Апостол Павел - Ален Деко

Из своей темницы Павел рассылал одно послание за другим. Этим временем датируется Послание к колоссянам в маленькую христианскую общину в Колоссах во Фригии, в двухстах километрах от Эфеса, основанную Эпафрасом, учеником Павла, навещавшим его в тюрьме. Вместе с Павлом в темнице находился и Аристарх: «Приветствует вас Аристарх, заключенный вместе со мною». Письмо заканчивается так: «Приветствие моею рукою, Павловою. Помните мои узы» (Кол 4:10, 18).

Это заточение Павел вспоминает и в Послании к филиппийцам. Он писал о тюрьме, как о факте, уже известном им: «…я имею вас в сердце в узах моих, при защищении и утверждении благовествования, вас всех, как соучастников моих в благодати» (Флп 1:7). И далее Павел добавляет комментарий, выдержанный в его духе: «Желаю, братия, чтобы вы знали, что обстоятельства мои послужили к большему успеху благовествования, так что узы мои о Христе сделались известными всей претории и всем прочим, и большая часть из братьев в Господе, ободрившись узами моими, начали с большею смелостью, безбоязненно проповедывать слово Божие» (Флп 1:12–14).

В том же послании Павел передает привет христианам «из кесарева дома» (Флп 4:22), вероятно, имея в виду обращенных из преторианской казармы Эфеса. Из-за выражения «кесарев дом» долгое время считалось, что этот текст написан гораздо позже, во время заключения Павла в римской тюрьме. Сегодня эта точка зрения оспорена: в письме, адресованном Филимону, Павел сообщает, что надеется на освобождение и, следовательно, скоро встретится с Филимоном в его доме в Филиппах. Это исключает Рим, потому что требовалось три месяца плыть на корабле, чтобы добраться из столицы империи до Филипп, а от Эфеса Филиппы были на расстоянии всего пяти дней пути.

Конфликт в Эфесе, поставивший под угрозу жизнь Павла, упомянут в Послании к римлянам, написанном много лет спустя, а также подтверждается фразой из Первого послания к коринфянам о борьбе апостола «со зверями». На память сразу же приходят первые христиане, которых бросали на арену цирка на растерзание хищникам. Интересно, что автор апокрифических «Деяний Павла» повторяет те же слова. Как римский гражданин, Павел не мог быть подвергнут такой пытке. Выражение следует рассматривать как метафору, но слово «зверь» подтверждает: жизнь Павла оказалась в опасности. Звери водятся не только в животном мире.

Кто же взял на себя ответственность за заключение в темницу Павла? Римские власти, частные лица или иудейская община? Я бы исключил представителей империи: для римского права иудей, принявший христианство, оставался иудеем. Маловероятен еще один всплеск ненависти торговцев, ювелиров и иных ремесленников, ведь Павел постоянно подчеркивает, что попал в тюрьму за то, что служил Христу.

Поскольку мы рассказываем о Павле, мы придаем каждому его поступку, каждому жесту, каждому событию жизни особое значение, и это понятно. Мы склонны рассматривать пребывание Павла в заточении как событие, которое всколыхнуло весь город и о котором все только и твердили. Если бы в те времена существовали газеты, можно представить, как в них описывалась бы вся хроника тюремной жизни. Для начала огромные заголовки на первых полосах: «Кризис в Эфесе. Павел принимает в тюрьме городских представителей» или: «Разногласия между христианами. Глава нового религиозного движения Павел проводит в тюрьме консультации».

Но я хочу напомнить читателю, как обстояли дела в реальности. Огромное большинство жителей Эфеса ничего не знали ни о христианах, ни о Павле. Язычество было частью повседневной жизни. Каждый ежедневно возносил молитвы Артемиде, так же через много лет станут обращаться к Деве Марии. Заметим, что именно в Эфесе на соборе 431 года Деву Марию признали Богоматерью.

Каждые четыре года в Эфесе по весне с невероятным размахом отмечался праздник Артемиды. Бесчисленные паломники прибывали в город, утопавший в цветах. За несколько месяцев до празднества уже не оставалось ни одной свободной комнатки. Каждый майский день процессии шествовали по городу с песнопениями и криками «велика Артемида Эфесская!». В жертву приносили десятки тысяч животных. На перекрестках и на площадях устраивались состязания по борьбе. Ночью песни и пляски продолжались под звездным небом. По традиции десять самых богатых граждан города должны были во имя своего процветания и из благочестия пожертвовать на праздник богини внушительные суммы. Надпись, обнаруженная при археологических раскопках, подтверждает этот обычай: «Полагая, что весь месяц, носящий имя богини Артемиды, должен считаться священным и достойным образом отмечаться, жители Эфеса решили чтить богиню, как далее написано: да будет празднество в течение целого месяца, панегирики и священные торжества. От этого наш город обретет новый блеск и вечное процветание».

Кого в этой веселящейся, пьяной от удовольствий толпе интересовал какой-то инакомыслящий иудей, заключенный в тюрьму? Павел тоже полностью отдавал себе отчет в том, что на этой чаше весов его значимость невелика, если не сказать ничтожна. Но ни разу он не дрогнул. В этом, пожалуй, и проявляется ярче всего его величие: чувствовать себя иголкой в стоге сена, но ни на мгновение не отступать от своей цели. Наверное, это и есть святость.

Объяснение заточению Павла иное. Повсюду в Асии стали появляться люди из иудеев, которые придерживались точки зрения Петра и Иакова. Какая неожиданная и даже парадоксальная поддержка для эфесской иудейской общины! Раздражение иудеев постепенно сменилось враждебностью к Павлу: число обращенных Павлом в христианство росло, раскалывая единство поклонявшихся Яхве. Ярость эфесских иудеев соединилась с яростью иудействующих и породила столкновения, сплотившие правоверных иудеев и иудействующих христиан, — все это вместе привело к тому, что во имя Рах Romana в тюрьму бросили Павла, обвинив его в смуте.

Какими бы прочными ни были стены темницы, новости доходили и сквозь них. В 54 году скончался император Клавдий: его отравила вторая супруга Агриппина. Нерон, ее сын от первого брака, которого по требованию Агриппины усыновил Клавдий, был в семнадцать лет провозглашен преторианской гвардией императором.

Так, с узурпаторства (ибо Клавдий имел законного сына Британика), началось царствование одного из самых кровавых деспотов в истории человечества. Ни один из эфесских прорицателей не мог предугадать, что Нерон отравит Британика, потом отправит на смерть собственную мать, да так, что содрогнутся даже язычники, а затем организует массовое убийство христиан.

Нерон пробил брешь в величии Рима.

Послания, которые Павел рассылал во время заточения, свидетельствуют, что в тюрьме разрешались посещения, более того, некоторые из друзей Павла могли какое-то время оставаться с ним. Для записи писем требовался писец, и стражи пропустили его в темницу. Когда весной 54 года в Эфес прибыли христиане, путешествовавшие по поручению Фивы, той самой женщины, с которой Павел познакомился в Коринфе, апостол принимал их в тюрьме. Они привезли плохие вести: коринфская община постепенно перестала следовать заветам Павла, а он-то считал, что навсегда укрепил их веру. Через некоторое время появились еще три христианина из Коринфа — Стефан, Фортунат и Ахаик и подтвердили, что община распалась.