Комплекс андрогина (СИ) - Бунькова Екатерина

— Посмотри на меня! — велела я. Он послушно посмотрел. Меня до костей пробрало ощущение чего-то чужого и холодного. Это была уже не маска, это был совершенно другой человек. Точнее, только оболочка от человека. Ей дали задание беречь меня, и она его послушно выполняла, принимая на себя любой удар и стараясь не приближаться ко мне, чтобы «не испачкать».

— Элис, — тихо позвала я, надеясь достучаться до него. Но мне никто не ответил. Похоже, второго раза хрупкая психика Элиса не выдержала, и теперь он вообще не разговаривал.

С правой стороны коридора раздались еще далекие шаги. Нужно было уходить. Я махнула рукой Элу, надеясь, что он меня хотя бы понимает. Он понял. Мы быстро поднялись по лестнице, скользнули в гараж. Беркер послушно откликнулся на сигнал и радостно зажег бортовые огни. Я показала Элису на люк, он послушно открыл его, и мы нырнули внутрь. Люк тихо зашипел и просигналил о полной герметизации.

Я плюхнулась в кресло пилота, привычно защелкала тумблерами, приводя систему в порядок. Потом вынула из кармана добытую Элисом сигналку. Действительно, грязная вещь. Но беркер послушно принял в себя этот кусочек мерзости, считал информацию, перестроил свой передатчик, и система управления базой тут же отозвалась приветственным сообщением о разрешении на вылет. Я запустила автоматическую отстыковку и оглянулась.

Элис сидел в углу за креслом, обняв свои колени и уткнувшись в них лбом.

— Пристегнись, мы вылетаем, — по возможности мягко сказала я. Никогда не общалась с людьми в таком состоянии. По-хорошему, здесь нужен психиатр.

Элис ничего не ответил и даже не шевельнулся. Ну и ладно. Он все равно забился в самый тесный уголок, так что вряд ли его оттуда вытянет случайным толчком при отстыковке.

Я глянула на экран, который как раз транслировал открытие внешнего шлюза. Здесь тоже использовалась рельсовая система, так что беркер, как черный жучок, сначала обогнул край шлюза, изменив наше положение относительно пола и заставив меня повиснуть на ремнях кресла, а потом уже стал щелкать деталями стыковочного механизма. Я с опаской оглянулась на Элиса, но его просто прижало гравитацией к спинке второго кресла. С небольшим толчком машинка отцепилась от поверхности базы, двигатели помогли ей преодолеть искусственную силу тяжести и вырваться из зоны стыковки. Меня замутило от резкого изменения веса. Но до поисков мятных леденцов нужно было убедиться, что сигналка действительно работает, и за нами не отправят патруль, как только мы пересечем пограничную сеть.

Я быстро проложила курс до третьего Ковчега и запустила автопилот. Сердце успело порядком помотаться в груди, прежде чем мы миновали границу. Но никакие патрули или хотя бы угрожающие сообщения нам вслед не неслись. Похоже, побег удался. Я запустила на экран общий обзор.

— Эл, смотри: мы улетаем, — сказала я, оглядывая «Либерти». Ничего себе махина. Ничем не меньше моего родного Ковчега.

Элис не ответил. Я отстегнулась, подлетела и зависла перед этим странным существом, сжавшимся в комок.

— Вот только не смей замыкаться в себе, — сказала я. — Да, я все видела. И да, я до конца жизни этого не забуду, как бы ни старалась. Но это не повод прятаться в скорлупу.

Он молчал, стискивая себя и не поднимая головы. Я попыталась коснуться его, но он увернулся и еще больше сжался. Океюшки, ничего не говорю, никого не трогаю.

Он просидел так весь путь до пограничной сети третьего Ковчега. Я решила, что возвращаться в лапы коллекторам пока не хочу, а с паспортом гражданина первого порядка меня пропустят куда угодно, так что выбрала третий Ковчег вместо четырнадцатого: и ближе, и относительно знаком.

— Что будем писать в пустой графе? — спросила я у этого странного существа, подставляя ему лист договора. Оно окинуло безразличным взглядом цветастую вязь и не ответило.

— Тебе какое имя дать? — снова спросила я его. Опять молчание. — Ладно, подумай пока. Нам все равно еще дезинфекцию проходить.

Я вернулась за пульт, тем более, что на нем уже помигивали желтым светом первые предупреждения пограничников. Отправила запрос, дождалась ответа. Потом пристыковалась к пункту вирусного контроля, висевшему здесь же, на границе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Потенциально зараженная личность, — с ходу заявила я людям в скафандрах биологической защиты, открывшим люк. А зачем тянуть? Быстрее начнем, быстрее закончим. Вокруг сразу забурлила деятельность. Нас с Элисом выпроводили из транспортного средства, вытолкнули в стыковочный рукав, потом в буферную зону. Мне пришлось претерпеть еще одну гравитационную метаморфозу, а следом за ней и привычную тошноту, и мы, наконец, вошли в пункт.

Я отдала наши вещи и документы какой-то строгой женщине, она проверила их, неуклюже перебирая пальцами в огромных защитных перчатках, сложила в коробку и передала в комнату со значком биологической опасности. В сторону стыковочного узла направились фигуры с какими-то канистрами, распылителями и прочей ерундой для дезинфекции — беркер чистить. Вот и отлично: пусть приберутся там, а то мне лень.

— Одежду тоже снимайте, — сказала нам женщина. — Душ — там.

Я разделась. Элис — тоже. Я вошла в душевую, он двинулся за мной, все так же глядя в пол. Встал, включил воду и замер под потоком воды. До меня долетела капля. Ледяная.

— Ты так простудишься, — возмутилась я, подошла и добавила горячей воды. Он стоял, закрыв глаза и, похоже, собирался так стоять, пока его не попросят выйти. Я вздохнула, облила губку гелем для душа и принялась осторожно отмывать его, вздымая горы ароматной пены, чтобы перебить запах дезинфектора в воде. Элис не сопротивлялся и не пытался увернуться. Правильно. Расслабься, позволь мне оскрести грязь и растопить твою ледяную маску.

— Я сказала, что никогда не забуду этого, как бы ни старалась, — повторила я. — Еще никто прежде не принимал на себя столько унижения ради меня. Ты думаешь, после всего случившегося ты больше не имеешь права считать себя мужчиной, да? А ты вообще знаешь, что значит быть мужчиной? Можно сколько угодно говорить о наличии у человека члена или уровня тестостерона в его крови, но ни то, ни другое не сделает его мужчиной, только самцом. Такое можно и с женщиной сотворить при наличии хорошего врача. Ты же помнишь, как все ваши с легкостью принимали меня за своего? Должно быть что-то большее, понимаешь? И если тебе еще интересно мое мнение, если ты меня еще слышишь, то я хочу тебе сказать, что впервые в жизни встретила настоящего мужчину. Того, кто способен на большее, чем просто трахать и кичиться своей самцовостью. И я люблю этого мужчину, что бы он о себе ни думал. Слышишь? Я люблю тебя.

— Т… с, — прошептал он спустя почти минуту, едва шевеля губами. Вода лилась ему прямо в лицо, и я не разобрала слов.

— Что? — переспросила я.

Он повернул ко мне голову, посмотрел прямо в глаза уже относительно нормальным, куда более живым взглядом и повторил:

— Тау Элис. Меня зовут Тау Элис. Так и запиши.

Эпилог

Адрес: Ковчег номер 3, спальная зона 6, уровень 1, апартаменты 217. Имя: Тау Элис. Статус: гражданин первого порядка.

— Может, мне усы отпустить? — спросил я у Алесты, которая снова упорно пыталась освоить 3D-моделирование: в прошлом году она поступила в ВУЗ, но только на платной основе, и теперь упорно пыталась сдать экзамены на высший балл, чтобы попасть на бюджетное место.

— А ноги побрить не хочешь? — откликнулась она, разгибаясь и разминая уставшую шею.

— Нет, конечно! — возмутился я.

— Ну, вот видишь: ты не хочешь брить ноги, а я не хочу, чтобы ты отпускал усы. Мы квиты, — сказала Алеста. — Да и к тому же, нечего поклонниц пугать своей усатой рожей. Они тебя совсем не за это любят. Кстати о поклонницах: кто такая Марта? Она тебе уже третье сообщение присылает: «Завтра в 16.00 на седьмом уровне», «Элис, где вы? Я Вас жду» и «Это было здорово, непременно нужно повторить».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я отобрал у нее свой вотч и надел его на запястье.