Порочные ангелы (ЛП) - Карина Халле

теперь будь хорошей девочкой, — говорит он. — И нам не придется причинять тебе боль.

Тут в комнату входит доктор, в руке у которого шприц. Ага, так я и позволила им накачать меня снотворным.

— Я уже устала быть хорошей девочкой, — рычу я.

Эстебан хмурится, и тут я хватаю лампу, стоящую неподалеку, и швыряю ему в голову, попадая в то же место, куда попадала камнем. Эсте ругается, когда вокруг него разлетаются осколки, но я уже перелажу через кровать и беру вторую лампу, готовясь бороться с доктором.

Однако, когда я оборачиваюсь, Франко входит в комнату, отпихивая доктора с дороги. Суровый блеск в его глазах и большие мышцы показывают, что с ним мне не справиться, даже если я смогу подобрать осколок стекла и воткнуть ему в глаз. Ничто его не остановит.

Он бросается на меня и отталкивает так, что я врезаюсь в стену, отчего перед глазами у меня начинают мелькать звездочки. Внезапно, жесткие руки хватают меня за предплечья и так сильно сжимают, что мне кажется, они сейчас треснут как веточки. Через шум крови в ушах слышу, как кто-то кричит.

Затем раздается выстрел, и хватка Франко слабеет, потому что сейчас он матерится и вопит от боли.

Прищуриваюсь, пытаясь увидеть что-нибудь и остаться на ногах, несмотря на головокружение, и замечаю Хавьера, стоящего в дверном проеме с пистолетом в руке. Опустив взгляд на Франко, вижу, что он сжимает ногу, в то время как из его ботинка на пол бежит кровь.

— Еще раз дотронешься до нее, — произносит Хавьер, глаза которого пылают от ярости, — и я отрежу ногу, в которую выстрелил. А затем вторую. И твои руки, — он приближается, все еще направляя оружие в сторону Франко, — и твой сморщенный член. — Он прицеливается в его ширинку. — Потом я нассу на каждую рану. Твою голову я сниму последней, чтобы ты мог видеть, как исчезаешь по частям, а после я нассу в твой череп. Ясно?

Франко говорит ему отъе*аться.

Вся комната, казалось, замирает.

Однако Хавьер быстро приближается к Франко и ударяет его, хотя тот вдвое больше него. Он бьет его настолько сильно, что изо рта охранника брызжет кровь, покрывая мои руки и грудь. Я тут же задерживаю дыхание, думая, что Франко этого так не оставит, но ничего не происходит. Власть — это все, а у Хавьера она есть, и он только что доказал это.

Выпроводив Франко, он бросает в мою сторону тревожный взгляд, прежде чем повернуться к остальным присутствующим: охраннику у двери, старому доктору со шприцем и Эстебану, который держится за голову и матерится.

— Я просто попросил вас привести Луизу ко мне, долбаные придурки, — Хавьер со злостью смотрит на доктора. — Я не говорил, что ее нужно усыпить, и не просил втягивать в это Франко. Задание было проще простого, а теперь у меня появилась еще одна причина делать все, мать вашу, самому, чтобы сделать это правильно, — он кивает Эстебану подбородком. — Оставьте повязку и наручники и проваливайте нафиг отсюда, прежде чем я снова потеряю терпение. — Мужчины беспрекословно повинуются, оставляя нас с Хавьером наедине. Хавьер вздыхает и проводит рукой по лицу, прежде чем снова посмотреть на меня. — Он причинил тебе боль? — устало спрашивает он.

— Не больше, чем ты, — отвечаю я.

Он кивает.

— Хорошо. Потому что я имел в виду то, что сказал.

— Насчет чего?

— Насчет его прикосновений к тебе. Я не хочу, чтобы кто-либо дотрагивался до тебя, и не позволю этому произойти, так что не волнуйся.

— Ну, не знаю, вы все тут очень обидчивые, — говорю я невесело.

— Я серьезно, — произносит он, делая шаг в мою сторону и нежно обхватывая рукой мой затылок. Его глаза впиваются в мои, я не в силах отвести взгляд. — Обещаю, что буду защищать тебя, а я всегда держу свои обещания, — он замолкает и облизывает губы. — Единственный человек, от которого я не смогу тебя защитить — я сам.

Я в это верю и, как бы странно это ни было, меня это даже не волнует. Я смогу пережить его, его прикосновения, его гнев, его страсть, потому что начинаю понимать Хавьера. А вот остальных я пережить не смогу.

— Хорошо, — произношу я медленно, все еще смотря на него.

Мне интересно, что он видит во мне. Не может быть, чтобы он смотрел на меня так проницательно, что я чувствую это сердцем, и ничего не видел. Мне хочется знать, кем я являюсь в его глазах.

Однако Хавьер внезапно отводит взгляд и прижимает руку к своему затылку.

— Боюсь, мне все еще придется надеть на тебя повязку и наручники, но обещаю, что всегда буду рядом.

Прикусив губу, я киваю, пока он берет с кровати черную шелковую повязку и наручники.

Послушно протягиваю ему руки.

— Ты предпочитаешь сзади или спереди?

Хавьер открыто улыбается, и это выглядит просто ошеломительно красиво. Его лицо кажется таким молодым, почти ангельским.

— О, моя королева красоты, знай, что мне это нравится всеми возможными способами.

— Я имела в виду наручники, — произношу неровным шепотом, все еще испытывая потрясение от его красоты.

Он наклоняет голову.

— Ну, давай, на всякий случай, сегодня наденем их сзади. Чем больше ты узнаешь, тем лучше. — Быстро приблизившись ко мне, он протягивает мои руки за спину и защелкивает на запястьях тяжелые металлические наручники.

Когда Хавьер накрывает мои глаза повязкой, я проглатываю каплю страха, сформировавшуюся в горле. Мир