Шпион в Юрском периоде - Геннадий Прашкевич

— А если Отис принесет упомянутые бумажки не тебе, а этой Мелани?

— Она ему оставшиеся пальцы искалечит.

— Отис как‑то связывает с тобой планы на будущее?

Джек неопределенно пожал плечами.

— Рано или поздно, Джек, любая игра кончается. — Я не сводил с него глаз. — А Кирк неудобный человек.

— Всему свое время, — все так же неопределенно ответил Джек.

И снова потянулся к телефонной трубке.

На этот раз его связали, видимо, со службой долговременных прогнозов. Я слышал — температура, давление, влажность. Оказывается, его интересовало все — ветер, сила ветра, направление, высота прилива, высота волны, текущая динамика температур воды и воздуха. А сообщение о зарождающемся над океаном циклоне здорово его обеспокоило. Он даже оглянулся на меня. Он дважды повторил название, присвоенное синоптиками циклону, — Мелани. Случайность, конечно, но лучшего имени не найти. Я понимал Джека. “Циклон зацепит остров? Когда это случится?” Спрашивая, Джек смотрел на картину, висевшую на стене. Бездарная работа. Суетливые кораблики удирали во все стороны, но было видно — смерч не отпустит их, засосет, как в трубу пылесоса.

— Нас тоже может засосать, — ответил на незаданный вопрос Джек. — Через сутки циклон подойдет к острову.

Я потянулся к бутылке, но Джек остановил меня:

— Хватит.

Я кивнул.

Но меня многое интересовало.

— Джек, — спросил я, — почему ты выбрал Отиса? Разве не проще было завязать контакты с сотрудниками лаборатории Гарднера? Их, конечно, не пошлешь разрывать в ночи могилу, зато в лаборатории хранятся пробы, взятые в тот день, когда на берег выбросило труп глоубстера. Разве не проще было купить готовые химанализы? Или выкрасть?

— Может быть, и проще, Эл, но я никому не верю. Сотрудники лаборатории Гарднера привыкли к умолчаниям, они слишком долгое время работали в секретном режиме, секретность в их крови. В силу многих обстоятельств я не могу им верить, эта лаборатория работает на военный флот. Там тройная степень секретности. Мне пришлось бы перепроверять каждый анализ и иметь дело не только с ребятами Мелани, а с профессионалами из морской контрразведки.

Он поднялся:

— Пока нет Кирка, покажу тебе смотровую площадку. Идем. Это была моя идея. Я высказал ее мадам Дегри пару лет назад. Несмотря на возраст, мадам прекрасно понимала силу рекламы. Во всех проспектах “Дейнти” упоминается эта роскошная смотровая площадка.

Из коридора дохнуло резким и острым — сгущенный вариант ацетона и нашатырного спирта. “Санитары наследили, — хмыкнул Джек. — Толкни ту дверь, за ней винтовая лестница”. Казалось бы, всего‑то подзорная труба, но туристы любят такие вещи. За небольшую плату можно следить за ночным проливом. Говорят, некоторым везло, они видели распластанные на воде щупальца глоубстера.

Со слов Джека я уже знал, что Мелани Кертрайт отличалась волевым характером. Зловещие останки глоубстера, выброшенные штормом на берег, сразу насторожили ее. Она не верила в живого глоубстера, но дохлый, он заставил ее действовать. И следует отдать должное, Мелани не допустила ошибок — по ее настоянию остров Лэн был закрыт. Конечно, количество жертв все равно оказалось огромным — почти девять тысяч, зато эпидемия не перекинулась на материк. Девять трупов в конце первого дня и восемь десятков в конце недели. Такая динамика кого хочешь напугает.

Первыми возле останков глоубстера, узнал я, оказались сотрудники Мелани — доктор Острич и доктор Хара. С ними был доктор Онер. Они прогуливались по берегу, обезображенному штормом. Шла невысокая волна, берег забросало водорослями и пеной. Под набережной, замыкающей с севера центральный пляж, сотрудники Мелани увидели зевак. Они стояли вокруг бурой желеобразной, но вовсе не водянистой массы. Невыносимое зловоние никого не отпугнуло. Длинный парень подобрал палку и тыкал ею в странные останки — не медуза же в самом деле! Доктор Онер оказался умнее всех. Он убежал звонить в полицию, в санитарную инспекцию, а также Мелани. А вот Острич и Хара занялись находкой вплотную. Это стоило им жизни.

С площадки я увидел почти весь остров.

Южная оконечность была подернута дымкой. Высокие пальмы проглядывали сквозь нее, и совсем вдалеке угадывалась смутная громада горы. Ее подошву взрезала круглая бухта, отделенная от пляжей высоким скалистым мысом. Вода пролива выпирала меж берегов высоко, твердо; я увидел след катера, южнее тянулся еще один. Поведя мощной подзорной трубой, я зацепил и мыс, в одной из пещер которого лежал акваланг. Черные обрывы. И сразу под ними — белые одноэтажные коттеджи.

Это и была лаборатория Гарднера.

Я отчетливо рассмотрел пирс, переходные мостки, краны над контейнерными площадками.

— В коттеджах располагаются рабочие и жилые помещения, — объяснил Джек, — а большие постройки на сваях — склады. Один стоит чуть в стороне. Видишь, вон тот… Ближе к выходу из бухты?..

Я кивнул. Меня заинтересовала парочка на берегу.

— Они купаются?

— А почему нет?

Я с тоской и непониманием глянул на ртутное зеркало пролива.

Безумный мир! Одни умирают от адентита, бегут от него, запираются в квартирах, боятся даже выглядывать на улицу, а эти лезут в ту самую воду, откуда всего лишь два месяца назад было низвергнуто чудовище, убившее почти девять тысяч человек!

— Но никто не купается на городских пляжах…

— Это всего лишь страх, Эл. Массовое сознание. Лабораторию Гарднера эпидемия практически не затронула, они там спокойненько отсиделись, а в городе каждый кого‑нибудь потерял. В городе трупы валялись на солнцепеке. Такое не забудешь. Но в принципе купаться можно и на городских пляжах. Ты же сам проделал путь через залив, — усмехнулся Джек.

Лучше бы он не напоминал.

Пучины, низвергнувшие глоубстера… Акваланг, которым пользовался мой предшественник… Ночное прикосновение к трупу мадам Дегри…

— Не думай об этом, — посоветовал Джек. — Лучше внимательнее приглядись к расположению свайных складов. — Видишь, вход в бухту неширок, но там большие глубины, лишь ближе к берегу бухта мелеет. Все равно крупные катера подходят прямо к пирсу и к складам. Раньше там всегда болтались две–три посудины. Но сейчас пусто, пролив перекрыт. Тем не менее попасть в лабораторию можно только морем. С суши она окружена колючкой, густой сетью КП и самой настоящей контрольно–следовой полосой. Не забывай, лаборатория — собственность военно–морского флота. Не знаю, чем они там занимаются, лично меня интересует адентит. Я хочу заглянуть в один из складов… Вон в тот… — указал он. — Который у выхода из бухты… Собственно, это морозильник. Там хранятся препараты. В том числе пробы воды, воздуха и всего прочего за все последние месяцы. В том числе пробы тканей…