Магнат - Элейн Ричардс

Джефф оставался серьезен.

— Арлен по сравнению с другими телевизионными шишками вполне приличный человек, но и он не бескорыстен. Здесь замешан кто-то с толстым бумажником.

Сэнди опустила голову на подушку и почувствовала, как боль распространяется по всему телу.

— Что же делать, Джефф? Я боюсь возвращаться домой.

— И не надо этого делать. Снимите номер в гостинице. — Он помолчал, а затем снова заговорил: — Понимаете, Сэнди, я думаю, они хотели запугать вас настолько, чтобы заставить отказаться от расследования обстоятельств смерти вашего мужа. Думаю, они обеспокоены тем, что вы делаете, и собираются убрать вас с дороги.

— Чем это грозит? — спросила она. — Они убьют меня?

— Нет, если вы успокоитесь. Если же будете упорствовать, они примут более жесткие меры. Пойдут они на убийство или нет, этого я вам сказать не могу.

Сэнди чувствовала тепло его руки, прислушивалась к своим ощущениям и изучала его лицо, пытаясь увидеть его истинную сущность за складками и морщинами прожитых лет. Она помнила мальчишескую привлекательность этого лица на фотографиях и в сюжетах новостей, помнила его хорошо поставленный, звучный голос, разносящийся на митингах и на съездах демократической партии. Этот человек был звездой средств массовой информации, как раньше такой же звездой был его брат, и всех интересовало, почему он так опустился, почему начал пить и развратничать. Его деградация стала объектом сплетен и излюбленной темой бульварной прессы. Теперь на его лице Сэнди видела страдание и усталость, но также силу воли, которую он старался не выказывать.

А что сказать о ее силе воли? Это для нее было важно, как никогда раньше, и было не связано ни с Джеффом, ни с Хейгами. Сэнди хотелось законным путем отомстить за смерть Гейба. И они знали об этом. Внезапно со злобной яростью Сэнди поняла, что сделает все, чтобы отомстить, и почувствовала себя сильнее. Ее переполняла гордость и уверенность в себе. Но потом она вспомнила, где оказалась. И почему. Интересно, Джефф так же напуган, как и она?

— Они могут прийти и за вами, Джефф.

Его лицо будто окаменело.

— Да, конечно. Но у меня с ними свои счеты: я привлеку их к ответственности за убийство Ли.

Сэнди поняла, что от него им не будет прощения.

— Зачем они это сделали? — спросила она, почувствовав, что ему необходимо выговориться.

Джефф плотнее прикрыл дверь и сел на стул с наброшенным на спинку пальто.

— Сэнди, мой брат Ли некоторое время был сенатором Соединенных Штатов, а потом министром юстиции. Он честно выполнял свой долг и представлял опасность для тех, кто нарушал закон. Особенно это касалось Хейгов. Рубен Хейг, к примеру, пользовался услугами крупной брокерской фирмы, через которую осуществлялись все его капиталовложения. А Генри Бейкер, президент этой фирмы, сделал миллионы, предлагая своим клиентам сомнительные операции, позволяющие уклоняться от налогов. И вот Генри Бейкера назначают министром финансов — великолепная возможность для того, чтобы еще на стадии подготовки использовать постановления правительства в интересах собственных клиентов!

— Хорошо устроился! — воскликнула Сэнди.

— Ли выдвинул против Бейкера настолько серьезные обвинения, что того так и не утвердили в новой должности. Рубен Хейг был посрамлен и унижен. Но мало того! Ли предложил закон, запрещающий межнациональным корпорациям устанавливать параллельные цены. Он намеревался использовать антитрестовское законодательство, чтобы упорядочить деятельность разношерстных, почти неконтролируемых объединений. Рубен Хейг забеспокоился: если Ли сумел остановить Бейкера, он может добиться принятия и этого закона. Ли каждый раз оказывался там, где его вмешательство было для Хейгов крайне нежелательным: ужесточал налоговое законодательство, вскрывал махинации с ценами, препятствовал росту политического влияния Хейгов в Силвертон-Каунти. Когда же Ли запретил капиталовложения по незаконной сделке Хейгов с мексиканскими нефтяными компаниями, Рубен показал зубы.

— Но ведь ваш брат так и не завершил начатое…

Джефф прикрыл глаза ладонью:

— Потому что он погиб. Для того чтобы собрать компрометирующий Хейгов материал, он отправился в Южную Африку. Он вылетел на своем легком реактивном самолете, и тот потерпел аварию в джунглях. Его тело обнаружили только через неделю. Врач констатировал, что Ли был болен раком.

Сэнди боролась со слабостью и головокружением, она была близка к обмороку. Боль усилилась, пульсируя в пояснице и под ребрами.

— Да, я помню. По официальной версии, Ли Коннери покончил жизнь самоубийством. Проводилось расследование…

— Сенатским комитетом, который я тогда возглавлял.

— И вы согласились с официальной версией?

— Да, я это сделал, — он опять встал, — хотя знал, что это ложь. Знал, что его убили. Но ничего не мог доказать. И позволил сестре и отцу уговорить себя отказаться от дальнейшего расследования. Я мог продолжить дело Ли, но у меня не было ни его способностей, ни его возможностей. Не поднявшись до уровня брата, я признал себя побежденным, чего даже представить себе не мог ни один из Коннери. Я обманул надежды брата и отца, я сам обманулся.

Конечно, я оставался в политике. Точнее, я пытался в ней остаться. Но менялась сама политика. Когда нужны бандиты, они приходят. Но я не был бандитом, я был политиком. Стоило мне оступиться, как враги забрасывали меня грязью. Я продолжал бороться, но без души, без сердца, из одного только самолюбия и упрямства. А Хейги вкладывали огромные деньги в кампанию по моей дискредитации. Я постоянно терпел неудачи, начал пить, скатывался все ниже и ниже, пока вы не предоставили мне доказательства того, что я был прав. Только поэтому мне удалось одуматься и прекратить это медленное самоубийство.

— Я рада, что вы пошли мне навстречу, Джефф.

В его глазах мелькнуло раскаяние и сожаление.

— Память о брате — это то единственное, что имеет смысл в моей жалкой жизни. Благодаря Ли я иногда чувствовал, что еще чего-то стою. Если мне удастся доказать, что он был убит и за этим убийством стоит Рубен Хейг… — Он сжал кулаки. — Господи, ведь я размажу его по стене… — Он грустно улыбнулся. — Но сначала мне необходимо хотя бы частично вернуть прежнюю власть и силу. Как бы мне этого хотелось!