Царство Прелюбодеев - Лана Ланитова

– Тащи, тащи. Воду из воды взял – водой и захлебнешься, а любовью дуры-рыбы не напьешься… По дороге запнешься, чуть насмерть не убьешься! Вспомнишь про Софи, да поздно будет! – она прокричала еще какие-то обидные слова, погрозила маленьким кулачком и скрылась с глаз долой.

Наконец темный лес остался позади, пролетели и лавандовые поля. Владимир старался идти мимо них тихо, чтобы не услышать злобных выпадов хозяина «лиловой роскоши». Но невидимый страж не удержался и пустил ядовитую реплику:

– Канешна! Зачем нам агрономией заниматься или цветы разводить для общественной пользы? У нас одни бабы на уме! Недаром тебе морду-то твою холеную разукрасили!

Владимир не стал пускаться в склочные прения.

Через полверсты показалась усадьба Полин. Владимир остановился, чтобы передохнуть. Он опустил русалку на траву. А сам распрямил затекшие плечи, отер пот со лба и глянул на темнеющий Версальский особняк в глубине ночного сада. Он вздрогнул от увиденного.

Луна, висящая над домом, окрасилась в багровый цвет. Лунное сияние теперь было не желтым и холодным, а скорее кроваво-зловещим. Не горели и окна дома, они зияли пустыми глазницами, сквозь них напрямую падал свет, выделяя остовы ржавых решеток. Дом вновь показался Владимиру старым, полуразрушенным, претерпевшим вековые изменения.

Сад тоже выглядел заросшим и неуютным. Но главным было другое: из середины сада шел страшный, зловещий гул, напоминающий работу гигантских металлических шестеренок или фабричного вала.

Владимир, словно завороженный, пошел в сторону витого забора, чтобы посмотреть: откуда идет этот грохот.

– Володя, ты куда? Не ходи туда! – в голосе русалки чувствовалась сильная тревога.

– Глашенька, посиди немного на травке. Я скоро вернусь. Гляну одним глазком и к тебе. Про «один глазок» Владимир почти не соврал. Второй, подбитый глаз почти ничего не видел.

– Вова, там страшно…

Но он почти не слушал ее, ноги несли его к дому Полин. Зайдя за ворота и обогнув несколько засохших и почерневших кустов, Владимир остановился и едва перевел дыхание. Посередине ранее роскошного двора с прямоугольными, ухоженными клумбами, газонами для игры в крокет, прямо на месте мраморного фонтана зияла огромная огненная воронка, уходящая глубоко под землю. Именно из этой воронки шел тот страшный гул и скрежет, к которому присоединялись теперь человеческие душераздирающие крики и звериный рев.

У Владимира от страха зашевелились волосы. Он захотел убежать, но словно какая-то невиданная сила, помимо воли, тянула его все ближе к этому месту. Теперь ему были отчетливо видны ее внутренние стенки – они и вправду походили на раскаленные до красна, железные лепестки, перевитые мощными тросами и вращающиеся таким образом, что казалось, будто воронка – это гигантский макабрический механизм, вгрызающийся в твердые пласты грунта. Движения огромных лопастей и создавали этот чудовищной силы скрежет. Помимо человеческих криков и звериного рева, из воронки валили клубы горячего желтого и красного пара и вырывались острые языки пламени.

В глубине ямы вдруг произошло какое-то шевеление и гулкая возня – будто невидимые чугунные гиганты столкнулись шипастыми боками… И, словно резиновый мяч, выпущенный с глубокого речного дна на поверхность воды, из ямы вылетел первый субъект.

Вид этого субъекта напоминал страшный кошмар… Примерно такое же чудище Владимир видел в глубоком детстве на старинной средневековой гравюре. Это было существо, похожее на свирепого дракона: с черной собачьей морды стекала огненная слюна; туловище смахивало на туловище пятнистой гиены с длинным и мощным, раздвоенным книзу хвостом; перепончатые серые крылья походили на крылья шерстистой летучей мыши. Чудище вылетело из воронки, осмотрелось, рыкнуло и присело на толстую ветку одного из засохших деревьев.

Через несколько секунд вылетел и второй, похожий на первого, крылан. Он тоже расположился на одной из почерневших веток, но сухое дерево не выдержало большого веса и треснуло – пугалище грузно осело на землю, зацепившись за острый сук бусым крылом. Оно недовольно рыкнуло – из пасти вырвалось пламя, и неуклюже скользнуло в другую часть двора, оставляя на земле глубокие борозды от мощных когтей.

Потом полезли монстры, напоминающие африканских пауков с красными огненными узорами на мохнатых, колючих спинах. Вылезли и химеры с львиными головами, увенчанными изогнутыми рогами и крыльями за жесткими, мускулистыми спинами.

Все чудовища разместились вокруг воронки – кто на кривых, засохших ветках, а кто и прямо на земле. Откуда-то сверху раздался зычный женский окрик, похожий на зов воинственного индейца, и свист хлыста. Владимир поднял глаза.

На краю карниза темной крыши, переливаясь в мягких красноватых лунных потоках, стояла обнаженная Полин с развивающимися, лохматыми волосами. Её ножки притоптывали от нетерпения, изящная ручка сжимала длинный хлыст.

– Займите свои места, мои верные слуги! – прокричала она и еще раз ударила хлыстом.

На земле вокруг зияющей воронки произошло неуклюжее шевеление, похрюкивание и суета. Наконец все адские «звери» заняли нужные позиции, образовав сложный живой узор вокруг похожего на цветок тоннеля, ведущего в центр Преисподней. Раздался ведьминский хохот, Полин, оторвавшись от карниза голыми пятками, взлетела высоко в темное густое небо. Сделав почти акробатический кульбит, она чуть снизилась. Теперь были хорошо видны торчащие, тугие груди, плоский живот и темный мысок в лоне сомкнутых стройных ножек. Полин облетела почетный круг и присела на что-то невидимое. Её ручки потянулись в сторону и ухватились за невесть откуда взявшиеся, золотистые канаты, перевитые пурпурными цветами. Полин принялась раскачиваться вперед и назад. Она сидела на невидимой жердочке, от натянутой прямо в небе, качели. А «милые зверюшки» следили за ней восхищенными взглядами. Все это зрелище напоминало цирковое представление со львами и бесстрашной дрессировщицей, раскачивающейся под небесным куполом. Полин смеялась от удовольствия, отталкивалась стройными ногами, качели улетали прямо к мерцающим звездам.

«А какова хозяйка? Какие разносторонние увлечения: от светских танцев и игры в крокет до виртуозной дрессуры и летания меж звезд! – дивился Владимир. – А что я, собственно, здесь забыл? Сую свой нос, куда ни попади. Надо бы уходить, не то веселая циркачка может в любой момент закончить полет на небесных качелях и натравить своих подопечных прямо на меня…» И правда – самый близкий к Владимиру крылан развернул пятнистую толстую шею и уставился горящими глазами прямо на нашего героя. Пасть крылана распахнулась, оттуда вырвался сноп искр, одна из искорок упала на рукав Владимира, задымилась и прожгла круглую дыру, расплавленный металл припаялся к коже руки.