина, которую Плачущие Люди предложили убить за Яс. Женщина держалась в тени в течение нескольких месяцев с тех пор, как Яс сохранила ей жизнь, и было странно сейчас увидеть ее снова.

Рена прошла мимо нескольких костров, подошла к Сайксу, обняла его за плечи. Затем она оглянулась и встретилась взглядом с Яс, прежде чем отвернуться и уйти с Сайксом. Достаточно долгий взгляд, чтобы Яс поняла, что Рена все еще ее ненавидит. Неудивительно, на самом деле, но все равно разочаровывает.

Яс тоже не была уверена, что она чувствовала по поводу того, что Сайкс и Рена были вместе. Хотелось надеяться, что это ничего не значило, но жизнь на горьком опыте показала, что это, скорее всего, означало что-то плохое.

Ее рука потянулась к ножу, спрятанному в пальто. Прикосновение холодной стали всегда было хорошим способом отогнать дурные предзнаменования.

24

Джакс

Ластвин

Джакс встал рано, ему не терпелось уехать. Он почти не спал. Каждый раз, когда он закрывал глаза, ему снилось, что он под землей, что он тонет, что все вокруг красное, как кровь. Каждый раз он просыпался, вздрогнув, с широко раскрытыми глазами, хватая ртом воздух, сердце колотилось, как у загнанного быка. После третьего раза он был слишком напуган, чтобы снова пытаться заснуть.

Теперь, когда восходящее солнце медленно освещало небо и воспоминания о сне начали исчезать, он собрал все свои пожитки и был готов к уходу. Это были вещи, которые он собрал в руинах Гандана: запасная одежда, спальный мешок, одеяло и несколько ножей — даже его ботинки сняты с мертвого, — но больше, чем у него было за долгое время, и, как любой хороший солдат, он знал, что должен ухаживать за всем.

Несмотря на призывы жителей деревни поторопиться, у них ушла большая часть предыдущего дня на то, чтобы собрать вещи, а затем дойти до ущелья. Некоторые упрямые глупцы, которых Черепа не заперли в клетках, отказались покидать свои дома, и ханраны потратили еще больше времени, выгоняя их из домов. Они стонали и проклинали всю дорогу до ущелья, но, по крайней мере, они остались живы. Черепа не обошлись бы с ними так любезно.

Джакс был впечатлен, когда они, наконец, добрались до ущелья ближе к вечеру: пресная вода, высокие скалы с трех сторон, много деревьев для костров. К тому же место было хорошо укрыто — никто не нашел бы его, если бы точно не знал, где оно находится. Жители деревни устроились достаточно быстро, и они зарезали одну из свиней Бидена, чтобы приготовить еду. Во многих отношениях это была приятная ночь, несмотря ни на что.

После этого остальные отправились спать, и Джакс попытался. Боги знали, он попытался, но его мысли витали где-то далеко. Одержимы королевой, как обычно.

Он знал, что Зорика где-то там. Возможно, она уже в Джии, и он должен ее найти. Было трудно думать о чем-то другом. Он чувствовал призыв быть рядом с Зорикой, как будто это было послание от самих Богов. Помочь ей, быть рядом с ней — вот почему он был спасен Вот почему он сбежал. Это будет его искуплением, возможностью снова стать героем.

Этой мысли было достаточно, чтобы ему захотелось взять свой рюкзак и отправиться в путь прямо сейчас, но он должен набраться терпения. Лучше, чтобы остальные пошли с ним. Лучше привести с собой армию для Зорики. Особенно Мойри. Она была ему нужна. Возможно, на юге есть люди, которые знали, каким плохим он был до того, как попал в плен, насколько помутился его рассудок. Мойри могла поручиться за Джакса, сказать всем, что теперь он выздоровел. Снова стал самим собой. Лучше, на самом деле, если вчерашнее вечернее сражение является хоть каким-то показателем. Для однорукого старика он довольно неплохо себя показал.

Он взглянул на выход из ущелья, почти скрытый среди высоких сосен, и снова почувствовал притяжение. День начался. Им пора отправляться. К Зорике.

Джаксу нужно было что-то сделать. Как-то отвлечься. Лучше быть занятым. Так время пролетит быстрее.

Он начал собирать несколько упавших веток, складывая их в центре лагеря, готовясь развести костер. Он бы разжег его сам, но одной рукой было почти невозможно чиркнуть по кремню. Однако скоро должен был подняться кто-то еще, так что он приготовит это для них. Это было правильно. Хороший поступок.

Мойри пошевелилась, когда он проходил мимо, но не проснулась, все еще завернутая в одеяло от утренней прохлады. Даген поступил правильно, женившись на ней. Неудивительно, что у них были хорошие дети-Шулка. Она во многом напоминала Джаксу его собственную жену, Исс. Возможно, слишком во многом. Она была сильной женщиной. Красивой женщиной. Хорошей женщиной, с которой можно было бы остепениться, если бы все было по-другому.

Но было так, как было.