Генерал Кутепов - Святослав Рыбас

Во главе этой невиданной в истории русских войн армии стоит еще молодой генерал, — человек совершенно русский, совершенно решительный и совершенно честный.

Топором, не резцом обтесывал он здание, которое строил. Летело много щепок, а вышло совсем хорошо.

Что же сделал в Галлиполи со своими войсками генерал Кутепов?

Он вдохнул в толпу идею, которая была у него самого".

Эти слова принадлежат Сергею Резниченко, представителю Российского Земского Союза в Галлиполи. Ими он убеждал своих руководителей, находившихся в Константинополе.

Столкнувшаяся на краю Европы с угрозой гибели русская национальная идея выдвигала на первый план героических людей, способных на самопожертвование или долгую мучительную подвижническую работу.

Приехала в Галлиполи знаменитая певица Надежда Плевицкая и сразу стала любимицей. Кто не слушал ее дивного пения и у кого не перехватывало горло? Глядя на иссушенные русские лица, Плевицкая отдавала песне всю страсть, будто молилась и взывала к русским богам. Для нее, крестьянской дочки, дыбившейся из глубины жизни и подвившейся до царскосельских высот, где ее слушали царская семья и вся аристократическая Россия, Галлиполи стал уголком родины. Пела, а перед ней вставали картины прошлого: Троицкий монастырь, где она была послушницей, откуда сбежала, первые выступления в киевском кафешантане "Аркадия", первые концерты, успех, слава, Петербург, замужество за поручиком Кирасирского полка Шангиным, начало войны, поступление сиделкой в госпиталь, тяжелое ранение Шангина, смерть, революция, пучина горя…

У ее слушателей были сходные воспоминания. Над Галлиполи реяли русские грезы.

И вряд ли прошлое Марии Захарченко, скромной на руках от тяжелой контузии. Через три дня после смерти мужа у Марии рождается дочь. Но над Марией тяготеет какой-то рок. Недолго было дано ей нянчить ребенка. В январе 1915 года, потеряв близких людей, Мария преодолела невероятные преграды и добилась возможности вступить вольно-определяющейся в Павлоградский гусарский полк. В чем-то ей было суждено повторить судьбу Плевицкой, только она пошла не в госпиталь и вытерпела войну до конца.

Женщина на войне, в кавалерии, в разведках, атаках, в повседневных тяготах — вот что она вытерпела. Ее наградили двумя Георгиевскими крестами. Первый она получила за разведку, которая закончилась неудачно: Мария с двумя солдатами наскочила на немецкую заставу, один был сразу сражен наповал, второй ранен в живот. Мария, сама раненная в руку, под огнем вынесла солдата к своим.

Второй крест она получила за поиск под деревней Локница. Она вызвалась добровольно провести команду разведчиков в тыл немецкой части и прошла вброд ледяную ноябрьскую реку и болота, а в результате была пленена рота противника.

Впрочем, ордена отражали только внешнюю сторону ее боевых подвигов. Нравственно она была много сильнее большинства офицеров-мужчин, что особенно проявилось осенью рокового семнадцатого года, когда фронт развалился, а она вернулась в пензенское имение. Окрестные помещики не выдержали страха погромов, бежали в Пензу, бросив свои дома на разграбление. Мария не уехала и заставила себя уважать, создав из пензенской гимназической молодежи и юнкеров группу самообороны, которая отвечала на разбои решительными мерами. Мария не остановилась даже перед захватом большого села, жители которого организовали грабежи, добилась выдачи зачинщиков, они были расстреляны, а уведенный скот вернула хозяевам.

<...> раздатчицы питательного пункта, выделялось из общего ряда. Ей было двадцать семь лет, которые она отметила в Галлиполи. По сравнению с Плевицкой Мария не отличалась большими талантами, если не считать небывалого для женщины бесстрашия. Ее девичья фамилия Лысова, она происходила из дворян Пензенской губернии. Матери своей она не помнила, мать умерла почти сразу после рождения Маши. Девочка воспитывалась в отцовском имении, достаточно запущенном для того, чтобы приносить большой доход, но вполне жизнеспособном для того, чтобы давать его владельцам чувство свободы. Мария вырастала помещицей, хозяйкой, любящей окружающую ее родную землю. Она была хорошей наездницей, лошади были для нее любимыми существами. А если учесть, что ее отец был занят службой в Пензе и не мог уделить ей сколько-нибудь заметного внимания, то жизнь девочки в поместье, хозяйкой которого она ощущала себя с ранних лет, предстает полуромантической, полусиротской.

Четырнадцати лет Мария поступила в третий класс Смольного института, который закончила в 1911 году. Затем провела год в Лозанне, откуда вернулась в пензенское имение, которое стала приводить в порядок, проникшись чувством хозяйки. Она поняла, что привязана к дому, земле, лошадям, что ей не надо ни Петербурга, ни Швейцарии. Мария настойчиво вела дела, создала при имении небольшой ремонтный конезавод, сделала его образцовым.

Зимой 1913 года она гостила в столице в семье капитана Семеновского полка Штейна и там судьба свела ее с капитаном Михно, добровольцем японской кампании, доблестным офицером. В октябре того же года Мария вышла за него замуж.

Поместье отодвинулось на второй план, лошади позабыты до поры до времени. Она влюблена.

А дальше — война, капитан Михно умирает у нее <...>

Но долго ли могли сражаться два десятка человек с целой губернией? Дворянская Россия не была побеждена, но была отброшена.

Мария была вынуждена, распустив свой отряд, скрываться в Пензе во флигеле своего дома. Там она занималась переправкой офицеров через чехословацкий фронт к Колчаку, отправляя их вместе с обозами на восток за солью, и сама ходила вместе с ними, проверяя надежность дороги.

Казалось, судьба хранила ее. Она вышла замуж за мужниного друга, полковника Захарченко. Но кто мог обещать сохранение жизни в России в восемнадцатом году?

Вскоре власти заподозрили Марию в содействии белогвардейцам. Надо было скрываться. Бежать как можно быстрее. И они с мужем устремляются на юг. Полковник Захарченко трезвее ее, он понимает, что надо делать — путь его лежит в Персию. Там он прежде служил в Персидской бригаде и потому имел обширные связи.

Мария проделывает путь на юг, как до нее тысячи офицеров, и вот они с мужем в Персии, где сильно российское влияние и где можно пересидеть Смуту. Пока Захарченко устраивался, она после короткого затишья, после первых же слухов о борьбе белых на юге России решила все переменить и вернуться. Они едут обратно кружным путем — через Индию и дальше на английском пароходе через Суэцкий канал, Босфор и Дарданеллы, Черное море. В Новороссийске полковник Захарченко вступает в командование кавалерийским полком, а Мария становится его ординарцем. Затем — поход на Москву, тиф, снова кавалерийское седло. Потом — Новороссийская катастрофа, Крым, бои в Северной Таврии.