Рысюхин, налейте для храбрости! - Котус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из восьми кандидаток в горничные категорически отверг двух, но выбрать из оставшихся не смог, назначив трём «финалисткам» дополнительную встречу завтра — благо, Маша будет дома, вот пусть она себе и выбирает. Тоже, кстати, интересная идея, чтобы не сказать больше — назначать первый рабочий день в пятницу. Что, до понедельника подождать никак вообще⁈ Ладно, пора ехать встречать жену со службы и везти её кормить в кафе.
Но уехать не успел — в дверь позвонили. Это оказался курьер с переводом этикетки акавиты на шведский, но не просто курьер — а дипкурьер с пакетом, который был оформлен как дипломатическая почта! Просто ошалеть можно… Ладно, бумаги подождут, а вот жена и празднование её первого рабочего дня — нет.
Глава 22
Я снова решил не оригинальничать, тем более, нужно было оплачивать задолженность — в общем, снова был заказан кабинет в том же ресторане Дворянского собрания, и кроме нас с Машей туда приедут четверо Мурлыкиных. По дороге успел поговорить с супругой о её впечатлениях от первого дня. Неожиданностей не было — её инструктировали, знакомили с рабочим местом, с начальниками и с соседями. Много чего читала и подписывала, а также вникала в сложившуюся иерархию и её место в ней. У меня по рассказам сложилось впечатление, что её определили где-то на уровне между мышью из архива и уборщицей, а по Машиным ощущениям — чуть-чуть пониже директора. Думаю, истина всё же не посередине, а ближе к моему краю, и она по правам и положению всё же немного выше уборщицы. Однако, тут опять просится избитое, но неизбывно верное житейское правило: поживём — увидим.
Рассчитываясь за вчерашнее, выяснил, что вчера трое девушек ушли почти сразу, ещё две — минут через тридцать-сорок, а пятеро оставшихся сидели до закрытия и даже заказали ещё почти на пятьдесят рублей. При том, что на столе, когда мы уходили, еды оставалось достаточно, чтобы накормить трёх мужчин, а выпивки — напоить их же не до изумления, но до расслабления — запросто. И дамы были не только что пришедшие, голодные и холодные, а уже изрядно посидевшие. Детализация счёта показала, что им просто захотелось экзотики: заказали ассорти из морских гадов, нарезку сыров с плесенью и две бутылки игристого, итальянского и франкского. В общем, оторвались девочки.
— И что, ели они этих самых гадов?
— Ну, как… Креветкам хвосты поотгрызали, сказали, что на раков похоже, но чистить непривычно. Остальное в основном расковыряли, потом осьминога мелкого нашли — и даже ковырять перестали. Сыры тоже — в основном обнюхали, еле-еле попробовали, и то не все виды. Зато вино всё выпили, даже брют, который сперва кислятиной заклеймили.
Ну, да, конечно — почему бы не поэкспериментировать, если бесплатно, в смысле — за чужой счёт.
Родители Маши с сёстрами уже ждали нас в кабинете. Тесть сразу заявил, что намерен оплатить вечер, я возразил, что отмечаем событие в жизни моей жены. Я предлагал оплату пополам, Мурлыкин настаивал, что раз их четверо, а нас двое — то с меня треть, а потом огорошил признанием:
— Ладно, не спорь: я уже договорился с управляющим, что счёт будем делить именно так: треть с тебя, две трети — с меня.
Вот же паразит, а? Я тут спорю, аргументы подбираю, а у него уже всё оговорено.
К моей радости, на сей раз выпивки, можно сказать, на столе не было — одна бутылка вина на всех, имела скорее символическое значение. А то бесконечные праздники с практически обязательными возлияниями уже поднадоели. Хорошо, что «сезон» вроде как заканчивается, на «народных гуляниях» номер мы уже отбыли по дороге в Могилёв. Сельчане, как я и думал, всё организовали себе сами, стоило только дать повод и оплатить расходы. Причём они, выделываясь друг перед другом, натащили закуси и выпивки, что особо удивило, из своих закромов, похвастаться. Разве что в Алёшкино и в трактирах празднование запустили с утра, а в Викентьевке уже после обеда.
Сидели недолго, часа полтора. Для Василисы это был первый выход в настоящий ресторан, пусть мы и арендовали отдельный кабинет, а не стол в общем зале, но и так впечатлений у неё хватало. Чувствую, будет хвастаться в школе, причём с кучей выдуманных подробностей. Главное, чтобы не выдумала, что её вино давали, а то возможен вызов родителей к директору. Соки и компоты, кстати, здесь были не очень — видимо, нечасто их заказывают иначе, чем на запивку.
По дороге завёз домой и семейство тестя, мне не сложно. Они с Машей все пятеро устроились в салоне, а при выходе из него Екатерина Сергеевна даже слезу пустила, расчувствовавшись, что дочка совсем уже взрослая стала: своя семья, свой дом, свой заработок. Ну-ну, по сравнению с тем, что она могла бы заработать в качестве композитора даже на одной новой песне даже годовая сумма жалования смотрелась бледно. Но чем бы дитя ни тешилось…
В субботу у нас у обоих были собеседования: жена выбирала горничную, я же отправился на встречу с кандидатом в командиры дружины. Но если Маша выбор сделала, то у меня всё было куда хуже. Я даже заехал к тестю, поговорить по душам.
— Понимаете, Василий Васильевич, какое дело. Возможно, он на самом деле отличный специалист, не спорю — у меня самого квалификация та ещё, да и не успели мы толком в эту тему углубиться. И как человек он, вполне возможно, в своём кругу хороший и приятный. Но…
— Но?
— Ключевое слово — «в своём кругу», Он слишком долго служил в слишком высоких, как для меня, чинах. Как результат — мой авторитет в его глазах около нуля. Я для него салага, призывник не служивший и вообще — сопля зелёная.
— Так уж и зелёная?
— Словами он этого, конечно, прямым текстом не сказал. Но это и не требовалось: он уже через десять минут начал пытаться мною командовать, вообще не слушал мои планы и расклады по численности дружины и её задачам, а через двадцать начал практически задачи нарезать: сколько кого и чего я должен, видите ли, обеспечить.
— Кхм…
— Вот-вот. Мне нужен МОЙ
