Четыре четверти страха - Максим Вячеславович Никитин

появилось новое письмо, отправителем которого значился профессор Рэм Эрстман.

«Привет, моя зайка! – поплыли буквы по монитору. – На самом деле, мне уже пора связываться с тобой, но ты меня опередила. Итак, уже четыре! А тебе так не терпится встретиться?»

«Не буду этого отрицать, – ответила Василиса, но что-то внутри нее похолодело. – Мне хочется узнать, кто ты вообще такой. Возможно, мы нашли бы много общего. Может быть, перейдем в какой-нибудь более удобный мессенджер?»

«Нет, – пришло через несколько минут. – Мне так удобнее. Все-таки это письма, а не сообщения. Письма настраивают на романтический лад. Позволяют обдумать ответы. Есть в них что-то старомодное. Этакий электронный декаданс».

«Зачем ты убил профессора? – начала свою атаку Василиса. – Я знаю, что это ты».

«Я отвечу тебе честно на этот вопрос, – пришло в ответ. – Ты даже не представляешь себе, как честно я отвечу.

Это очень длинная история, и я когда-нибудь расскажу тебе ее целиком, ну а пока представлю тебе ее краткое изложение. Повествование, как это обычно бывает во всех книгах и кинофильмах, уходит своими корнями глубоко в мое детство.

Там, в один из прекрасных и беззаботных дней произошла цепь событий, которая навсегда изменила меня. Мне долго искренне не удавалось понять последовательность и причину событий, а потом пришло осознание того, что на самом деле все это в порядке вещей.

Если в тот далекий момент мир не дрогнул от произошедшего, а небеса не рухнули на землю, то, значит, так и должно было быть. Единственный вопрос, который волновал меня с тех пор, – это насколько глубоко можно зайти в нарушении границ мироздания. Когда же каким-нибудь высшим силам станет противно и они остановят меня?

Но, увы… К сожалению, никто меня не останавливает, значит, всем все нравится».

«Тебе нужна помощь, – написала Василиса. – Профессиональная медицинская помощь».

«То-то я смотрю, тебе она очень пригодилась, – практически сразу пришло ответное письмо. – То-то я смотрю, ты у нас образец гражданского повиновения и социальных стандартов с устойчивой психикой и тягой к созиданию во имя какой-нибудь светлой идеи».

«Что тебе от меня нужно?» – спросила Василиса.

«Тебя», – пришел короткий ответ.

«Что я могу для тебя сделать?» – последовало исходящее.

Несколько минут не было никакого ответа.

«Зачем ты делаешь это все?» – Василиса отправила новое письмо.

Несколько минут никакого ответа, а потом запиликал Skype.

– Ну не знаю, насколько это поможет, – сразу затараторил Тоха. – Это же не стационарный компьютер, я тебе точного местоположения не скажу. Но могу назвать адрес вышки, с которой шел входящий трафик. Это тоже вилами по воде, потому что твой клиент мог в любой кафешке сидеть. Сейчас покрытие – э-ге-гей! И пообедал, и тебе написал, и район другой. А ты потом, как ищейка, потерявшая след, по этому району будешь бегать. Но все безрезультатно.

– Давай адрес вышки, – спокойно произнесла Василиса. – Посмотрим! Может быть, мне повезет.

– У-у-улица Ма-а-алая-а-а Грузи-и-и-нская, – растягивая слова, начал Тоха, – где-то в районе шестого дома. По-моему, это где-то рядом с тобой. Нет?

– Не совсем, – сказала Василиса, но сердце ее замерло.

Она знала, что находилось рядом с вышкой, которая стояла на Малой Грузинской улице и которая отправляла имейлы, написанные ей несколько минут назад. Теперь наконец-то этот пазл, состоящий только из однотонных серых частей, сложился.

Рядом с вышкой, что стояла по улице Малая Грузинская у шестого дома, располагался бар «Black Ocean», в котором они дважды встречались с Ильей Пахомовым. Однако это было не главное.

Самое главное, если верить тому, что удалось нарыть в Сети Тохе, было то, что на этой улице официально был прописан так знакомый Василисе Эдуард Владимирович Самойлов.

– Я так и знала, – вслух произнесла Василиса. – Я прямо чувствовала.

– Что? – переспросил Тоха.

– Да нет, все нормально, – Василиса уже рылась в онлайн-карте. – Ты мне очень помог, спасибо.

– Обращайся, – ответил Тоха и отключился.

Дом, где официально был прописан Эдуард Владимирович Самойлов, находился метрах в пятистах от названного Тохой адреса. В этом же районе находился и бар, куда часто наведывалась Василиса.

Можно предположить, что Эдуард видел Василису не только в психиатрической клинике. Он легко мог встречать ее в баре, где она, не замечая никого вокруг, заливалась под завязку алкашкой.

И вообще, как почтовый ящик Эрстмана мог попасть к Эдуарду? Зачем этому психу проверять почту профессора? Он ведь не случайно обнаружил факт, что Рэм Эрстман писал Василисе. Скорее всего, Эдуард знал Василису еще до всего этого балагана с профессорской почтой.

И тут уже встает главный вопрос! А писал ли ей профессор Эрстман вообще? Был ли это настоящий Рэм Константинович или изначально все письма отправлял Эдуард? Но зачем?

Подожди… А записка? Переписка с Эрстманом началась с брошенной в Василису записки. Как Эдуард мог бросить в нее записку, если он не врач клиники и не ее пациент? Согласно Тохиным данным, Эдуард работает в какой-то компании по продаже чего-то, явно не связанного с медициной. Пациентом он не может быть, так как пациенты так свободно из клиники выходить не могут.

Да… Этот вопрос пока остается загадкой. Хотя это теперь не важно.

Самое главное, что Василиса знает, кто стоит за человеком, которого профессор называл «монстром». Вернее, Василиса знает, как зовут этого монстра и где его искать.

Глава XLI

В небольшом парке на улице 1905 года было душно, несмотря на визуальное противостояние зелени деревьев, недавно скошенного газона и серого монолита стоящих вокруг этого оазиса зданий. Где-то с северо-запада медленно заползала в город синяя грозовая туча.

Илья ждал двенадцати часов дня, не находя себе места от волнения. Именно в полдень он договорился встретиться здесь с одним из своих источников, который имел доступ к закрытой для простых смертных информации.

Илья попросил его собрать все, что только можно, о Василисе Михайловне Прекрасной.

Не совсем, конечно, благородное дело – копаться в прошлом своих новых знакомых, но Илья просто обязан был выяснить все об этой девушке.

Он хотел