Запретный город - Кристиан Жак

Друзья миновали аккуратный домик Рамосе: старый писец приютил в нем своего преемника Кенхира, и потому тот был теперь недурно обустроен. В его распоряжении были просторная приемная и рабочая комната, снабженная всем необходимым.

Панеб чувствовал на себе взгляды товарищей из своей, правой, артели — утех как раз выдался перерыв в работе. С десяток детишек, примерно от четырех до двенадцати лет, кинулись обезьянничать: передразнивая друзей, ребятня, болтая и хихикая, зашагала с ними в ногу.

Пройдя по главной улице до перекрестка, юноши свернули направо, а потом вышли на дорогу, которая привела их к южной околице села, где и находился дом, предназначенный для Панеба Жара.

Тот долго разглядывал дарованную ему недвижимость.

Но это же просто развалина! Настоящие руины!

42

Стены, того и гляди, обрушатся, деревянная обшивка внутри сгнила, а краска отслаивалась.

— Да, дом не слишком хорош, — признал Нефер, — зато он построен в селении. Преимущество бесспорное.

Этот довод не утешил рассвирепевшего Панеба.

— Я должен немедленно поговорить с писцом некрополя.

Не беспокоясь о возможных последствиях своего порыва, юный великан в считанные минуты пролетел через всю длиннющую улицу и ворвался в приемную Кенхира, где тот, присев на циновку, разворачивал папирусный свиток. Документ, судя по виду писца, был очень важным.

— Что за лачугу вы мне выделили? Там же жить нельзя!

Писец некрополя не поднял глаз и продолжал чтение.

— Никак, подмастерье Панеб?

— Я самый. И я требую, чтобы мне дали сносное жилье.

— Здесь, малыш, подмастерья не требуют ничего. Они слушаются и повинуются. При таком норове ты особенно далеко не продвинешься, и начальник твоей артели не замедлит потребовать твоего изгнания. А я первым его поддержу.

— А почему с другими мастеровыми обходятся иначе? У всех пристойное жилье!

— Пока что ты никто и ничто. Братство приняло тебя в свои ряды и назначило тебе первые обязанности. Но что ты понял из обряда посвящения? Еще первые сутки твоего пребывания в селении не прошли, а ты уже хочешь жить как зрелый мастер! На что ты рассчитывал? Думал, что тебя за красивые глаза поселят в роскошном, великолепно обставленном жилище с вместительным винным погребом? А знаешь ли ты, что товарищи твои сами дома свои чинили, а то и строили, и никто не стенал, не возмущался? У тебя есть рабочее место и какие-то стены, да пускай они хоть ходуном ходят… Знаешь, сколько искателей такому счастью радовались бы… Их сотни, только невезучие они. А этот! Еще смеет жаловаться! Какой же ты невыдержанный!

Кенхир, произнося эти речи, продолжал осторожно разматывать свиток, просматривая цифры, написанные на папирусе.

А Панеб кипел: до чего же ему хотелось схватить писца, вышвырнуть его из этой каморки, растоптать его свитки и разнести здесь все вдребезги.

— Ты еще тут, подмастерье? Лучше бы ты занялся этой, как ты соизволил сказать, лачугой. Чтобы жить в ней стало можно. Имей в виду: никто тебе не поможет. У нас в братстве так: если кто не самостоятельный, тому здесь не место.

Панеб поджал когти, и Кенхир с облегчением вздохнул. Поддался бы этот малолетний исполин охватившему его бешенству — и что бы пришлось писцу делать?

Ступени небольшой каменной лестницы, которые вели с улицы к порогу первой комнаты, были побиты. Нижняя кладка самого дома, каменная, еще держалась — время ее пощадило, а вот все остальное… И сляпано, похоже, было кое-как с самого начала: неровные, необожженные кирпичи небрежно приставлены друг к другу, а широкие щели залиты раствором. Вот он теперь и выкрошился… Все переделывать надо. А балки… столько им всего выдержать довелось, лучше бы их заменить. Ясно, что хибара годами стояла нежилой. И первым делом стоило бы подмести и почистить все сверху донизу.

Но все-таки речи писца некрополя запали в душу Панеба Жара, и до него дошло, что эта развалина — его первый дом. И вдруг лачуга показалась ему прекраснее дворца.

— Я тебе помогу, — сказал Нефер.

— Кенхир говорит, что нельзя.

— Есть обычай, но есть и дружба.

— Буду блюсти обычай и все сделаю сам.

— Видишь ли, кое о чем ты просто не знаешь, а что-то упустишь из виду…

— Ничего, кто не ошибается. Зато это будет моя стройка. А вот если ты меня позавтракать пригласишь, не откажусь.

— Уж не подумал ли ты, что Ясна про тебя забыла?

Если фасад жилища, предоставленного Неферу, еще мог кого-то обмануть, то внутри… ясно, что без капитального ремонта не обойтись. Все нужно делать заново или переделывать. Нефер успел навести порядок только в кухоньке, где Ясна готовила отварную говядину и чечевицу с тмином. Дым уходил в круглую дыру, проделанную в потолке.

Опять — и в который раз — Панеба поразила необычайная красота молодой женщины, улыбка которой могла превратить любого угрюмого нелюдима в милейшего человека.

— Нам пока еще не на чем сидеть, но все равно добро пожаловать в наш дом! Уверена, что ты очень рад своему новому обиталищу.

Панеб расхохотался.

— Хорошо же ты меня знаешь, Ясна! Вчера я ночевал под открытым небом, а сегодня на меня, того и гляди, свалятся старые кирпичи и переломят мне хребет. Но довольно об этом. Наконец-то я с вами… и я умираю от голода!

Панеб Жар наслаждался лучшей трапезой в своей жизни. Хрустящий хлеб, тающее во рту мясо, нежная чечевица, ласкающее нёбо мягкое пиво. А венцом пиршества стал козий сыр.

— С завтрашнего утра, — сказала Ясна, — будешь получать свой паек.

— И что, так каждый день кормят?

— По праздникам куда лучше.

— Понятно теперь, почему так рвутся в это братство и почему так трудно в него пролезть. Еще бы! Жилье дают даром, жратвы от пуза, ну и работка по сердцу…

— Только ты держись поскромнее, — посоветовал Нефер. — Трудно сюда попасть, а вот вылететь куда легче. Не понравишься начальнику артели, так Кенхир за тебя заступаться не станет. А если эти двое будут заодно, то прогонят неугодного мигом, тянуть не станут.

— А что ты про Неби слыхал?

— Человек резкий, властный, халтурщиков не терпит. Если честно, ты ему не очень-то понравился, и ни единого промаха, малейшего даже, он тебе не простит.

— А перейти в другую артель можно?

— Похлопотать придется, но я бы не советовал. Обоим начальникам такое не понравится, и Каха станет придираться не меньше, чем Неби.

— Понял. Что ж, повоюем.

— Ну почему, если кто-то руководит, а кто-то подчиняется, нужно смотреть на это как на войну?

Жара вопрос озадачил.