Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд - Клайв Баркер

— Не знал, что ты увлекаешься фотографией.

— Теперь это моя страсть.

При слове «страсть» Куэйд просиял Улыбка его стала плотоядной.

— И не вздумай отказываться, — сказал он. — Пойдем ко мне, посмотришь.

— Видишь ли…

— Сегодня вечером, хорошо? Заодно и Бентама возьмешь.

— Что ж, спасибо.

— Теперь у меня свой дом. На Пилгрим-стрит, шестьдесят четыре. От роддома сразу за углом. Где-то после девяти, годится?

— Вполне. Еще раз спасибо. Значит, Пилгрим-стрит?

Куэйд кивнул.

— Мне казалось, что на Пилгрим-стрит жилых домов вообще нет.

— Номер шестьдесят четыре.

Пилгрим-стрит давным-давно пришла в упадок. Большинство домов уже превратились в руины. Те, что находились в процессе разрушения, напоминали пациента под ножом хирурга; их внутренности противоестественно зияли, со стен клочьями свисали розовые и зеленые обои, камины будто повисли на дымоходных трубах, лестницы вели в никуда.

Дом номер шестьдесят четыре был еще цел, в отличие от двух своих соседей: их не только снесли, но и сровняли с землей при помощи бульдозера, оставив толстый слой кирпичной пыли, сквозь который пробивалась сорная трава.

Территорию вокруг дома патрулировала грязно-белая псина на трех ногах. Одну ногу она то и дело поднимала в знак того, что это место — ее собственность.

Дворцом дом Куэйда назвать было трудно, и все же он выгодно выделялся на столь безрадостном фоне.

Стив захватил бутылку скверного красного вина Они выпили, потом покурили немного «травки», и Куэйд как-то быстро и сильно опьянел Стиву до сих пор не доводилось видеть его таким вместо извечных рассуждений о страхе он беззаботно болтал о пустяках, хохотал и даже рассказал пару скабрезных анекдотов. Обстановка в его доме была спартанская. Никаких картинок на стенах; никаких украшений. Книги Куэйда — сотни книг — валялись на полу в полнейшем беспорядке. В кухне и в ванной — лишь самое необходимое. В общем, жилище Куэйда напоминало монастырскую келью.

Через пару веселых часов любопытство Стива взяло верх.

— Ну, и где же твои знаменитые снимки? — осведомился он.

Язык у него немного заплетался, но Стиву было наплевать.

— Ах, да, — проговорил Куэйд. — Мой эксперимент.

— Эксперимент?

— Откровенно говоря, Стив, я уже засомневался, стоит ли показывать тебе эти фотографии.

— А почему бы и нет?

— Послушай, Стивен, я серьезно.

— А я не в состоянии воспринимать серьезные вещи, ты хочешь сказать?

Стив чувствовал, что приемы Куэйда действуют на него, хотя они были совершенно очевидны.

— Я и не говорю, что ты не в состоянии воспринимать…

— Да что же там у тебя?

— Фотографии.

— Чьи?

— Ты помнишь Черил.?

Фотографии Черил. Ха-ха.

— Мог ли я забыть.

— Она в этом году в университет не вернется.

— Что?

— Видишь ли, на нее снизошло откровение.

Взгляд Куэйда теперь был как у василиска.

— О чем ты?

— Она отличалась поразительным самообладанием, — Куэйд говорил о Черил в прошедшем времени, как о покойнике. — Самообладанием, хладнокровием, собранностью…

— Да, это так, но что с ней, черт возьми?

— Несчастная сучка. Все, что ей было нужно, — хорошо потрахаться.

Стив шмыгнул носом, как ребенок. Грязное замечание Куэйда шокировало его так;, как шокировал бы первоклассника член, торчащий из штанов учителя.

— Часть каникул она провела здесь, — продолжал Куэйд.

— Как это?

— Да, именно здесь, в этом доме.

— Она тебе нравилась?

— Она невежественная корова. Она претенциозная, слабая, тупая. Но она не желала открыться мне.

— Ты имеешь в виду, она не хотела секса?

— О нет, она всегда готова раздвинуть ноги. Я говорю о ее навязчивой идее, о ее страхе…

Опять старая песня!

— Но в итоге мне удалось ее переубедить.

С этими словами Куэйд из-за стопки книг по философии вытащил ящичек, где лежали черно-белые фотографии размером вдвое больше почтовой карточки. Он взял верхний снимок и протянул Стиву.

— Видишь ли, я задался целью показать ей, что такое страх. — Голос Куэйда звучал бесстрастно, как у теледиктора. — Мне пришлось ее запереть.

— Запереть? Где?

— Здесь, наверху.

У Стива возникло нехорошее ощущение: в ушах раздался легкий звон. Впрочем, такое случалось с ним нередко после мерзкого вина.

— Я запер ее наверху, — повторил Куэйд, — чтобы провести эксперимент. Для этого я и снял дом Тут нет соседей, никто не услышит.

Никто не услышит — чего?

Стив посмотрел на фотографию: качество изображения было неважным.

— Снимок сделан скрытой камерой, — пояснил, Куэйд. — Она не знала, что я ее фотографировал.

На фото номер один была изображена маленькая, ничем не примечательная комната. Минимум мебели.

— Та самая комната наверху. Там тепло, иногда душно, и никакого шума.

Никакого шума.

Куэйд протянул Стиву фото номер два.

Та же комната, но теперь почти совсем без мебели. Прямо на полу возле стены лежал спальный мешок. Стол Единственный стул Лампочка без абажура…

— В такой обстановке она и жила.

— Смахивает на тюремную камеру.

Куэйд усмехнулся, протягивая третью фотографию.

Та же комната. Графин с водой на столе. В углу ведро, прикрытое полотенцем.

— Ведро-то для чего?

— Надо ясе ей ходить по нужде.

— Да, действительно…

— Все удобства есть, — сказал Куэйд. — Я не собирался низводить ее до животного состояния.

Даже сейчас, под действием алкоголя, Стив четко воспринимал доводы Куэйда. Да, он не собирался низвести ее до животного состояния. И тем не менее…

Снимок номер четыре. На столе стоит тарелка, в ней — кусок мяса. Из него торчит кость.

— Говядина, — пояснил Куэйд.

— Но она же вегетарианка.

— Ну и что? Отличная говядина, чуть подсоленная и прекрасно приготовленная…

Фото номер пять. Тот ясе интерьер, но теперь видна Черил. С искаженным гневом лицом она колотит кулаками и ногами в запертую дверь.

— Было примерно пять утра, она спала без задних ног, и я отнес ее туда на руках. Очень романтично, правда? Она и не поняла, что происходит.

— И ты ее запер?

— Разумеется. Для чистоты эксперимента.

— О чем она, конечно, ничего не знала?

— Ну, тебе нетрудно догадаться, что мы с ней много беседовали о страхе. Ей было известно, что я исследую этот вопрос и нуждаюсь в подопытных кроликах. Но, конечно, она не могла предположить, что сама окажется в этой роли. Впрочем, успокоилась она довольно быстро.