Золотая шпора, или путь Мариуса - Евгений Ясенов

— Ну, я пошел, — сказал Мариус, обращаясь к Уго.

— Нет, — тут же резко отозвался Уго. — Для начала пойду я.

Расмус быстро поддакнул:

— Правильно. Иди, земляк. Разведка и все такое…

Мариус вздохнул и промолчал. Он чувствовал в предложении Уго рациональное зерно. Но с моральной точки зрения ситуация его коробила. Что ни говори, а неудобно перекладывать ответственность на чужие плечи. Но ведь какое правильное слово нашел Расмус! Разведка! То есть лишь начало большого и трудного дела. И ответственность никуда не денется. То, что предстоит сделать, все равно не сделает никто, кроме него, Мариуса. Это понимают все окружающие. Уго стащил через голову свою замечательную хламиду и остался в синей безрукавке. Вряд ли в пещере его ожидала сильная жара. Но перед серьезным делом хорошо снять все лишнее. Тем самым Уго как бы подчеркивал нешуточность своих намерений. Он извлек из котомки моток прочной веревки и, обвязав его вокруг талии, передал моток Расмусу.

— На, всякий случай, — прокомментировал он.

— Какой случай? — уточнил Расмус.

— Случаи разные бывают, — туманно объяснил Уго. И нырнул в темную пасть.

Мариус с Расмусом наблюдали, как разматывается веревка: сначала быстро, затем темп резко упал. Вдруг веревка замерла, и почти тут же ее резко рвануло. Расмус потянул, хотя и было у него искушение оставить Уго наедине с его проблемами. Но Расмус справился с собой, потянул сильнее, с огромным усилием отмотав несколько метров. Веревка, почуяв твердую руку, ослабила сопротивление. Вскоре она, провиснув, легла на землю. Стало ясно, что Уго возвращается. И он появился: лицо — как мел, походка — как у пьяного инвалида, руки — как плети. Очухавшись, Уго рассказал свою историю.

По его словам, пещера начиналась с расширяющегося коридора, освещенного лишь слабым наружным светом. Буквально шагов пятнадцать-двадцать — и со всех сторон надвинулась темнота. Специально захваченный промасленный фитилек задуло внезапным сквозняком. Уго лихорадочно орудовал огнивом и трутом — но все без толку. Воздух пещеры отказывался поддерживать огонь. Пришлось махнуть рукой на освещение. В конце концов, зрение — всего лишь одно из чувств. Еще восемьдесят семь неуверенных шагов — и наступило легкое просветление. Уго обнаружил себя в уютной пещерке, которая сильно смахивала на склеп, поскольку была битком набита скелетами. Свет каким-то невероятным образом просачивался сквозь свод пещеры.

Внезапно Уго почувствовал бешеное головокружение и упал. Очнулся уже в коридоре, куда его вытянул за веревку могучий Расмус.

Возникла секундная заминка. Конец ей положил Мариус:

— Ну, теперь пора мне.

Мариус с Расмусом ткнули друг друга в плечи. И Мариуса, волочащего за собой страховочную веревку, поглотило ненасытное жерло. Ну, а когда Мариус понял по натяжению, что запас веревки в мотке иссяк, он просто отвязался — и пошел без страховки.

Увидев, что веревка упала на землю, Расмус потянул ее, убедился, что она отвязана, и разразился в адрес друга потоком отборнейшей брани.

Так Мариус отдался в руки судьбы. Совсем не худший вариант, если исходить из того, что от судьбы все равно не уйдешь…

…Очнувшись у расселины, из которой сочилось зеленоватое свечение, Мариус попробовал встать. Не вышло. Мариус пополз прочь от расселины на четвереньках. Получилось, хотя и не очень резво. Вскоре Мариус почувствовал, что может подняться. Выпрямившись, он двинулся к выходу, держась рукой за стену. Споткнувшись, упал со всего размаха, больно ударившись плечом о камень. Полежал, приходя в себя. Встал и осторожно пошел к выходу. Вдруг вспомнил о главном, сунул руку за пазуху — и не нашел там никакой золотой шпоры!

Мариус похолодел. Какого черта он послушался Уго? Не надо было брать шпору в пещеру. Уго вынудил. Не уговорил — именно вынудил. И что теперь? Как жить дальше?

Неожиданно для себя самого, Мариус взял себя в руки и задумался.

Вероятнее всего, шпора выпала здесь же, при падении. Не дай Бог, она потерялась у расселины! Вернуться туда уже просто невозможно — как физически, так и психологически. "Спокойно!" — еще раз прикрикнул Мариус на свой заметавшийся было, запаниковавший дух. Шпора должна быть здесь! Как найти ее в кромешной темноте? Стоп, подумал Мариус. Ведь шпора должна светиться. Где же это характерное золотистое сияние? Его нет. Значит, нет и шпоры?

Паникующий дух оживился и с готовностью заполнил телесную оболочку Мариуса. Вместе с ним нахлынула дурнота. Ноги Мариуса подкосились. Он сел. Он услышал чей-то голос, говорящий: если не поддаваться панике, все образуется. Новая сущность, которую вложили в него приключения, старательно оберегала его от худшего. И Мариус решил довериться внутренним импульсам.

Он закрыл глаза. Голова кружилась. Перед глазами стояла темнота, испещренная микроскопическими точками всех цветов радуги. Мариус сосредоточился. В середине черного пространства происходило что-то неординарное. Здесь точки образовали разноцветный клубок, которой пульсировал и вращался. Затем из этого клубка вырвался сноп золотистого света.

Мариус открыл глаза. Шпора по-прежнему не светилась. Но Мариус вдруг ее увидел. Она лежала совсем рядом, у его ног. Нет, темнота в пещере не стала реже. Но непонятным образом Мариус эту темноту презрел.

Протянув руку, он взял шпору. Да, вот она, самая настоящая! Вокруг сгустился полный мрак. Мариус не видел даже кончика своего носа.

Бережно спрятав шпору за пазуху, он вздохнул с облегчением и встал. Его уже не тошнило.

Отдышался Мариус в пещерке со скелетами. Отдышался, огляделся и заметил то, что ускользнуло от него в прошлый раз. На стене висела, прикованная грубой цепью, изящная шпага с витым эфесом. Талисман!

Безусловно, первый талисман. Только не мельтеши, услышал Мариус внутренний голос. Бери шпагу уверенно, тяни ее на себя, как если бы она принадлежала тебе. Цепь? Она только выглядит прочной. Она рвется, как нитка. Шпага — в твоих руках. Вот теперь задача выполнена в полном объеме.

16 июня, 10 часов 26 минут. Четыре загадки из двенадцати разгаданы, первый талисман из трех найден. Треть пути пройдена.

Выйдя из пещеры на свежий воздух, Мариус вспомнил, наконец, что же именно он увидел в центральной пещере. Пространство, наполненное зеленым светом. Золотые прожилки на каменных стенах. Кучи камешков, камней и булыжников с тем же золотистым блеском. В глубине — неописуемой формы темное сооружение, если и похожее на что-то, то, наверное, на перевернутый и закрученный в спираль веник. И там, наверху этой конструкции, что-то колышется. Правда, то, что там колыхалось, Мариус воспринял уже на грани бессознательного и потому не был твердо уверен, что же точно он увидел. Но перед тем, как отключиться, все же успел увидеть прямо перед собой красную светящуюся надпись. Она как бы висела в воздухе. Прочесть слово Мариус не успел. Но сейчас с удивлением обнаружил, что помнит его. В сознании четко отпечатались семь горящих букв. "Могучий".

Мариус замер на месте, почувствовав знакомую теплоту в затылке. Он уже понимал, что сейчас произойдет. И точно. Появилась размалеванная маска Космического Аса. Подмигнув зеленым глазом, он сказал: "Сюрприз! Я ухожу. Теперь с тобой будет Кот."

И действительно: Кот тут же появился. Черный, с длиннющими усами, он наставительно произнес: "Мудрость — это цветок, из которого пчела делает мед, а паук — яд, каждый согласно своей природе". Фраза, которую где-то кто-то когда-то уже определенно произносил.

…Мариуса привели в чувство тычки Расмуса. Другу не терпелось узнать, новости. И Побывавший В Пещере Людоеда рассказал о своих приключениях.

— Ясно одно, — задумчиво протянул Уго, дослушав до конца. — Друг Мариус дошел туда, куда еще не ступала человеческая нога. Вот, оказывается, что называют "золото древних"! Россыпи самородков в центральной пещере. Это золото в абсолютной безопасности. Воздух в пещере такой вредный, что даже самому крепкому не выдержать. Почти все, кто шел за золотом, полегли в первой пещерке. Почему друг Мариус дошел? Или он здоровее всех здоровых, или…

— Что? — воскликнул Расмус.

— Или что-то его охраняло. Ты знаешь, друг Мариус, что тебя охраняло?

— Да, — ответил Мариус и, вынув из-за пазухи золотую шпору, посмотрел на нее с благодарностью. Шпора вновь мерцала в своем искристом стиле.

Уго показалось, что это мерцание приобрело новый характер, что на концах шпоры образовались как бы пучки лучистой энергии.

— Как же это она его охраняла? — скептически поинтересовался Расмус.

— Если б я знал. Может, делала воздух не таким вредным, — предположил Уго.

— Не верю, — убежденно отрезал Расмус тоном известного режиссера. — Кто ее выковал? Орден. А что они делают, то добра не приносит. Это тебе каждый ребенок скажет.