Родная старина - В. Сиповский

Наши летописцы говорят, что сам Батый потребовал к себе Александра.

– Мне покорил Бог многие народы, – велел хан сказать ему, – ты ли один не хочешь покориться державе моей? Если желаешь сберечь себе землю свою, приходи на поклон ко мне и увидишь честь и славу царства моего.

Александр отправился в Орду. По словам летописи, хан, познакомившись с ним, сказал своим приближенным:

– Все, что мне ни говорили о нем, – все правда: нет князя, подобного этому!

В Орде Александр ближе пригляделся к татарским порядкам, узнал, чем сильны были татары: полное повиновение начальникам, беспрекословная покорность воле хана сплачивали суровых, выносливых и степных хищников в одну несокрушимую воинственную Орду.

Александр всеми средствами старался ублажить хана и его сановников, чтобы избавить Русскую землю от новых бед. Трудна была эта задача, когда даже и с родными братьями приходилось Александру враждовать!

Только в 1252 г. хан признал его великим князем и дал ему город Владимир. С этого времени пришлось Александру взять на себя тяжелое дело. Нелегко ему раньше было отбиваться от западных врагов, но зато блестящие победы, воинская слава, чувства народной радости и благодарности были наградою ему за тяжелые воинские труды. Теперь приходилось унижаться пред ханом, лукавить, заискивать расположения сановников его, одаривать их, чтобы спасти родную землю от новых бед; приходилось скрепя сердце уговаривать свой народ не противиться татарам, позволить сделать перепись, уплатить требуемую дань; даже иной раз он сам должен был в случае сопротивления силою заставлять своих исполнять требования врагов. Многие в то время думали, что он не жалел своего народа, действовал сообща с врагами, и злобились и клеветали на него. Многие ли понимали тогда, что только тяжелая необходимость заставляла его так поступать, что, поступи он иначе, новый страшный погром татарский обрушился бы над несчастной Русской землей?!.

В 1256 г. новый хан (Берке) велел сделать вторую перепись на Руси. (Первая была сделана еще при Ярославе Всеволодовиче.) В земли Рязанскую, Муромскую, Суздальскую явились татарские численники, ставили своих десятников, сотников, тысячников; всех жителей, исключая духовных лиц, переписывали, чтобы обложить поголовною данью. Новый хан пожелал, чтобы перепись была сделана и в Новгороде. Когда весть об этом дошла сюда, здесь поднялся мятеж: Новгород не был подобно другим русским городам покорен татарским оружием, и новгородцы не думали, чтобы им пришлось добровольно платить постыдную дань.

Чувствовал Александр, что быть беде, но не мог ничего сделать в пользу Новгорода. Прибыл он сюда с татарскими послами, которые требовали десятины. Новгородцы наотрез отказались уплатить дань; однако ханских послов не только не обидели, но даже одарили и с честью отпустили домой. Народ волновался. Сильно злобились на Александра за то, что он держал сторону татар. Новгородский князь Василий, сын его, и тот был на стороне недовольных новгородцев.

Тяжело было положение юного князя: не понимал и он, как большинство новгородцев, какая беда может постигнуть ослушников хана: стать на сторону отца, по мнению Василия, значило изменить Новгороду, а противиться отцу было ему тяжело… Кончил он тем, что бежал в Псков. Александр на этот раз сильно разгневался, выгнал сына из Пскова, а некоторых новгородских бояр, главных зачинщиков мятежа, без пощады казнил.

Заволновались новгородцы… Напрасно более благоразумные уговаривали народ покориться тяжелой необходимости.

– Умрем честно за святую Софию и дома ангельские, – кричал народ, – сложим головы наши у святой Софии!

Однако грозная весть о том, что ханские полки уже идут на Новгород, и увещания некоторых благоразумных бояр наконец подействовали. Волнение улеглось.

Татарские численники ездили по новгородским улицам, переписали дворы и удалились. Хотя после этого татарские чиновники не приезжали в Новгород собирать дань, но новгородцы должны были участвовать в платеже дани – отдавать свою долю ее великим князьям. Только что успокоился Новгород – в других городах поднялась смута. Татарские сборщики собирали дань самым бесчеловечным способом: брали ее с лихвою, забирали и пожитки в случае недоимок, а из бедных семей уводили людей в неволю; притом крайне грубо обращались с народом, и стало ему невмоготу терпеть: в Суздале, Ростове, Ярославле, Владимире и в других городах поднялись волнения, и сборщики дани были перебиты…

Хан пришел в ярость. В Орде собирались уже полчища – готовилась беспощадная кара мятежникам. Александр спешил к хану… Видно, нелегко было князю ублажить хана и его приближенных – зиму и лето прожил он в Орде, – но зато удалось не только спасти родную страну от грозившего ей погрома, но и выпросить для нее важную льготу: по просьбе Александра хан освободил русских от обязанности поставлять татарам вспомогательное войско. Тяжело было для русских проливать свою кровь за злейших врагов!..

Из Орды Александр возвращался больным. Крепкое его здоровье было надорвано постоянными тревогами и заботами. С трудом, еле перемогаясь, продолжал он путь, – доехал до Городца и здесь окончательно слег. Чувствуя приближение смерти, он принял схиму.

Ночью на 14 ноября 1263 г. его не стало.

Скоро долетела до города Владимира скорбная весть о кончине Александра. Митрополит Кирилл, служивший в это время обедню, обратился к народу со слезами на глазах и сказал:

– Дети мои милые, закатилось солнце земли Русской!

Народ горько оплакивал своего князя.

Тело усопшего князя перевезли во Владимир. Несмотря на зимнюю стужу, митрополит с духовенством встретил тело у Боголюбова, и отсюда со свечами и кадилами все духовенство провожало его до города. Огромная толпа теснилась около гроба: каждому хотелось приложиться. Многие громко плакали. 23 ноября тело Александра Невского погребли во владимирском монастыре Рождества Богородицы.

Потрудился Александр для Русской земли – мужественно и победоносно боролся с западными врагами, расчетливо, умно берег свой народ от хищных татар.

Среди трудных княжеских дел не забывал благочестивый князь и христианских обязанностей: много серебра и золота передавал он в Орду и немало несчастных выкупил из тяжкой неволи татарской.

Многие звали его своим ангелом-хранителем. Русская церковь причислила его клику святых.

Смуты при сыновьях Александра Невского

Великокняжеский стол после Александра занимали два его брата: Ярослав Тверской (до 1272 г.), потом Василий Костромской (до 1276 г.). В это время на западе шведы и ливонцы снова начинают беспокоить Новгород и Псков. Впрочем, новгородцы с успехом отбиваются от врагов; особенно достопамятна битва при Раковоре (Везенберге) 1268 г.: здесь новгородцы после долгого и упорного боя нанесли сильное поражение ливонцам и датчанам. А Псков оборонял от немцев и литовцев доблестный Довмонт, литовский князь, перешедший на сторону русских и принявший крещение. Он послужил мечом своим Пскову так же доблестно, как служил Новгороду Александр Невский.

Недолго продержалось на Руси то спокойствие, о котором так радел Александр Невский. Сыновья его (Дмитрий и Андрей) начали кровавый спор за великое княжение. Два раза приводил Андрей полчища татар на Русскую землю (1282 и 1294), которую так берег от вражеских нашествий его отец. Хищники всегда рады были случаю пограбить, нагнать страху на русских, напомнить им времена Батыя.

Десятки лет нужны были, чтобы области, опустошенные при этом новом погроме, сколько-нибудь оправились.

Усобицы северных князей в тринадцатом и четырнадцатом столетиях отличаются от старых усобиц на юге. Прежде князья, враждуя между собою, старались овладеть Киевской великокняжеской областью или другим каким-либо старшим и лучшим уделом. Князья беспрестанно переходили с дружинами своими из одних областей в другие и считали их только временным своим достоянием. После смерти удельных князей земли их переходили не к их сыновьям, а к родичам, следующим за ними по старшинству в роде. Понятно, что южные удельные князья мало заботились о том, чтобы получше устроить, расширить и обогатить земли, где были они только временными гостями.

На севере установился мало-помалу другой порядок. Подобно Андрею Боголюбскому, который, сделавшись великим князем, остается в своем Владимире, а не едет в Киев, и другие северные князья предпочитают жить в своих городах: Тверской князь, сделавшись великим князем, не переезжает во Владимир, а остается в Твери, Переяславский – в Переяславле, Московский – в Москве. Каждый из этих князей старается свою область обогатить, увеличить за счет других земель, сделать главною и упрочить ее вместе с титулом великого князя за своим потомством.

Прежде нередко тот князь, у которого было много удали да дружина лихая, брал верх над другими; а теперь не то: одна страшная сила, словно туча грозовая, повисла над землей Русской – то сила хана. От него все зависит – от него получают русские князья власть свою и землю, в его руках и жизнь и смерть князей.