Нарушая правила - Алекс Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Швец молчит. Ни звонка, ни сообщения. Я же тысячи раз на дню хватаюсь за телефон. Тысячи раз на дню начинаю набирать его номер. Удаляю, а потом снова записываю в телефонную книжку. Набиваю смс и отступаю. Снова и снова. Повторяя себе: так надо, так правильно, так ему будет лучше.
А мне? Мне-то когда будет «лучше»?
Очевидно — в следующей жизни…
Моя пятница не задается с самого утра.
В другой Вселенной это утро я бы встретила с Ренатом. Он бы меня обнял и разбудил поцелуем, что было бы вернее любого, самого громкого будильника! Сварил кофе и долго ворчал, что я слишком медлительная, как улитка, по утрам. Всю дорогу до работы мы бы болтали и бурно обсуждали предстоящий вечер и вечеринку в честь дня рождения Ильи. А потом расстались бы у моей работы ровно до шести ноль-ноль.
Но это в другой Вселенной. В моей же серой и суровой — я проспала. У меня вырубился и отказывался включаться телефон, приказав долго жить. Я не смогла вызвать такси. И, как вишенка на торте, опоздала на маршрутку. Бинго, Вика!
Пришлось в жуткие минус тридцать торчать на остановке в ожидании следующего автобуса. Шмыгая носом, растирая ладони в варежках и нервно топчась на месте, гуляя туда-сюда в гордом одиночестве. Я успела изрядно подморозиться к тому моменту, как увидела знакомый серебристый внедорожник, резко вильнувший из соседней полосы и завернувший к остановке.
Илья Владимирович.
Четыре последних дня я не видела генерального в офисе. Коллеги говорили, что наш директор срочно умчался в командировку, заключать какой-то новый контракт. Я же еще в понедельник утром занесла и оставила у него на столе чертежи по нужному ему проекту, невольно ставшему в моей жизни фатальным.
Как я удержалась и не изрезала его на мелкие кусочки — до сих пор поражаюсь! Не Илью. Чертеж. Хотелось. Очень хотелось от души психануть и, как безжалостный шредер, покромсать бумажки в лоскуты!
Машина притормозила около остановки. Стекло медленно опустилась, Илья улыбнулся, кивая:
— Вика, на работу? Поехали, я подвезу.
Первым рефлексом было — отказаться. Зная, что Ренат не любит, когда Илья уделяет мне слишком много внимания. Но потом…
Потом я вспомнила, что красавчику на меня теперь глубоко фиолетово. Моими же стараниями. И согласилась. Забралась в теплый салон и пристегнулась. Машина тут же тронулась с места.
— Доброе утро, Илья Владимирович, — запоздало вспомнила о правилах приличия я.
— Доброе, Виктория.
— Уже вернулись из командировки? — бросая быстрый взгляд на водителя, поинтересовалась, тут же возвращая все внимание на дорогу. Над городом стояла морозная дымка. Зима буквально трещала в воздухе своим колючим холодом.
— Еще вчера вечером. Встреча была недалеко. В области.
— Здорово.
Мы переглянулись. Улыбнулись и замолчали.
Я прислушивалась к бормотанию радио, Илья сосредоточен был на управлении автомобилем. Сильно сосредоточен. Нарочито даже, я бы сказала. Постукивая пальцами по рулю, изредка бросал в мою сторону косые взгляды, что выглядело как повисшая между нами недомолвка. Чем ближе к работе, тем отчетливей стало казаться, будто генеральный хочет что-то сказать или спросить. Пару раз он открывал рот, но тут же, словно передумав, закрывал его обратно.
У меня засвербило внутри дурацкое предчувствие. Что происходит? Может, я уволена? Вот будет «смешно», если да. Это уже не черная полоса, какая-то, а полосища выходит!
Стоило нам только завернуть на нужную улицу, когда мы проезжали в паре домов от офиса «Квадрата», я в своей догадке утвердилась. Моя интуиция меня не подвела. Надо моей головой снова нависла туча. Только совсем не с той стороны ее принесло, откуда я ждала. Илья спросил:
— Поговорили с отцом, Вик?
Я опешила. Сердце выдало «тук» и замерло. Я медленно перевела взгляд на начальство, переспрашивая:
— Простите, что?
— Да, блин, прости, Вик. Я, наверное, лезу не в свое дело, — засуетился водитель, активно жестикулируя одной рукой, — просто хотел узнать, помирились вы с родителем или нет. Предки, конечно, частенько перегибают палку. Мои такие же. Но это не отменяет того, что они наши р…
— Стоп, — шикнула я, перебивая. — Что значит «помирились» и откуда ты знаешь, что мы были в ссоре? — сама того не заметив, снова перешла с Ильей на «ты». Вперила в него свой удивленный взгляд, внимательно следя за малейшими изменениями выражения на его холеном лице.
Генеральный притормозил на парковке и обернулся. Забегал глазами по салону, пряча от меня взгляд, и нахмурился, почесывая бороду. Клянусь, я видела, как по его щекам пошли бледные пунцовые пятна смущения.
У меня внутри что-то взорвалось. Вера в людей, очевидно. Руки опустились. Уже к тому моменту, как он раскрыл рот, я догадалась, откуда росли ноги с «проектом».
— Не верю… — выдохнула. — Скажи, что ты не специально это сделал, Илья…
— Твой отец вышел со мной на связь и попросил подсобить. Я сделал что-то не так? Вы не поговорили?
— Все! Все не так! Зачем?!
— Я не увидел в этом ничего плохого, Вик, — пожал плечами генеральный. — Все ругаются. Я думал, что таким образом помогу вам восстановить отношения. Марк Анатольевич казался весьма озабочен и расстроен вашей ссорой, и я подумал…
— Нет. Нет, ты совсем не подумал! — толкнула кулаком в плечо мужчину. — Ты просто не понимаешь, что ты натворил! — сорвался мой голос на отчаянный визг. — Ты все испортил, Илья! Как ты мог?!
— Я правда хотел, как лучше…
— Ты мог бы сначала спросить у меня, нужно ли мне это «примирение», черт возьми! Это ли для меня «лучше». Ты не имел права так лезть в мою жизнь! Ты знал, что моя ответственность не даст проигнорировать твою просьбу, и сам, лично отправил меня… — запнулась, задыхаясь от возмущения. — Зачем…
И тут Илья выдал то, что моментально уронило его в моих глазах, сказав:
— Кто отказывает мэру города, Вик? — с горькой ухмылкой, застывшей на губах.
Мэру города.
Я обернулась и посмотрела в глаза мужчины, с которым чуть было не решилась на отношения. Мужчины, который, несмотря ни на какие «достижения», оказался просто:
— Трус, — прошипела я, с трудом проталкивая звук сквозь стиснутые зубы.
Меня затрясло. Руки задрожали, пришлось сжать пальцы в кулаки. Вот чего-чего, а предательства с этой стороны я точно не ждала! Илья всегда мне казался слишком правильным, слишком хорошим и слишком рассудительным, чтобы вот так глупо спасовать. И хоть часть меня понимала: если бы Илья не заставил
