АтакА & Исключительная - Anne Dar

основная цель – остановить Атаки. Вакцина от Стали – это так, перестраховка, которую было бы неплохо иметь на случай, если мы всё же решим попробовать перебраться через канадскую стену.

На том и порешили.

Томирис первой вышла из разочаровывающе пустого кабинета, и мы последовали за ней, но стоило мне оказаться в коридоре, как я увидела сестру нагнувшейся над одним из двух трупов военных.

– Что ты делаешь? – неодобрительным тоном поинтересовалась я.

– Под этой мумией что-то лежит…

– Не трогай, вдруг зараза какая-нибудь. Я видела здесь крыс…

Не слушая меня, Томирис, приложив усилие, вытащила из-под живота мумии военного какой-то компактный чёрный прямоугольник, а я обратила внимание на иссохшие руки этих трупов, в которых всё ещё было зажато оружие – всё указывало на то, что эти мужчины попросту расстреляли друг друга.

– Что там? – подойдя к разогнувшейся Томирис, поинтересовался Маршал.

– Кейс, – задумчивым тоном отозвалась Томми, после чего попыталась открыть свою находку, но кейс оказался запертым на электронный замок. Тогда она потрясла его, но внутри ничто не зазвучало. – Как будто пустой.

– Оставь это. Уходим, – категорично потребовала я.

– Слушайся старшую сестру, – посоветовал ей Маршал, чем и подпитал её желание сделать всё по-своему, ведь она склонна к противостоянию.

Ничего не ответив, Томирис лишь красноречиво-вызывающе повела бровью и, вместо того, чтобы вернуть свою находку трупу военного, прошагала с ней в руках мимо нас обоих.

На инциденте с трупным кейсом своеволие Томирис сегодня не закончилось. Мы ехали по окраине города, пределы которого уже почти покинули, как вдруг, у самого крайнего дома, двухэтажного и стоящего последним на обветшалой улице, Томми резко вынырнула между моим сиденьем и сиденьем Маршала и, указав ладонью на этот дом, произнесла:

– Это дом отца моей лучшей подруги, Жаклин Киттридж.

– Выглядит заброшенным, – констатировала я, отметив большое количество сорной травы и мусора, разбросанного подле дома. Сомнение вызывали только занавешенные окна, за которыми могли прятаться выживающие, однако же, занавешенными были ока почти всех домов и квартир в городе.

– Жаклин точно Неуязвимая, у нас дни рождения рядом: я родилась двадцать восьмого января, а она двадцать первого.

Маршал начал притормаживать, что меня немного удивило:

– Что ты делаешь?

– А ты не понимаешь? Томирис только что назвала кого-то своей лучшей подругой – это сверхъестественное явление, если не нонсенс. Думаешь, после такого мы проедем мимо?

Я посмотрела через плечо, чтобы встретиться взглядом с сестрой:

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– А вдруг в этом доме прячется толпа трапперов?

– Джекки бы меня не бросила, – чётко отчеканила каждое слово моя собеседница, не давая мне ни малейшего повода для сомнений в том, что если я сейчас не приторможу ради всего лишь фантомного призрака её лучшей подруги – наши с ней отношения сильно и надолго, если не навсегда, испортятся.

– И куда мы поместим эту твою Джекки? – подала голос Кайя. – Тут не так уж и много свободного места.

– Ты поедешь в багажнике, – почти сквозь зубы в ответ процедила Томирис.

Неожиданно… И сразу же интересно: кто же оказался способным завоевать дружбу столь свободолюбивой и к тому же строптивой личности?

Мы уже почти остановились, а я до сих пор не могу поверить в то, что мы действительно, вот так вот просто, на пустом месте, совершенно спонтанно вознамерились рисковать.

– Надеюсь, это того стоит, – пробубнила себе под нос я.

– Моё расположение может обойтись тебе и дороже, – совершенно серьёзно объявила свой вердикт Томирис.

Какой непростой у неё темперамент! А я-то думала, будто я далеко не карамель, но нет, она ещё твёрже: не раскусишь, не расколешь, только и остаётся принимать её такой, какая она есть, то есть совершенно дикой.

Проникнуть в дом у нас удалось не без стараний, во время которых Рагнар неожиданно продемонстрировал нам свои высокие навыки вскрытия замков входных дверей. В этот раз он отказался дожидаться в машине, так что в охране осталась одна заблокированная Кайя – по договорённости, в случае опасности она воспользуется громким рулевым сигналом, должным прозвучать трижды.

Мы зашли в дом с парадного входа, и сразу же поспешили закрыть за собой дверь. Внутри дома оказалось очень сумрачно из-за занавешенных окон, и этот факт ещё сильнее стимулировал нас сохранять предельную осторожность. Нам понадобилось пятнадцать минут, чтобы осмотреть весь дом и убедиться, что в нём никого нет. Но кое-что не сходилось. Никто из нас не мог назвать этот дом заброшенным – в разных комнатах находились приметные следы недавнего присутствия здесь даже не одного человека, а нескольких. Возможно, речь шла о детях, потому что в доме было много либо детских, либо подростковых вещей: игрушки, комиксы, разбросанная косметика и книги…

Когда все комнаты и на первом, и на втором этаже были тщательно осмотрены, я остановилась в гостиной напротив стены, на которой висело с десяток фотографий в небольших металлических рамках. Мой взгляд зацепился за очень красивую темноволосую девушку лет семнадцати, у нее были большие, очень красивые глаза и правильные черты лица. Подошедшая ко мне Томирис тоже направила свой взгляд на эту фотографию.

– Это и есть твоя лучшая подруга? Жаклин?

– Для друзей она просто Джекки.

Я снова начала рассматривать этот фотопортрет, как будто он был в состоянии рассказать мне о том, что́ такого особенного в этой девушке с загадочным именем Джекки Киттридж, что моя Томирис позволила ей назваться её лучшей подругой. Надо же… До сих пор я даже не знала, что у Томми была лучшая подруга, да и вообще я не задумывалась о том, какие друзья у нее были до Первой Атаки и были ли они вообще, а теперь, узнав и внезапно увидев фотокарточку, даже рискнув своей жизнью ради этой незнакомки, я как будто ощущаю необоснованную ревность: почему лучшей подругой моей младшей сестры была какая-то Джекки, а не я? Что нам мешало дружить в том прекрасном мире, почему мы сошлись только когда практически всё прекрасное рухнуло в небытие?

– Расскажи мне о ней что-нибудь, – неожиданно даже для самой себя, вдруг попросила я. Зачем? Чтобы знать, какие люди нравятся Томирис? Ведь ей определённо точно нравлюсь я, но при этом и Рагнар ей нравится тоже… Хм…

– Мы дружили в раннем детстве, потом её родители переехали, дружба перешла в онлайн-режим, но оттого не стала слабее. Когда её родители развелись, отец переехал сюда, а отсюда было рукой подать до меня. Джекки не ладила с Доди, своей мачехой, но согласилась приехать сюда на лето, чтобы повидаться со мной. Прошлым летом мы много времени провели вместе, даже впервые попробовали курить сигареты за гаражом Джерома. Виделись как раз за три дня до Первой Атаки, ходили в кино втроём…

– Втроём?

Я уже думала, что сейчас Томирис совсем разоткровенничается, раз уж даже про курево не постеснялась упомянуть, и скажет что-нибудь про какого-то