Быть человеком (СИ) - Анна Максимова

хмыкнула Милена, — ты взрослый, сильный и самостоятельный мужчина. Тебе не нужна опека и так далее. Но иногда каждому нужна поддержка. Лишние пара минут или часов, чтобы собраться с мыслями.

— Милена, ты… ты невозможна! — впервые за эти часы тихо рассмеялся Эрен.

После чего обнял её крепко, но осторожно, с таким трепетом, что у Милены защемило сердце.

Отчёты ставили Ивана в тупик. Всё это казалось каким-то неправильным. Нереальным. Тогда он и решил связаться с Натальей Анатольевной. Может, она сможет пролить больше света на личность Эрена.

— Такое вполне возможно, — отозвалась она с экрана ноутбука. — Судя по словам коллег Светланы Петровны, что его вырастила, он больше человек, нежели пришелец.

— Он гибрид, созданный в лаборатории! — возмутился Иван. — Опасная по своей природе тварь, а вы утверждаете, что он милейший парень?

— Я всего лишь сообщаю сведения, что у меня есть о том, каким считали Эрена люди, которые с ним работали, — пожала плечами Наталья Анатольевна. — Согласно отчётам психологических тестов, он существенно отличается от соплеменников первой и второй серии. Его можно было бы назвать успехом проекта, если бы не одно «но». Ему купировали инопланетные инстинкты, той же жажды размножения он не чувствует, как его соплеменники. Его чувства, желания и инстинкты — человеческие. Он мыслит как человек. Причём человек впечатлительный и весьма восприимчивый. Не склонен к агрессии, терпеть не может бессмысленную жестокость. Ещё он довольно самоволен. Всё это делает его совсем не тем, кого хочет руководство проекта. Из него не выйдет универсального солдата. Он не будет слепо выполнять приказы. Драться станет только за что-то, важное лично ему. Если говорить проще, стараясь сделать гибрида более человечным, Светлана Петровна сильно перестаралась. Потому я полагаю, да, отчёты отражают истину, Эрен за всё время не свершил ничего жуткого.

Оставив гибрида с девчонкой, Иван направился в свой временный кабинет. Верить этой Милене на слово он не собирался. Она может быть обыкновенной дурочкой, что попалась на смазливую мордашку и инопланетные феромоны. Потому готова защищать его до последнего, врать и даже хамить людям, что могут её уничтожить. Похоже, тут он ошибся.

По приказу его люди опросили всех названных девчонкой свидетелей. Её друзей, сестру, даже продавца ближайшего магазина и людей из риэлторской конторы. Обыскали дом Милены и малый дом на участке. Только как бы ни старались, найти что-то, опровергающее её слова, не удалось. Результаты говорили — Эрен невиннее ребёнка. Разум Ивана протестовал против этого. Твари, которых он видел до этого, все стремились удовлетворять свои инстинкты, были опасны и ни во что не ставили чужие жизни.

— Спасибо, Наталья Анатольевна, — произнёс он. — Мне есть о чём подумать.

— Иван Юрьевич, Эрен уникален, — ответила она. — Пусть он и бесполезен, как нужный Управлению результат, но он удивительный. Не надо его губить.

Затем она отключилась, а Иван продолжал задумчиво смотреть в пространство. И чего делать с этим Эреном? По логике, отправить в убежище и закрыть в боксе, после чего отчитаться начальству. Только какое-то внутреннее чутьё, которому он привык доверять, говорило — это будет ошибкой. Насколько бы всё было проще, будь он обычной тварью, сеющей смерть вокруг себя в угоду своим нуждам! Может, он путает чутьё с совестью, и это она мешает поступить стандартно? Стареет он, что ли? Давно ли стал задумываться о подобном? По службе он не раз видел, как страдали невиновные, которым не повезло угодить в «игры» сильных мира сего. Это было неприятно, но такова жизнь.

— Иван Юрьевич, позвольте сказать, — подал голос Кирилл, о котором он успел забыть, так как тот, замерев в тени, не подавал никаких признаков жизни.

— Слушаю, Кирилл Александрович, — отозвался Иван.

— Кирилл, — поправил он, заставив Ивана поморщиться. — Не «Кирилл Александрович», не «Кир», не «Кирюха», а просто «Кирилл».

— Ближе к делу.

Ивана злила бесцеремонность этого юнца. Ещё он был совсем не тем, что было ему нужно. Иван надеялся на провидца или сильного интуита, что помог бы находить этих существ, предсказывать их действия и объяснять хоть немного мотивацию, а получил эмпата с зародышем дара провидца. Кириллу цены не было при допросе преступников, но какой от него толк при поиске тварей? Похоже, наверху не понимают, какую угрозу представляют эти особи.

— Вы сейчас полны сомнений, потому что интуитивно чувствуете: поступать по форме нельзя, — заговорил Кирилл.

— Я сам решу, что можно, а что нет, — ответил Иван раздражённо.

— Никто не спорит, — отозвался Кирилл. — Но вы должны понимать, эти создания не все одинаковы, и всех судить одним мерилом не стоит. Ваша сотрудница права, Эрен — уникален. По сути каждое из этих созданий — чудо. Они — прорыв генной инженерии. А ещё они как дети. Большинство готово на всё, чтобы получить желанную «сладость», в данном случае — потомство, Эрен всего лишь любопытен.

— Вы в своём уме?! — вспылил Иван. — Сравнивать этих чудовищ с детьми? Да как у вас язык повернулся!

Этот тип его раздражал! Своим вечно отсутствующим видом и взглядом, любовью тянуть гласные при разговоре и полным непониманием субординации! Он мог проигнорировать прямой вопрос или влезть в разговор без разрешения. Иван приказывал себе терпеть. Все эти одарённые были не от мира сего, и это полагалось принимать как должное, но это сравнение тварей с детьми… Это уже слишком!

— Но они правда дети, — стоял на своём Кирилл. — Да, они быстро растут и достигают половой зрелости. Очень быстро учатся и осваивают дисциплины, на которые у людей уходят годы. Но при том у них нет того, что делает человека по-настоящему взрослым — жизненного опыта. Откуда ему взяться? По возрасту им совсем немного лет, и жизнь они провели в боксах, а развлекаться ходили на опыты. Вот они вырвались в большой мир, который их манит воплощением всех желаний, и они, как и любой ребёнок, которому не объяснили «хорошо» и «плохо», не научили контролировать себя, стремятся познать всё самостоятельно. Так уж вышло, что они, как все люди, имеют разные желания и характеры. Можете считать первую и вторую серию злыми эгоистичными детьми, а Эрена ребёнком добрым и любознательным.

— Меня воротит от ваших аналогий, Кирилл, — скривился Иван. — А главное, к чему они?

— К тому, что всё просто, — отозвался он, — мыслят они все прямолинейно и хотят получить главное, чего им не хватало в клетке. В случае Эрена — свобода и возможность жить, познавая новое. Кроме того, будет намного больше пользы, если он будет помогать вам добровольно, чем если вы закроете его в лаборатории и будете требовать результатов от учёных.