Сборник забытой фантастики № 1 - Алфеус Хайат Веррил

Теперь я понял, что для людей было бы чрезвычайно впечатляющим зрелищем увидеть, как я защищаю их своей магией от гигантской ревущей птицы в небе. Но я, конечно, никогда не мечтал о таких приключениях, с которыми я столкнулся, и, возможно, не мог предвидеть необходимость таких вещей. В то же время я проклинал себя как глупого дурака за то, что не предусмотрел никаких непредвиденных обстоятельств и особенно за то, что не договорился о серии сигналов с Хейзеном. Однако я был знаком с вигвагингом и решил, что, если возникнет необходимость, для меня будет вполне осуществимо подать ему сигнал с помощью моего носового платка, привязанного к палке. Кроме того, мне стало немного легче на душе от осознания того, что рядом с городом было прекрасное место для посадки самолета и что Хейзен, если ему подадут сигнал, несомненно, попытается снизиться.

Действительно, не каждый исследователь, оказавшийся в таком затруднительном положении, как мое, мог рассчитывать на то, что сможет вызвать помощь из облаков в случае ухудшения ситуации, или кто надеялся, что друг в самолете будет отслеживать его местонахождение. Действительно, я чуть не рассмеялся при мысли о том, что оказался в этом давно затерянном городе среди этих невероятных людей всего в двухстах милях от канала и цивилизации, да еще и с другим американцем, который должен зависнуть надо мной — и даже связаться со мной — в течение следующих трех дней. Все это было так похоже на сон и было настолько абсурдно, что я едва мог заставить себя поверить в это. Хорошо поужинав и чувствуя себя отчаянно уставшим, я бросился в гамак и почти мгновенно провалился в сон.

Когда я проснулся, было еще светло, и комната была пуста. Поднявшись по лестнице на крышу, никого не встретив, я спустился по другой лестнице на улицу. Вокруг было много людей, и хотя некоторые, особенно женщины и дети, при моем приближении бросились ниц или разбежались по домам, большинство просто на мгновение пали ниц, а затем встали, поддерживая себя по-обезьяньи, и с любопытством уставились на меня. Я прошел совсем немного, когда мой камердинер поспешил ко мне. Но он не возражал против того, чтобы я ходил, куда хотел, и я был рад видеть, что моим передвижениям никто не препятствовал, поскольку я стремился тщательно исследовать город и его окрестности. Любопытствуя о назначение пирамидальной структуры, которую я заметил, я двинулся в этом направлении и вскоре оказался в части города, отданной киоскам, магазинам и рынкам. Там также было несколько мастерских, таких как гончарная, деревообрабатывающая и ткацкая, и я провел некоторое время, наблюдая за работой мастеров. Почему-то, видя, как люди ходят на руках, я ожидал увидеть, как они выполняют свои задачи ногами, и для меня стало неожиданностью увидеть, что эти ребята используют свои руки, как обычные смертные.

За пределами этой части города дома были разбросаны по окрестностям, отдаленные здания были более или менее залатаны и не подлежали ремонту и, очевидно, были обителью беднейших классов, хотя жители, которых я видел, и которые отступили, как только увидели меня, были точно такими же, как и все остальные, насколько я мог рассмотреть, как в одежде, так и в поведении. Миновав эти хижины, я пересек ровное зеленое поле, которое, как я теперь увидел, было идеальным местом для посадки самолета. Привязанные к кольям на траве паслись несколько животных, которых, когда я впервые их заметил, я принял за коз и крупный рогатый скот. Но теперь я обнаружил, что все они были оленями и тапирами. Было большим сюрпризом увидеть этих животных одомашненными, но, в конце концов, в этом не было ничего удивительного, потому что я должен был знать, если бы остановился, чтобы подумать об этом, что козы, овцы и крупный рогатый скот были неизвестны коренным американцам и что этот город и его люди, которых никогда не посещали и жители его никогда не общались с другими расами, обходились без этих хорошо известных животных.

Более того, я знал, что майя, как предполагалось, использовали тапиров в качестве вьючных животных, и пока я стоял там, наблюдая за существами, к ним приблизился человек верхом на большом тапире и вел в поводу второго, нагруженного мешками с древесным углем и садовыми плодами. Тогда это было частичное объяснение того, как эти слабые, низкорослые люди строили свои каменные дома. Ибо с помощью мощных слоноподобных тапиров — а я заметил, что все они были гигантскими тапирами Бэрда, которые достигают веса в семьсот или восемьсот фунтов — они могли легко вытаскивать каменные блоки из карьера и с помощью снастей и наклонных плоскостей могли легко поднимать камни на вершины стен.

Теперь я добрался до основания пирамиды и обнаружил, что это массивное сооружение из того же кремнистого камня, что и другие здания. От основания к вершине вела спиральная дорожка или лестница, и я сразу понял, что это жертвенная пирамида, точно такая же, как у ацтеков, на которой убивали и приносили в жертву несчастных существ. Это открытие еще больше подтвердило мои подозрения, что эти люди были либо ацтеками, либо майя, либо находились под влиянием этих народов. Переполненный любопытством увидеть алтарь на вершине, я начал подниматься по наклонной лестнице. Сначала я сомневался, разрешит ли это мой компаньон, поскольку сооружение было священным и, несомненно, только священникам высшего ранга разрешалось туда входить. Очевидно, однако, мой гид подумал, что такое сверхъестественное существо или бог, как я, имеет полное право вторгаться в самые священные места, и он не возражал, но простерся ниц у основания пирамиды, когда я поднимался.

На вершине я нашел, как и ожидал, жертвенный камень, огромный блок с искусно вырезанными иероглифами и с каналами, по которым стекала кровь, а с краю был массивный резной каменный ошейник или хомут, точно такой же, какие были найдены в Порто-Рико и до сих пор сохранились, долгое время озадачивая ученых. По пятнам крови на нем я понял, что им удерживали голову и шею жертвы, в то время как прочные металлические скобы, вделанные в камень, указывали на то, что человек, предназначенный для жертвоприношения, был распростерт, а его лодыжки и запястья крепко привязывались к кольцам.

Это было самое интересное место с научной точки зрения, но определенно ужасное, в то время