Сакура-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

слов ЁнЭ показывает мне зажатый в руке телефон и, извинившись перед всеми, просит ответить на звонок, так как это очень срочно.

Тоже извинившись, беру смартфон у моего персонального менеджера и подношу его к голове.

— ЮнМи, ты ещё ничего не успела подписать? — не став здороваться, ледяным голосом осведомляется Акиро прямо мне в ухо.

— Нет, — растерявшись от столь энергичного начала разговора, отвечаю я и интересуюсь: — А что?

— Немедленно извинись перед приглашающей стороной, садись в машину и поезжай в агентство, — дают мне короткую, но конкретно-чёткую инструкцию. — Не-ме-дле-нно! Иначе ты останешься без концерта в «Токио Доум»! Ты меня слышишь?

— А что случилось? — не понимаю я причины такой спешки.

— Поговорим после твоего возвращения. Я всё объясню. Ты возвращаешься?

— Да. Как можно быстрее.

— Жду! — ответил Акиро и отключился.

«Какого чёрта там могло случиться?» — нахмурив брови, думаю я, смотря на телефон в своей руке. — 'Кто-то перекупил контракт на аренду стадиона?

(несколько позже, наедине с Акиро)

— Зачем тебе это понадобилось? — резко спрашивает Акиро.

— Мне нужны деньги, — объясняю я поездку, организованную СунОк.

— Для чего?

— Купить новую одежду, — говорю я злому, вижу, что злому, японцу, который вытаращивается на меня после объяснения.

— В планах появились два значимых посещения, — снисхожу я до подробностей, пока собеседник находится в подзависшем состоянии, — нужно как минимум два новых лука, косметика и украшения. А в магазинах это всё стоит как несколько золотых мостов… Хотела решить проблему, взять дополнительную работу.

— Я понял, — после ещё пары секунд молчания уже более спокойно произносит Акиро. — Твоё корейское агентство на тебе экономило как могло. Но тебе больше не нужно зарабатывать деньги на одежду. Всё, что ты возьмёшь из любого бутика, за это его владелец ещё заплатит тебе, потому что это станет рекламой его бизнеса.

— Правда? — растеряно хлопаю я глазами.

— Ты не знала об этом?

— Нет, — мотаю я головой.

— Я узнаю, чем занимаются целых два твоих личных менеджера, — с угрозой в голосе обещает Акиро и, сменив интонацию на доверительную, добавляет: — ЮнМи, я понимаю, когда резко что-нибудь происходит, то сложно сразу перестроиться. Но впитай мои слова. Тебе больше не нужно бороться с обстоятельствами, разыскивая дополнительную работу. Тебе достаточно просто сказать мне о том, чего ты хочешь. И я всё сделаю.

Испытывая очень сильное сомнение в прозвучавших словах, недоверчиво смотрю на стоящего рядом индивидуума, уверяющего, будто он — старик Хоттабыч.

— Послушай меня, — видимо, поняв по моим глазам, что кредит доверия он не получил, ещё более доверительно произносит Акиро. — Ты находишься в другой стране, отличающейся от твоей по менталитету, обычаям, истории. Более чем уверен, что за какой-то срок ты разберёшься в устройстве японского общества и сможешь стать его частью. Но до этого момента ты можешь совершить ошибку, после которой этого не случится. Ты едва её не сделала. Хорошо, у меня много знакомых…

Не спеша что-нибудь говорить, вопросительно смотрю на собеседника.

— Мне позвонили из отдела незаконной трудовой миграции, — сообщает тот, — и предупредили, что ничего не смогут сделать, если ты подпишешь контракт. Незаконная трудовая деятельность. Вместо концерта тебя бы выдворили из страны. Представляешь, в какое неловкое положение ты бы всех поставила? Меня, Императора, своих поклонников?

— Но я же официально работаю в японском агентстве? — недоумеваю я, удивлённо хлопая глазами.

— А твоя ане? Где она работает? И личный менеджер?

— Но разве нельзя проводить просто переговоры? — недовольно бурчу я, поняв источник проблем.

— Которые могли завершиться подписанием контракта с частным лицом, — глядя мне в глаза, говорит Акиро и «припечатывает», — иначе как ты собиралась получить деньги на покупку одежды?

Отвожу взгляд в сторону.

Ну, в принципе, да. Так и было задумано.

— Я не знала о том, что вещи из магазинов — это реклама, — вяло оправдываюсь я, не желая просто молчать. До извинений я ещё «не дозрел».

— Иммиграционная служба в Японии — очень жёсткая организация. Если она подозревает человека в нарушении закона, она вывернет всю его подноготную, пока не определит правду. СунОк-сан и ЁнЭ-сан раньше уже попадали в поле её зрения. Это у них уже не первая попытка заняться незаконным предпринимательством. Кроме этого, они вовлекают в свою преступную деятельность других людей, а именно — Агдан-сан. Это уже рецидив, а рецидивисты получают более строгое наказание…

— И что же делать? — спрашиваю я у замолчавшего собеседника.

— Агдан, прости, я знаю, ты любишь свою ане, но в иммиграционной службе сказали, что она на тебя нехорошо влияет. Предложили поставить случившееся на паузу, но для этого СунОк-сан и ЁнЭ-сан должны тоже взять перерыв и покинуть Ниппон хотя бы на три месяца, а лучше на полгода. Тогда у службы не будет к ним никаких вопросов.

Акиро делает паузу, желая, чтобы собеседница осмыслила услышанные слова.

«Вот это съездил, продал интеллектуальную собственность!» — озадаченно думаю я. — «Как всё закрутилось. В принципе, СунОк мне тут только мешается. ЁнЭ? У меня есть второй личный менеджер. ЁнЭ может пока побыть в Корее, найду для неё там занятие. Действительно, — вдруг онни что-нибудь выкинет? В газетах хай поднимут — „У Агдан такая-растакая сестра“! И вся моя репутация накроется медным тазом»…

— Понимаю, тебе сложно принять решение за старшую сестру, — говорит Акиро, видимо решив, что я колеблюсь. — Но тебе всё равно придётся, когда-нибудь начать. Ты добилась уже гораздо большего, чем она, и пойдёшь ещё дальше. Ты должна сама управлять своей жизнью.

— А кто будет помогать следить за моей нэко?

— В Ниппон с этим у тебя не будет проблем, — поняв, что вопрос решён так, как он хотел, улыбается Акиро. — И с деньгами тоже.

Он лезет во внутренний карман пиджака, достаёт портмоне и вынимает из него золотую банковскую карточку.

— Пожалуйста, возьми, — просит он, протягивая её мне. — Это премиум-карта «Chiba Bank», принадлежащая моей семье, с кредитной линией в один миллион долларов.

Смотрю на блестящую штучку, не торопясь делать какие-либо движения.

— Можешь распоряжаться средствами на ней, как хочешь, — убеждает искуситель. — Тратить или экономить. Но вопрос с деньгами уходит из твоей