Кунгош — птица бессмертия - Михаил Юхма

— Надежные товарищи?

— Надежные, Яков Михайлович. Настоящие революционеры.

— Ну что ж, продолжайте формирование таких же частей, — сказал Свердлов. — Пока батальонов, а там, глядишь, и полков.

— Спасибо, Яков Михайлович, — сказал он. — Я тоже верю, что со временем будут у нас и крупные воинские соединения красных воинов-мусульман.

Свердлов встал из-за стола, подошел к Муллануру, положил руку ему на плечо.

— Действуйте, товарищ Вахитов! Действуйте дальше в этом направлении!

10 апреля 1918 года у Якова Михайловича Свердлова состоялось заседание конституционной комиссии Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета.

Обосновывая принципы Советской Федеративной Республики, Председатель ВЦИКа подробно изложил членам комиссии состояние дел по созданию Татаро-Башкирской Советской республики. Он подробно информировал их о недавних событиях в Казани.

— Уже стояли наготове, — говорил Яков Михайлович, — артиллерийские орудия. Стояли друг против друга вооруженные части. С одной стороны — мусульманские националистические «железные дружины», насчитывающие около десяти тысяч вооруженных солдат, с другой войска Советов, их было гораздо меньше, всего около двух тысяч человек, но они были гораздо лучше оснащены современным оружием. Если бы дело дошло до военного столкновения, советские войска, вероятно, разбили бы мусульманские националистические части. Но мы видоли свою задачу не в том, чтобы разгромить, потопить в крови контрреволюционный мятеж. Было сделано все, чтобы разрешить этот острый конфликт не силою штыков, а мирным путем, большевистской пропагандистской работой. Надо было открыть глаза заблуждающимся мусульманам, перетащить обманутых националистической пропагандой на пашу сторону. И это удалось. Националистические части были разоружены без единого выстрела. Они сами сложили оружие…

В самый нужный момент, — продолжал Председатель ВЦИКа, — когда начался мятеж, было опубликовано Положение о Татаро-Башкирской Советской республике. Трудящиеся мусульмане узнали, что с нашей стороны нет никаких препятствий к образованию самостоятельной, независимой мусульманской советской республики, что их право на самоопределение признаётся нами безоговорочно, не на словах, а на деле. Трудящиеся татары приняли участие в контрреволюционном мятеже потому, что им говорили, будто Советы не дадут им организовать свою армию, свою школу, свое национальное правительство. Но как только они убедились, что такое право Советской властью им предоставлено, из-под ног организаторов контрреволюционного мятежа сразу была выбита почва. И буржуазные националисты, возглавившие мятеж, мгновенно оказались генералами без армии…

Конституционная комиссия ВЦИКа единодушно одобрила Положение о Татаро-Башкирской Советской республике, особо отметив своевременность опубликования этого Положения. Комиссия высказала пожелание ускорить окончательное и полное решение этого вопроса.

Глава VI

Положение о Татаро-Башкирской Советской республике широко обсуждалось на местах. Что ни день, то новая телеграмма приходила в Комиссариат по делам мусульман. Вот и сегодня: едва только начался рабочий день Мулланура, едва только уселся он за свой стол и придвинул листок бумаги, на котором с вечера записал для памяти, какими делами предстоит заняться нынче с утра, как принесли телеграмму. На этот раз из Чистополя. Мусульманский крестьянский и учительский съезд, проходивший там, горячо одобрил проект создания Татар-Башкирской республики. «Событие это, — говорилось телеграмме, — съезд считает актом величайшей исторической важности и выражает пожелание скорейшего фактического осуществления основ означенного Положения на благо демократии всех пародностей».

Вошел Ади Маликов. Он совсем недавно вернулся из Казани и сразу же со свойственной ему энергией окунулся в текущие дела. Практически на нем одном лежала забота о формировании новых мусульманских воинских частей, а он еще успевал при этом заниматься и всякой другой работой — кропотливой, нервной, изматывающей. И все это давалось ему легко, без натуги. Любое дело так и горело у него в руках.

— Еще телеграмма? — спросил он. — Из Чистополя?

Придвинул к себе депешу, прочел.

— Идет дело… Идет… Послушай, Мулланур, тебе не кажется, что пора думать о созыве съезда Советов республики?

Мулланур и сам не раз размышлял об этом. Вопрос Ади подкрепил его решение.

— Безусловно, — согласился он. — И медлить с этим нельзя. Сегодня же соберем всех членов комиссариата.

Я сейчас напишу проект телеграммы, а часиков этак к четырем мы его согласуем.

— Так я попрошу всех наших собраться в четыре ноль-ноль, — сказал Ади. Он любил щегольнуть военной точностью.

— Да-да, — улыбнулся Мулланур. — Будь по-твоему, ровно в четыре.

Вечером того же дня во все местные организации была разослана телеграфная депеша Центрального комиссариата по делам мусульман, в которой говорилось:

«В согласии с Народным комиссариатом по делам национальностей Центральный Комиссариат по делам мусульман принимает нижеследующее представительство в комиссию по созыву съезда Советов Башкиро-Татарской республики: Казанский Совдеп — один, Казапский Мусульманский комиссариат — один, Уфимский Совдеп — один, Уфимский Башкирский комиссариат — один, Уфимский Татарский комиссариат — один, Оренбургский Совдеп — один, Оренбургский Башкирский комиссариат — один, Уфимская чувашская организация — один. Комиссия приступает к работе 10 апреля. Кроме проездных членам комиссии будет выдаваться Центральным комиссариатом 30 рублей суточных. Сообщая о вышеизложенном, комиссариат просит соответствующие организации своевременно делегировать своих представителей в Москву».

Дел было невпроворот.

Людей не хватало. Да и не все, к сожалению, работали с таким энтузиазмом, как Ади Маликов и самые близкие сотрудники Мулланура. Некоторые норовили отлынивать от трудной работы, иные просто не справлялись, а заменить их, к сожалению, было некем. Вот и приходилось порой помимо своих прямых обязанностей делать еще и другую работу, исправлять чужие ошибки да огрехи.

А тут еще одна напасть: то и дело приходилось отвечать на всякие дурацкие жалобы, иногда прямо клеветнические, которыми разные буржуазные деятели буквально засыпали и Совнарком и Наркомнац.

Вот как раз и сейчас Мулланур, морщась, словпо пришлось проглотить невзначай какую-то дрянь, читал одцу из многочисленных жалоб, пересланную ему. Бумага была анонимная. Пришла она из Казани, адресована была народному комиссару по делам национальностей Сталину. В ней говорилось, что комиссар по делам мусульман Вахитов продался панисламистам. При этом указывалась даже точная сумма, якобы полученная комиссаром Вахитовым при этой сделке, — тысяча двести рублей.