Почти как три богатыря - Николай Шмигалёв

Царь Владибор Ильич, самодержец скипетра, державы и короны:

«Ты как челобитную государю подаёшь, собака?! А, это не челобитная, это береста для выцарапывания интервью. Так сразу бы и сказал, «корыспондент». Стража, кто его сюда пропустил?! Ах, значит, ходоком-юродивым прикинулся! Гоните его в шею! Хотя нет, погодите! Дайте ему сначала плетей двадцать! А ты не ори как резаный, а лучше запоминай, потом в своём еженедельнике так и напишешь: у государя, мол, всё под контролем, дескать, госаппарат в кулаке, коррупционеры, однако под пятой, СМИ в опале за прошлую статью, за что ты, собственно и получаешь сейчас. Сам царь, добавишь, в хорошей физической форме – намедни второй разряд по вольной борьбе выполнил, чего и своим верноподданным искренне желает. Вот и царица Надежда, мать ваша, не даст соврать. Правда, Наденька?»

Царица Надежда:

«Что «вольник», что «классик» – всё равно. всё равно государь наш мудрее всех монархов. А сильный и мудрый царь, для любого государства самодержавного есть первое средство от бедствий и горестей. Долгих лет царю-батюшке! Да, и отпустите уже «корыспондента»! Пущай живёт долго и счастливо, и пишет вещи правильные, а не крамольные».

Боярин Годунович:

«Да сколько вам говорить – не крал я тех денег! А как у меня в кармане меченные напильником червонцы оказались, одному богу известно! Точнее чёрту. А ещё точнее – одной его подельнице! Да-да, я имею в виду Бабу-Ягодку. Что значит «это бездоказательно»?! Она сама мне поклялась крупно напакостить, когда я в последний раз отказался её в жёны брать. А государю-батюшке я всю жизнь верой и правдой служил. Посмотрите мой послужной список и орденскую книжку, тогда гогочите. Всё, надоело мне с тобой лясы точить! Выводной! Вертухай, твою каторгу! Уведите меня!».

Баба-Ягодка:

«Здравствуй, милок! Проходи, проходи! Может баньку истопить, щей наварить, помыть тебя, попотчевать, баиньки уложить, а затем уже к обстоятельной беседе вернуться? Хорошо? Согласен? Так вот, кукиш тебе, журналюга подколодная! Спрашивай, чего хотел и проваливай на все четыре стороны! Нашёл, понимаешь, бесплатную забегаловку. Уже в третий раз приходишь. Я тебе третий раз повторяю: не знаю я никакого Годуновича, не связывалась с Полисеем, не сводила воедино Василевса и двух его дружков. Это их всех, наверное, бесы попутали. Вот и наговаривают на меня. Не веришь мне, иди к государю нашему, он, как истинный «гарант», тебе подтвердит всё. Боишься идти? А ежели такой трусливый, какого ляда ко мне притащился. У нас в Черноборье, пострашнее спрос будет. Так что бывай милок, а сюды больше ни ногой, а то повыдёргиваю их тебе. Не бойся, не бриллиантовая рука – костяная, не дрогнет».

Короче, это всё что смогли разузнать из первых рук.

Остаётся добавить что жили-поживали все наши герои (за редким боярским исключением) долго и, несмотря на лёгкие семейные неурядицы, мелкие бытовые проблемы и частые вызовы в учебные заведения (кого в церковно-приходскую школу, кого в школу добрых волшебников, а кого и в кружок юных натуралистов) по поводу поведения своих неугомонных отпрысков, весело и счастливо, до поры до времени (а до него было ещё «сорок сороков» и это, не хотелось бы открывать тайну, совсем уже даже другая история).

Вот, дорогие друзья, в принципе и всё на этом.

Какая мораль сказки?

Ах, вам ещё и мораль подавай?

Ну, мораль так мораль.

Думаете, начну сейчас умничать, мол, всё прекрасно, всё расчудесно, пути господни неисповедимы, не было бы счастья, да несчастье помогло, но вот неужели надо было страну доводить до этого: позволить кому попало вломиться в царство, разрушить то, что не им построено было, чтобы кое-кому осознать очевидное и сделать соответствующие оргвыводы; или попеняю дамам: девицы-красавицы, вы в своей эмансипации уже от мужиков неотличимы стали, так хоть матом не ругайтесь, не вводите в заблуждение мохнатотелых обезьян; или вкрадчиво намекну, мол, поняли, кого это у нас власть имущие зачастую на госслужбу принимают: махровых иллюзионистов, отпетых оборотней и неприкаянных вольнодумцев, или.

Короче! Ничего подобного!

Мораль сказки в следующем: друзья помните – в любой куче негатива всегда есть жемчужина позитива, знайте – любой «случайный прохожий» может стать «чудо-богатырём», и не забывайте – этим «богатырём» завтра можете стать вы. Поэтому будьте всегда оптимистами по жизни, творите добро неосознанно (в смысле «бросайте его в воду»), но не бросайте друзей в беде и, особенно, в радости, путешествуйте, ищите свои вторые половинки, целуйтесь на здоровье (укрепляйте иммунитет), верьте в любовь и никогда не теряйте Надежды!

Тут ещё вместо эпилога

Где-то на крайнем полюсе:

«А вы, простите кто? Спецкорр «ЖБ»? Идиотское имечко, сочувствую. Да, вы по адресу. Это я тот самый, королевич Полисей. Что значит «ишь ты, не перепутал»? На всю Аркфрику это единственный ледовый дворец. Сложно его с чем-нибудь ещё перепутать. Не таким себе представляли? Излишки веса – издержки профессии. А бороду отпустил для солидности. Ну и что, что на деда Мороза похожь. Мне я такой больше нравлюсь. Вы ещё Искалибура не видели. Он вообще как бегемот отъелся. Не знаю, как вы меня здесь, на краю света, отыскали: кроме троих моих, э-э. друзей, никто больше не знал, что я здесь, среди снегов обосновался. Королица их, Надежда, точно помню, была невменяема. И я не думаю, что кто-нибудь из них проболтался. Хотя, в принципе, я из этого государственного секрета и военной тайны не делал. Просто перед царём Владибором неудобно, не сдержал слово, не смог исполнить договорные обязательства – убить эту оригинальную троицу. Рука не поднялась своих спасителей порубить в капусту. Почему в капусту? По-другому рубиться не умею. Да, я такой! Если делать дело, то делать его умело, если гулять, то гулять смело. Хм, кстати, можно использовать как афоризм или даже как пословицу: умело сделал дело – гуляй после дела смело! Или, как-нибудь попроще можно. На досуге отшлифую. Что у нас с Хельгой? Живем, душа в душу. По хозяйству ей помогаю, за всей ледовой территорией присматриваю. Нет, в тёплые края не тянет. Если только одним глазком посмотреть. Вообще планируем смотаться под Новый год на недельку-другую за пределы полярного круга, только не на кого царство оставить. Хельга предложила опять отправить своего белого и пушистого питомца, дабы управляющего подыскал. Я же думаю это не самая лучшая идея. Опять на международный конфликт можно нарваться. А оно нам надо?! Я от ратных дел теперича стараюсь держаться подальше, тем паче, боюсь в политику вляпаться. Если вы слышали, я раньше был мастером по поиску неприятностей себе на одно место. Лучший следопыт, так сказать. Мой портрет даже в главном кухонном зале замка рыцарей круглого шведского стола среди передовиков нашей отрасли целых три сезона провисел. Теперь же я больше по философской части, перекладываю жизнь знакомых рыцарей в притчи. Зачем? Когда заканчивается одна история, должна начинаться другая. Например? Ты молод ещё, всё равно не поймёшь. Хорошо, вот одна из последних. Про Осю и Росю.

Ну, слушай!

Старая кляча каурой масти понуро плелась по узкой лесной тропинке. Её всадник дремал в седле, изредка поднимая голову, чтобы оглядеться вокруг. Он был одет в стальные рыцарские доспехи, а его лицо и голова надёжно сокрыты под тяжёлым шлемом с опущенным забралом. Некогда пунцовый плащ всадника, ниспадавший с его плеч на тощий лошадиный круп, весь был дыряв и грязен, копьё – символ силы, как и тяжёлый щит, были давно выброшены им, как излишняя обуза, а доспехи изъедены ржой, которая, словно чёрная плесень, покрывала некогда блестящий металл. Только рукоять болтавшегося в ножнах меча мерцала отполированным серебром. Было видно, что не единожды ложилась на неё ладонь хозяина.

Человек, дремавший в седле, начинал свой путь от отчего порога, как обычный «лэнселот», то есть странствующий рыцарь, но в своих тщеславных юношеских мечтах он грезил себя «ролэндом», героем, прославившим свою землю. Правда за долгие годы странствий он получил только жалкое прозвище бродячего рыцаря Освальда, то есть бесславного выходца из восточных лесов. За весь многолетний нелёгкий путь Освальду не посчастливилось совершить ни одного героического подвига, или, хотя бы, какого-либо запоминающегося поступка: драконы к этому времени уже были полностью истреблены его более удачливыми странствующими коллегами, великаны существенно измельчали, растворившись в общей массе, принцесс больше никто не воровал, разбойники с больших дорог и лесных вертепов перебрались в каменные замки и города, а истребление иных тварей, будь то огромные вепри, вытаптывавшие поля и огороды герцогов и ландграфов, или бешеные единороги (так в эту пору называли северных носорогов, тоже находившихся на грани исчезновения), было воспрещено указами и конвенциями правителей тех или иных королевств, через которые лежал путь рыцаря. Да, что говорить про подвиги, если и с обычным запоминающимся поступком были, мягко говоря, затруднения. Даже ветряные мельницы, с которыми, в крайнем случае, можно было сразиться, для вполне экстравагантного поступка, и те давно обветшали и пришли в негодность, а им на смену появились изрыгающие смрад и огонь, паровые мукомольни, которых Освальд, честно признаться, побаивался больше чем огнедышащих драконов (от последних-то хоть ясно было чего ожидать).