Быть человеком (СИ) - Анна Максимова

Эрена. — Взамен за эту помощь я готов предложить тебе дальше жить среди людей. Заниматься, чем хочется, учиться и работать.

Подкуп. Ведь именно свободы больше всего жаждал Эрен. Потому предложение было очень заманчивым.

— Щедро, — ответил он. — Как понимаю, эта щедрость неспроста. В чём подвох?

— Сыворотка не испытана, — сознался Иван Юрьевич. — Есть риск, что она не сработает вовсе. Могут быть несерьёзные побочные, что с твоим обменом веществ не страшно. Но главная опасность, что может не подействовать сыворотка-нейтрализатор, а это может привести к нехорошим последствиям. Каким? Я сам толком не знаю.

Вот оно что. Они могут уподобить его соплеменникам и не уверены, смогут ли это отменить. Это пугало. Эрен никогда не хотел быть монстром, движимым инстинктами.

— А если я откажусь? — спросил он и всё понял по глазам Ивана Юрьевича.

Бокс. Лаборатория. Вечное заточение и роль крысы для опытов.

— Подумай хорошенько, — произнёс Иван Юрьевич. — Поможешь нам, и я согласен дать тебе свободу с минимальными оговорками. Лучше среди людей будешь жить ты, чем Дейв. Ведь если за всеми смертями и исчезновениями стоишь не ты, значит, он. Ваш вид быстро размножается, и однажды мир может захлестнуть волна твоих соплеменников, и никто не даст гарантий, что та же Милена не станет одной из жертв.

Эрен не слышал никаких команд, похоже, вызвал Иван Юрьевич их как-то иначе, но в кабинет снова зашла группа солдат.

— На раздумья сутки. Вас проводят в комнату, где есть все удобства. По истечении срока будем составлять дальнейший план действий.

Всё же, Управление есть Управление. Чуждо людям оттуда благородство. Щедрое предложение имело мерзкую обёртку из отсутствия выбора как такового, с нотками запугивания жизнью близкого человека. По глазам Милены, которая каким-то чудом молчала, он видел, она против. Только для себя Эрен уже всё решил.

Четырнадцатая глава

Когда они добрались до комнаты, Милену прорвало. Она требовала, чтобы он не смел соглашаться на предложение. Они обязательно что-нибудь придумают. Например, можно попробовать сбежать. Сейчас она только часик передохнёт, и они найдут решение проблемы, которое не будет нести такой опасности.

Слушая её, Эрен мог только улыбаться и кивать. Он был не слишком искусным лжецом и боялся, что, стоит ему открыть рот, как она всё поймёт.

Кроме комнаты, где была кровать, Эрена и Милену порадовали ужином, душем и свежей одеждой, пусть не шик моды, но по размеру. Милена быстро ополоснулась, уже засыпая, сжевала ужин и уснула мгновенно. Не удивительно, ведь дрёму у него на груди не назвать полноценным отдыхом.

Присев на край кровати, Эрен всматривался в черты лица человека, в короткий срок ставшего ему таким дорогим. Вроде бы, он знает Милену всего ничего, а она успела стать ему путеводной звездой. Самим своим присутствием помогла справиться с острой болью потери Светланы Петровны. Дала стимул жить, развиваться, стать лучше и добиться большего. А теперь всё висело на тонком волоске. Эрен не знал, вернётся ли он, увидит ли ещё родное лицо.

Самому себе врать было бессмысленно. Он боялся. Ужасно страшился потерять себя, стать таким же, как его соплеменники. Жить инстинктами, наплевав на ценность чужой жизни, стать монстром с единственным желанием — размножаться. И даже если такое случится, ничего у него не выйдет. Ирония судьбы, не иначе.

Нагнувшись, Эрен позволил себе вольность — коснулся губ Милены лёгким-лёгким поцелуем. Хотелось ещё раз ощутить её так близко, вдохнуть будоражащий аромат. Возможно, в последний раз.

Решительно поднявшись на ноги, он прошел к двери и сообщил дежурившему там парню, что хотел бы переговорить с Иваном Юрьевичем. Тот сначала замялся, мол, спит его начальник, но Эрен был настроен решительно. Не прошло и получаса, как его снова привели в знакомый кабинет, где на него хмуро взирал заспанный, помятый мужик в чёрном.

— Ты в курсе, что я тоже не спал с момента вашей поимки? — мрачно приветствовал он Эрена.

Если Иван Юрьевич надеялся этим его пристыдить, то зря. Эрен не собирался ждать, пока он выспится. К тому моменту и Милена проснётся, чего ему не надо.

— Извините, — бросил он. — Но дело не ждёт. Я согласен на ваше предложение при ряде оговорок.

— А ты наглый, — протянул Иван Юрьевич. — Давай, говори. Я слушаю.

Собравшись с мыслями, Эрен заговорил. Первым делом он хотел обозначить, что всю жизнь быть подопытным кроликом не намерен. Хотят исследовать? Пожалуйста. Пусть изучают, собирают анализы, но по окончании этой авантюры он свободен. После они могут попросить, а он имеет право отказать. И подтверждение этой свободы он хотел с гарантиями, чтобы, если сменится ответственный за проект, он не мог отменить решение Ивана. На подобное требование Иван задумчиво нахмурился, было заметно, им не доволен и не ждал его. Эрену это даже понравилось. Пусть не считают его глупее, чем он есть. Итогом недолгих раздумий Ивана стало обещание сделать всё возможное и сообщить о результате. На открытое сомнение Эрена тот оскорбился, заявив, что во всём мире не найти человека, который сказал бы, что он не держит своё слово.

Потом Эрен попросил гарантий, что они действительно попытаются вернуть его, а не оставят обезумевшим от инстинктов животным. И убьют, если не выйдет. Не посадят в клетку ради изучения, а положат конец его существованию. Сообщил он и о деньгах, что оставила ему Светлана Петровна, и по едва заметной усмешке понял — Иван Юрьевич уже точно в курсе этого «наследства», деньги эти он «завещал» Милене. Сумма хорошая, ей пригодится. Как маленькое «прости» за то, что ушёл вот так вот.

Не забыл упомянуть, что не мешало бы вернуть Милене вещи и доставить её домой. Кто их знает, людей Управления, выставят ещё за дверь, и пусть добирается домой как знает.

Также обозначил, что он поможет в обнаружении Дейва, но воевать с ним, ловить других гибридов не будет. Эрен не смог удержаться от ехидной подколки, что он совсем не солдат, чем вызвал кислую улыбку Ивана Юрьевича.

— Это всё? — выгнул тот бровь. — Или что-то ещё?

— Последнее, — выдохнул Эрен. — Раз уж вы собираетесь меня обследовать от и до, то пусть ваши учёные придумают что-нибудь… ну, чтобы я не мог случайно сделать ребёнка.

При этом он ощутил, что становится ярко-алого цвета. Какой позор — испытывать стыд, говоря о столь естественных вещах! Мужчины не должны мяться и краснеть, говоря о сексе и репродукции. Что с ним не так? С этим нужно как-то бороться.

— Понятно, — ухмыльнулся Иван Юрьевич. — Приглядел себе даму и опасаешься