Трое против дебрей - Эрик Кольер

— О кормушке. Они всегда оставляют еду для следующего бобра, правда?

— Всегда, — ответил я.

Мы пошли вместе к дому. Когда мы уже подошли к двери, Лилиан внезапно спросила:

— Почему люди на них не похожи?

Я постоял, нахмурясь и глядя в землю, потом сказал:

— Мне кажется, бобры инстинктивно делают то, чему люди, в конечном итоге, должны научиться. Кажется неправдоподоб ным, что бобер, хотя он всего лишь скромное животное, способен следовать золотому правилу, а человек — нет. Просто, Ли лиан, люди не похожи на бобров, и это очень жаль.

Глава XX

Казалось диким и невероятным своими руками, с помощью динамита, разрушить построенную бобрами плотину, после того как десять долгих лет мы ждали этих бобров. Это было сумасшествие! Другое дело койоты, волки, пумы и другие враги бобриного племени. Мы знали, что должны вести непрерывную войну против них, но ни на одну секунду мне не приходило в голову, что нам придется взорвать плотину. Однако к нашим седлам были привязаны динамит, запалы и капсюли.

Где-то на озере плескалась, била крыльями по воде гагара и хихикала по привычке над кажущейся абсурдностью поло жения.

В возрасте двух лет самка бобра редко производит на свет более двух детенышей, чаще — одного. Только достигнув пол ной зрелости в четыре-пять лет, она дает большое потомство. В возрасте шести лет бобры, как правило, имеют по пять детенышей, редко — меньше.

Поскольку у нас было только две пары бобров, они понача лу размножались медленно. Только через четыре года, после того как мы выпустили наши две пары на ручье Мелдрам, у нас появилось с полдюжины поселений, насчитывающих тридцать шесть бобров. В дальнейшем их население стало увеличиваться гораздо быстрее.

Сохранение поголовья каких-либо диких животных всегда связано с трудностями, и у нас, естественно, вполне хватало забот с бобрами. Первая проблема возникла, когда бобры не захотели покинуть пруд, хотя они истребили все лиственные кустарники в радиусе шестидесяти ярдов.

Тогда они принялись за хвойные, а эта пища так же чужда бобрам, как осиновая кора — человеку. Было совершенно ясно, что, если такое положение будет продолжаться, обитатели этой колонии могут заболеть, и болезнь распространится на другие поселения бобров. В нескольких сотнях ярдов ниже по ручью было озеро Мелдрам, поросшее по берегам густыми сочными осинами и ивами, и на всем его протяжении не было ни одной семьи бобров, хотя озеро имело длину более шести миль. Одна ко по каким-то причинам, известным только им, упрямые обитатели пруда отказывались переселиться вниз по ручью на эти обетованные земли. Наконец, мы решили взять на себя всю от ветственность за обеспечение колонии соответствующей пищей.

В полумиле от воды было множество осин, росших среди сосен и елей, но эта пища была за пределами безопасности бобров. Если бы бобры отошли так далеко от воды, они наверняка стали бы жертвой какого-нибудь мародера-волка, койота или медведя. Но эту пищу можно было провезти через лес к берегу пруда на лошади. И как только нам в голову пришла эта мысль, мы два раза в неделю стали совершать поездки к поселению бобров, срезали пятнадцать — двадцать осин и привозили их к пруду.

Эксперимент по культивации бобров продолжался около двух месяцев, и, чем больше еды мы привозили, тем больше, казалось, росли аппетиты бобров. Однажды я пришел к пруду через сутки после того, как доставил обычный запас пищи. Каждое дерево было начисто очищено от коры, каждая ветка срезана и унесена в воду.

В конце концов это нам надоело. Подобная «комедия оши бок» продолжалась слишком долго. Пытаться запасти пищу бобрам было так же бесполезно, как носить воду в решете. Я задумчиво посмотрел на плотину. Она имела длину около девяноста футов, высоту около шести футов и была такой широ кой, что по ней могла проехать телега, запряженная четверкой лошадей, конечно если ветки и прочий мусор выдержат вес телеги и лошадей, а это было весьма вероятно.

У меня зародилась темная и опасная идея. Если не будет плотины, то не будет пруда, а если не будет пруда, то бобрам придется переселиться! Может быть, таким образом проблема будет решена, и не только не причинит бобрам никакого вреда, но даже принесет пользу.

На следующий день, не сказав ничего Лилиан о своих наме рениях из опасения, что она как сердобольная женщина начнет протестовать, мы с Визи верхом отправились к пруду с динамитом, капсюлями и запалами, привязанными к седлам. Мы проделали восемь отверстий в верхней части дамбы и заложили вос емь зарядов с капсюлями и запалами. Нам нужно было иметь в запасе около двух минут, чтобы встать под защиту какого-нибудь прочного дерева, после того как подожжем шнуры. Поэтому каждый шнур был на дюйм длиннее предыдущего, так что все восемь зарядов должны были взорваться одновременно, а мы успели бы убраться с плотины до того, как произойдет взрыв.

Отломав щепку от сгнившего бревна, я зажег ее и, двигаясь вдоль плотины, поджег все запалы. Когда все восемь шнуров загорелись, я побежал к дереву, за которым уже прятался Визи. В течение двух напряженных минут мы стояли за стволом, подавляя желание выглянуть и посмотреть, что происходит на плотине. Затем раздался взрыв, похожий на выстрел двенадцатидюймовой пушки. Вода взлетела высоко в небо и упала в пруд на расстоянии около ста ярдов от плотины. Множество веток, комьев грязи и камней взлетело выше деревьев, и некоторые камни упали на землю совсем рядом с нашим убежищем. Затем все звуки заглушил гул воды, устремившейся из пруда.

После того как дым немного рассеялся, мы вышли из-за дерева, чтобы посмотреть на результаты своей работы. В дамбе была дыра футов двенадцать длиной и не менее шести футов глубиной, через эту дыру уходила вода.

— Проблема решена, — сказал я с уверенностью. — Теперь они поплывут вниз по течению и, может быть, осядут в озере.

— Ты думаешь? — заметил небрежно Визи.

— А ты что, не уверен? — Я внимательно посмотрел на него.

Визи немножко задумался, прежде чем ответил:

— Бобры первым делом построили плотину, не правда ли? — Не дожидаясь ответа, он продолжал: — Может быть, вместо того чтобы переселяться, они останутся и починят плотину опять?

Визи всегда был настроен скептически.

Три дня спустя мы снова пошли к пруду, и я был в полной уверенности, что ни одного бобра в колонии не осталось. Но ког да мы приблизились к плотине, нас удивила тишина. Почему не слышно шума воды? За такой короткий срок вся вода из пруда не могла уйти. Когда, наконец, показалась плотина и до нее оставалось всего пятьдесят ярдов, я в удивлении опустился на камень, качая головой. Произошло невозможное. Дыры в плотине больше не было. Бобры полностью заделали ее.