Брат, Брат-2 и другие фильмы - Алексей Балабанов

— Нет, — Иван помотал головой. — Не быстрее 25–30 в час ехали. И в гору опять…

— Это перевал. Здесь где-то… — Отбросив солому, капитан обвел пальцем круг на карте, грубо нарисованной на мокрой земле. — А пулеметные гнезда какие… Я думаю, они дорогу в Грузию контролируют. Эх, знать бы, что за река… — Капитан затер карту рукой.

— И что толку? — спросил Федька.

Капитан жестко посмотрел на него, плотно сжав губы.

— Жрать охота, — испуганно сказал Федька, почесал голову и отвернулся.

— Надо заниматься, — строго сказала Маргарет капитану.

Иван перевел.

Капитан устало улыбнулся ей, лицо смягчилось, потеплели глаза. Она присела рядом и принялась показывать упражнения.

Иван с Федькой отсели.

— Чё он? — спросил Федька.

Иван не ответил и повернулся к Джону.

Сверху выглянул охранник и с интересом наблюдал за упражнениями Маргарет.

— Не заплатят они два миллиона фунтов! — с отчаянием сказал Джон.

— Зря ты ему сказал, что фунт больше доллара.

— Что? — не понял Джон.

— Он не знал, — сказал Иван.

Охранник оглянулся. В аул въехали джип Аслана и УАЗ.

— …ну делай что-нибудь, Марк! Они же нас не отпустят!.. — кричал Джон в трубку спутниковой связи. Иван переводил, прижав к уху телефон.

— Говорит, два миллиона не собрать, даже если все продать… эээ… не понял… говорит, правительство не будет платить… Продолжают переговоры с русскими… — напряженно вслушиваясь, тихо говорил Иван.

— Какие переговоры, Марк? Мы уже два месяца не мылись. Мы в яме сидим. Найди деньги! Маргарет не выдержит, Марк! Ты понимаешь?!. — кричал Джон.

— Говорит, все делает… — переводил Иван слова Марка.

— Ладна, хватит. — Аслан раздраженно прервал связь. — Полчиса адно и то жи.

Джон положил трубку и сел, затравленно глядя на Аслана. В местной резиденции Аслана было жарко, горела печь. За открытым окном маячил охранник.

— Кто ана иму? — задумчиво спросил Аслан.

— Невеста, — сказал Иван, сразу поняв, что он о Маргарет.

Джон настороженно прислушивался к разговору, надеясь уловить знакомые слова. Он все еще был возбужден разговором.

— А нэ врот?

— Не, не врет.

— Спрасы, сабрал бы он два миллион? — после паузы спросил Аслан.

Иван перевел. Джон поспешно кивнул.

— Yes. — Джон уверенно кивнул еще раз.

— Скажи, баба у миня астанитса. Ровна чириз два мэсиц он пиридаст мнэ два миллион фунты… А если нэт, так мы ее всэ вмэстэ ибат будим двэ нэдэля, а патом я башка ей атрежу на хуй. Так скажи. — Аслан говорил внимательно глядя на Джона.

— Чего ругаешься? Тебе же шариат запрещает.

— Па-русски гаварыт все равно што ругатса. Для Аллаха всэ ваши слава адинакавые. Пиривады.

— Я не верил, что он отпустит. Не по-чеченски это… Мудрено больно… Да и любят они так издеваться, скажут: послезавтра тебя отпустим. В речке помоют. Сидишь два дня ждешь, готовишься… — Иван замолкает, вспоминая. — В общем, знал я и подвоха ждал…

— Давай, што там? — нетерпеливо кричал охранник, спустивший лестницу.

— Это не приказ… Так, просьба солдатская… — тихо говорил капитан.

— Товарищ капитан… — укоризненно сказал Иван.

— Адрес не забыл?

— Все сделаю, если раньше вас выберемся, конечно. — Он улыбнулся и крепко пожал капитану руку.

— Я вытащу тебя! Я обещаю, Маргарет! Помни, я люблю тебя! — кричал Джон сверху.

— Take care, John! — крикнула Маргарет.

— Маргарет, пока, — сказал Иван и полез наверх.

Джон еще что-то кричал ей сверху, но он был уже где-то далеко, слов было не разобрать.

На самом верху Иван обернулся.

Капитан полулежал, как и в первый раз. Маргарет молча стояла рядом. По щекам текли слезы.

В грузовике молчали. На головы были надеты те же плотные мешки, и дышать было трудно. Так же сильно трясло, только ехали быстрее.

Джон, Федька и Иван молча сидели на земле, обопрясь о стену дома. На ногах кандалы, но руки связаны не были. Проходившие мимо местные жители даже не поворачивали головы. Подошел маленький Джохар с мальчишками. Пнули Федьку и стали плеваться. Женщина отогнала их. Над поселком низко пронеслись штурмовики и сбросили ракеты. В нескольких километрах от аула загрохотали взрывы.

Когда их гнали к машине, Аслан вяло подозвал охранника с Иваном к стоящему неподалеку джипу. Шумела река.

— Все думаю, атпускат тэбя или нэт, — лениво сказал он Ивану. — Бакшиш с тэбя сапсэм плахой. Дэнги за тибя нэт… А кто интернет хадыт будит?

— Капитан, — серьезно сказал Иван.

Аслан засмеялся шутке.

— Я знаю, что ты на писмэ адрис нэ тот пысал.

— Ты говорил. — Иван опустил глаза, оглянулся и снова посмотрел на Аслана.

Чувствовалось напряжение. Иван знал, что все еще может произойти.

Аслан испытующе смотрел на Ивана, наслаждаясь моментом.

— Ладна, скажи там пра капитана. Я устал ужэ. Жалка убиват. Я за ниго пидисят тысач платыл. А если плимяник нэ выпустят, кто мнэ дэнги атдаст? Скажи, ищо мэсиц жду, и все.

Иван кивнул.

— Как думаиш, этат дэнги сабирет? — серьезно спросил Аслан.

Иван пожал плечами.

— Думаю, соберет. Жениться хочет.

— Скажи, пуст считаит с сэгодна. У ниго два мэсиц ест. А то нэ на ком женытса будит. — Аслан засмеялся. — Все. Больши нэ прихады к нам. Втарой раз нэ атпущу.

Иван кивнул.

— А как он деньги передаст? — спросил Иван.

— Захочит — пиридаст. — Аслан махнул рукой, и Джона быстро подвели. — Пусть тилифон даст. Я пазваню.

Иван перевел.

— На, атдай иму. — Пока Джон писал, Аслан протянул Ивану кассету без коробки. — Пуст пасмотрит… патом.

— Все хотел спросить тебя — а среди англичан люди есть? — спросил Иван, беря кассету.

— Нэт.

Ехали на бывшем милицейском УАЗe в зарешеченной кабине. Мешки сняли. Федька возбужденно заглядывал в окна.

— Не, не в Грозный везут, — сказал он.

— Они террористы, Иван. Их надо судить, — сказал вдруг Джон. Это вообще была его манера говорить. Неожиданно и вне всякой связи с происходящим.

Иван кивнул.

— Аслан просил сказать, что срок пошел с 30 августа.

— Он не посмеет. Это территория России. Ваша Секретная служба должна освободить капитана! — воскликнул Джон.

Иван посмотрел на него.

— Ты соберешь деньги? — спросил он.

— Не знаю, — подавленно ответил Джон.

— Зачем сказал?

— Не знаю.

— Не, точно не в Грозный, — возбужденно сказал Федька.

— Не суетись. Сейчас остановят машину и расстреляют. Знаешь же Аслана, — спокойно сказал Иван.

— Заткны рот, — сказал охранник и по привычке ударил Ивана по голове.

Федька скис, но продолжал выглядывать.

— Он отпустил нас. Я не знаю почему… Денег за нас не платили… Это точно! Если бы это был Хаттаб или Басаев, я бы ещё понял… Политика там… А кто такой Гугаев?.. Думаю, что это бандитские разборки с местным ФСБ. Я потом разговаривал с одним парнем… Он говорит, бывает так. Фээсбэшники кого-то из бандитов ему отдают, а себе галочку ставят… Можно водички? — Иван берет стакан, отпивает и ставит на стол. — Объявили, конечно, что спецподразделения провели успешную операцию по освобождению заложников… ну, обычная байда, короче… Я не поверил, конечно, но мне тогда по фигу было, кто чего провел…

Бритые и кое-как постриженные, в чужой одежде они смотрелись непривычно. В вертолете стоял невыносимый грохот, потому что дверь до конца не закрывалась. Счастливый Федька выглядывал в окно.

Джон пересел к Ивану.

— Иван, они должны были ее тоже отпустить! — крикнул Джон. — Бесплатно!

Иван кивнул.

— Может, отпустят?! — с надеждой крикнул Джон.

Иван покачал головой:

— Теперь нет! Аслан деньги ждет!

— Но он же не отрежет ей голову?! — с надеждой крикнул Джон.

— На вот… — Иван сунул ему видеокассету. — Аслан просил передать.

Иван отвернулся и посмотрел в окно.

— Что это? — спросил Джон.

— Думаю, про это, — сказал Иван.

— …а вы не боитесь о своем командовании так говорить? — спросила Ивана журналистка НТВ уже в самолете.

— А чего мне? Я срок отслужил. Я долг свой выполнил. А они нет.

— Что вы имеете в виду?

— Да кинули нас командиры!.. Отступили!.. А двухсотых и трехсотых бросили. На войне все просто: надо задачу выполнить и личный состав сохранить. А они и людей, и колонну бросили… — Иван махнул рукой и посмотрел на Джона, который сосредоточенно ел тушенку.

— Но вы живы остались…

— Это полевой командир жадный попался. Махмуд… Добил только тяжелых. А остальных продал. У меня только контузия легкая и в бедро навылет… Избили просто, и все…

— И за сколько продал? — спросила журналистка.